– Что, рассказывай дальше, – потребовал Меликян. – Куда ехал, с кем встречался? Где болтался три недели?
– Просто у знакомых. Вы все равно их не знаете, они тут не участвуют.
Сергей Атанесович откинулся на стуле, перекатывая во рту зубочистку, изображая гангстера из голливудского кино.
– Сейчас все везде участвуют, голубь мой сизокрылый. Богата Россия талантами… Кстати, зачем ты ноутбук Коваля прихватил? И отдал Чистякову? Что у тебя с этими соседями?
– Не ноутбук, планшетник, это мой, а не Коваля. Продать хотел, у меня денег нет… А Чистяков забрал, и все.
– Что там было? Файлы? Документы?
– Я на нем играл и кино смотрел, – пожал плечами Игорь. – Ничего там не было важного.
– А где было? Учти, я тебе сейчас по-дружески эти вопросы задаю, а есть круг лиц, которые будут спрашивать другими методами.
– Я ничего не знаю про его дела, – повторил Игорь, чувствуя, как на лице выступает испарина. – Правда.
– Да я-то тебе верю, – поднял брови Меликян. – Но кое-кого еще надо в этом убедить… Иначе в перспективе у нас глобальные неприятности. А у меня, чтоб ты знал, трое детей, и еще один великовозрастный оболтус от первой жены, и девочка твоих лет, актриса начинающая. И что они будут кушать, если папа не вернется?
Извинившись перед Меликяном, Игорь ответил на телефонный звонок.
– Мы расстались с Кемалем, – сразу деловито сообщила Фиона. – Я, конечно, знала, что так будет, потому что он случайный человек в моей судьбе. Но все равно мне немного грустно. Давай встретимся в баре на улице Архивов. Ну, ты помнишь, где мы сидели в прошлый раз.
– Кто это? – встревоженно спросил Меликян.
– Просто знакомая. Мне с ней нужно встретиться.
– Тебе сейчас не девицами интересоваться надо, а своим ближайшим будущим. Итальянцы еще хуже бюрократы, чем наши, будут проверять каждый чих… В общем, главная версия – бытовой криминал. Коваль спровадил тебя к соседям, чтобы спокойно поразвлечься. Поехал в злачный район, подцепил там кого-то, привез домой… Ну и вся картина ограбления. Безлюдное место, слуги спят, дальше пошло не по сценарию, запаниковали, потеряли контроль… Тебе только надо подтвердить, что Коваль был не прочь случайных связей. Показания будешь давать в моем присутствии, еще итальянского юриста привлечем. При своем они не будут беспредельничать.
– Я не пойду в полицию, – сказал Игорь.
– Почему это?
– Меня депортируют в Россию, а там посадят в тюрьму.
Меликян быстро сморгнул.
– На каком основании? В международном розыске тебя нет, я проверил. А что ты где-то там проходишь потерпевшим, итальяшкам без разницы, у них своя процедура. Тем более у тебя алиби. Чистяковых они уже допросили…
– А вам зачем это нужно? – спросил Игорь, так и не поборовший недоверия к этому скользкому человеку.
– Я Ковалю обещал твои дела устроить. Конечно, ему уже все равно, но так уж я воспитан, от слова не отказываюсь. – Сергей Атанесович достал из кармана баллончик освежающего аэрозоля, побрызгал себе в рот. – В общем, у меня сегодня тут пара встреч, а завтра вечером предлагаю сесть на поезд в Ниццу, там до Рима, встретимся с консультантами Коваля, еще раз обсудим детали. И на Сицилию. В принципе, особых вопросов быть не должно. Увидел покойника, испугался, сбежал, потом одумался, позвонил адвокату…
– А если я не соглашусь?
– Дело твое. Но советую подумать. Тебя убрать – как букашку прихлопнуть. Лучше уж полиция в твоем случае. Как-то так.
Пока Меликян был в уборной, Игорь раздумывал над его словами. Он понимал, что адвокат приехал за ним в Париж вовсе не из преданности Майклу, а по какой-то другой причине – вероятно, рассчитывая погреть руки на этом деле. Но рассуждения Сергея Атанесовича казались здравыми. Судя по всему, тот и правда собирался помочь Игорю в общении с полицией.
Они вышли на улицу, и Меликян поднял руку, подзывая такси. Машина остановилась почти сразу, и, покопавшись в кармане, адвокат достал визитную карточку.
– Позвони вечером, я буду знать расписание поездов. Если что, я в гостинице. В общем, найдешь.
Фиона сидела на высоком табурете перед видавшим виды игровым автоматом и сосредоточенно бросала в щель жетоны, нажимая на рычаг правой рукой. Левая ее рука быстро и часто подносила сигарету к обветренным губам. Когда Игорь подошел, она оглядела его с ног до головы, словно видела впервые. Ему пришлось ждать, пока она закончит игру.
– Сегодня отрицательный день, – заявила она, поднимаясь. – Зато здесь можно курить. Где ты был? Выглядишь на пять долларов. Плохие новости?
Они взяли у стойки две чашки кофе и сэндвичи, сели за столик, выставленный перед окнами бара прямо на узкий тротуар. Фиона достала из сумки плитку шоколада.
– Это против депрессии. Я могу шоколада съесть, наверное, тонну.
Игорь собирался рассказать ей, что не достал денег и не придумал, что делать дальше, но Фиона заговорила первая.
– Правда, я думала, у нас что-то получится с Кемалем… Но я как женщина не могу распоряжаться своими чувствами. Особенно если уже любишь кого-то другого.
– У тебя есть кто-нибудь, кто разбирается в финансовых бумагах? – спросил Игорь, сам не зная, зачем это говорит.
Задумчиво разглядывая свой сэндвич, Фиона пожала плечами.
– Вроде нет. Хотя можно спросить у дедушки. У него много всяких знакомых.
– Просто я думаю, где денег достать.
– Я бы тоже хотела достать денег, чтобы поехать к Хорхе. – Она полезла в сумку, последовательно вынимая из ее недр щербатую расческу, золоченую пудреницу и тюбик помады без крышки. – Только не знаю, где он сейчас. Может быть, в Перу, а может, уже в Гватемале. Он мне не пишет почти три дня. Наверное, почувствовал, что я изменила ему с другим мужчиной. – Она задумалась, сосредоточенно счищая с помады крошки табака. – Хотя мне кажется, что у него тоже был секс с другой женщиной. Я это чувствую на расстоянии… В общем, пока поеду в Мюнхен. Дед меня уже потерял, наверное. А ты, Дезмонд?
– Трудно сказать, – признался Игорь.
Показывая им город, Кемаль объяснил, что rue des Archives – известное в Париже место гей-тусовки. Ближе к вечеру здесь открывались тематические бары и ночные клубы, и уже сейчас, перед обеденным временем, их завсегдатаи прогуливались по улице парочками и поодиночке. Игорь ловил на себе их взгляды и чувствовал неловкость.
Фиона вынула из кармана кошелек.
– Вот, Кемаль заплатил нам с тобой по сто евро… Ну, в общем, за видео. Он вроде хочет выложить на какой-то сайт, только лица сотрет. Я сказала, что мне без разницы. Ты же не против? Тем более мы с тобой бедные студенты.
Поколебавшись, Игорь взял деньги, хотя было обидно сознавать, что Кемаль заплатил им как дешевым потаскушкам и что посторонние люди теперь увидят все, чем они занимались втроем. Какое-то время они молчали, как у постели умирающего, оба полные сожаления о грустном течении жизни, которая теперь влекла их в разные стороны. Фиона снова закурила.
