Вероятно, узники 15-й и 16-й камер тюрьмы Плетцензее имели не одну возможность обменяться несколькими словами, несмотря на жесткий контроль со стороны надзирателей. На каком языке они разговаривали? Гарри знал немецкий, французский, английский, итальянский и русский языки. Возможно, что Петро Божков тоже владел одним из этих языков.
Гарри, поверив новому болгарскому знакомому, сообщил ему, что он был арестован во Франции в декабре 1942 года, что его семья — жена и сын тоже схвачены гестаповцами.
Видимо, когда гестаповцы не смогли получить от Гарри необходимые сведения и уже было принято решение казнить этого француза, наблюдение за ним на некоторое время все-таки было ослаблено. Чем и воспользовался Гарри, настоящего имени которого гестаповцы так и не узнали
[265]
.
В записке болгарина есть одна строка, которая привлекает особое внимание. Гарри передал новому знакомому, которому стал доверять, что он был выдан гестаповцам человеком, получившим его адрес из Москвы. Болгарин об этом сообщил так: «Което е получило неговия адресъ отъ Москва».
Записка Гарри, адресованная советским товарищам, была написана на немецком языке. Видимо, сохранить ее в пригодном для чтения виде было трудно: по пути на свободу из гестаповской тюрьмы она оказалась в очень жалком состоянии. Размер ее — чуть больше наклейки спичечного коробка. Это вынудило болгарского друга, оказавшегося после Плетцензее в более благоприятных условиях, перепечатать текст сообщения Гарри. Об этом болгарин сообщил в своем письме: записка Гарри «преписъ отъ неговъ манускриптъ», — что можно перевести так: «послание Гарри является копией его сообщения».
О чем же сообщал Гарри в Центр в своем последнем донесении? Вот полный текст донесения резидента Гарри, переведенного с немецкого на русский язык:
«1. Паскаль работает на гестапо с июля 42. Он предал: свою группу, группу Хемница, группу Симекс и Отто и его людей.
2. Муж Паулы в декабре 42 предал Анни, Сиси, мою жену и моего сына.
3. Отто арестован в ноябре 42. Его помощник тоже арестован в декабре 42. Паула и радист арестованы в январе 43. Арестованы радисты в Брюсселе и Париже. Н. из Бр. (доктор?!?) арестован в Марселе.
4. Адрес квартиры в Праге выдан.
5. Парашютист Ослиберн (Osliburn) арестован в сентябре 42 в Малине (Malines).
6. Предан человеком, который был единственным, кто имел связь и адрес, полученные от вас. Я был арестован вместе с другом в декабре 42. По этому адресу был найден материал. Друг приговорен к смертной казни, жена — к 10 годам. Мой швейцарский друг в П. арестован в апреле. Бланше арестован в мае. Четыре знакомых сотрудника также арестованы. Из аппарата все связи, вкл. во франц. минист. и Ген. штабе, были известны только ГА.
7. Здесь Анни со мной, предупредите Сиси.
Приговорены радист. Доктор, мой друг
[266]
, моя жена, мой сын.
Мой судебный процесс еще не состоялся. Предупредите Сиси. Руководящие круги убеждены в поражении Германии. Буду обезглавлен или расстрелян — победа будет за нами. Ваш Г.».
Последнее донесение Гарри, переданное в Центр через болгарского друга, поражает. Оно конспиративно, дышит уверенностью Гарри в будущей победе над фашистской Германией. Резидент, сообщая известные ему факты об арестах источников, проявляет настойчивое беспокойство о тех, кто остался на свободе и не был затронут провалом. Гарри дважды повторяет: «Предупредите Сиси» — и дважды подчеркивает свое обращение к Центру, стремясь привлечь к нему особое внимание.
О себе Гарри сообщает скупо: судебный процесс еще не состоялся. Однако Гарри не сомневается — этот процесс кончится для него трагически.
В своем последнем донесении в Центр резидент Гарри не сожалеет о том, что его могут обезглавить на гильотине или расстрелять. На крошечном клочке бумаги он пишет в тюрьме то, о чем мечтал и в чем был абсолютно уверен: «Победа будет за нами…».
Гарри по праву причислял себя к тем, кто сражался с фашизмом, смело шел в бой во имя общей Победы.
Его слова: «Победа будет за нами», вырвавшиеся на свободу из каторжной берлинской тюрьмы Плетцензее, похожи на последний крик его светлой души, крик журавля, по несчастью отставшего от своей гордой стаи и попавшего в беду, из которой не было выхода и не было шансов на спасение.
До светлого Дня Победы Генри Робинсон (Арнольд Шнее) не дожил. Документов, подтверждающих, где и каким образом он был казнен, не найдено. Видимо, их и не было. Фашисты Третьего рейха стремились уничтожать неарийцев целыми народами.
Но о резиденте Гарри осталась память. Сегодня можно в общих словах сказать, что некоторые его источники после окончания Второй мировой войны продолжали бескорыстно сотрудничать с советской военной разведкой.
Резидент Гарри продолжал работать даже после смерти…
Часть седьмая. Без псевдонимов
Время — беспристрастный судья, воздающий по заслугам всем, кто принимая активное участие в большом и жестоком спектакле, который называется Жизнь.
Военным разведчикам, героям этой книги, довелось прожить не одну, а три Жизни: одну — до службы в разведке, вторую — в разведке, третью — после расставания с этой секретной работой.
До службы в разведке они были обычными людьми. В разведке они выполняли специальные задания и действовали под оперативными псевдонимами: Морис, Брион, Бера, Эдуард, Дельмар, Голос, Олег и другими. Многие уже ушли из Жизни. Ушли неизвестными. Верховный главнокомандующий назвал их собирательно — «информаторы». Поэтому за безликими оперативными псевдонимами многие годы были скрыты личности конкретных людей, с их радостями, победами, поражениями и потерями. В первых главах этой книги рассказано о том, что некоторым из них удалось сделать во время службы в разведке, особенно на завершающем этапе Великой Отечественной войны. Этот этап войны был трудным финалом одной из самых суровых трагедий XX века.
Последняя часть этой книги в основном посвящена личным судьбам «информаторов» после того, как они завершили свою службу в военной разведке.
Жизнь без псевдонимов у этих разведчиков тоже была интересной, трудной, иногда трагической и в общем неповторимой…
Глава 1. Маневич, Марлей и Бера
Рай и ад, добро и зло, подвиг и подлость разделены невидимой чертой. Жизнь часто подводит человека к этой черте, и он должен сам делать выбор — остаться на стороне добра или переступить роковую черту. Делая этот выбор, человек должен помнить, что из ада нельзя попасть в рай, злодей уже не станет ангелом, а предатель никогда не превратится в героя.
