– Приветики.
Глаза тут же открылись.
Господи боже, этого не может быть!
Рядом с ней, уютно свернувшись калачиком и уткнувшись в подушку так, что по обеим сторонам его лысеющей, похожей на грушу головы получились как бы два белых пухлых крылышка, лежал ее управляющий директор Грэм Холлингдейл.
Огромным усилием воли она заставила себя не визжать.
– Как самочувствие?
Она в ужасе смотрела, как он потягивается, а простыня ползет вниз и открывает вовсе не отвратительный обнаженный торс. Голый Грэм Холлингдейл у нее в спальне! Да она никогда его без галстука не видела! А вот в такой контекст он вообще никак не вписывался.
Она прикрыла глаза:
– Ну, не так чтобы очень…
В голове завертелись мерзкие подробности вчерашнего вечера. Они отправились на ежегодную встречу Ассоциации производителей кондитерских изделий. После стоического выслушивания на удивление скучных речей он предложил пойти куда-нибудь выпить. После второй рюмки она призналась ему, что рассталась с мужем. После третьей она сделала потрясающее открытие, что Грэм, оказывается, очень необычный и к тому же красивый мужчина. После четвертой она стала убеждать его взять такси и немедленно поехать к ней, как Саманта из «Секса в большом городе».
Ну и дура же ты, Кэт. Просто образцово-показательная дура…
И тут же пообещала, что возьмет себя в руки и больше в жизни не выпьет ни грамма.
– Чаю принести?
Это что – его рука на ее ноге? Или… что-то другое?
– Нет, спасибо.
Она подавила поднявшийся было приступ паники и открыла глаза – нужно было окончательно убедиться, что из одежды на ней ничего нет. Однако блузка оказалась благопристойно застегнутой; юбка, правда, исчезла неизвестно куда. Нижнее белье было в полном порядке.
– Ничего страшного. Побаловались немного, и все, – добродушно, почти по-домашнему произнес он.
Ой-ей-ей! Она все вспомнила. Она его целовала! А самое ужасное – целовала горячо, страстно.
И ладно бы еще кого-то другого, но она ведь целовала самого Грэма Холлингдейла! Противно-то как! Купить новую кровать, срочно!
Отвратительно. Унизительно.
Она смотрела на босса; на той половине, где раньше спал Дэн, теперь лежал он, мирно закинув руки за голову. Кэт стало по-настоящему противно.
Возможно ли пасть ниже? Отвращение к самой себе переполняло ее. Она как будто тонула в грязно-серой мерзкой жиже.
– Я думала, ты женат, – холодно произнесла она.
– Ну и что? Я полигамен, – улыбнулся Грэм.
– Поли… что?
Он намекает, что на самом деле – женщина, только тело у него мужское?
– «Полигамен» значит «любвеобилен». Когда человек так устроен, он может иметь несколько любовных связей одновременно. И я, и жена – мы оба такие.
– А, свингеры… – С этими словами Кэт непроизвольно отодвинулась от него подальше, на самый край кровати. Хорошо еще, что они не обменялись никакими биологическими жидкостями.
– Ха! Вот именно так все и думают! – Грэм энергично сел на постели и поднял вверх палец. Она подумала, что лучше бы с таким же энтузиазмом он отозвался о ее маркетинговых планах. – А это в корне неверно! Свинг – это секс, и ничего больше. А если человек любвеобилен, значит он может любить не одного или одну, а многих сразу. Как романтично, ты не находишь?
– Романтично? Так у нас роман?
– Еще нет, Катриона. Нет. Жена всегда будет моей главной партнершей, но я был бы очень польщен, если бы ты согласилась на такие отношения со мной, если бы стала второй… – (Кэт недоуменно уставилась на него.) – Я всегда чувствовал, что между нами что-то есть!
– Правда? – только и могла выговорить она.
– Правда! – просиял Грэм. – Вот, скажем, по средам я мог бы принадлежать только тебе одной. Среда могла бы стать нашим днем!
Это начинало напоминать театр абсурда.
– Грэм… Вчерашний вечер был изумительным… Только вот я не думаю, что я такая же… любвеобильная. У меня, знаешь ли, заскок на моногамии. Можешь спросить у мужа. То есть… у бывшего мужа.
– Монога-а-амия… – брезгливо протянул он. – Любвеобилие обогащает, Катриона. Могу дать адрес одного сайта…
– И потом, в среду мне неудобно.
Ой, только бы не расхохотаться! Это будет большой ошибкой!
– Ничего! Я посмотрю, что у меня там в планах на неделю!
– И вообще, Грэм, можно попросить тебя об огромном одолжении?
– Конечно! – с надеждой в голосе откликнулся он.
– Ты не мог бы уйти прямо сейчас?
«Венера» на танцплощадке
Да хватит уже! Выключайте! Терпеть не могу эту песню! «Венера»!
Она мне напоминает об одном походе в ночной клуб. Мы пошли с друзьями и там увидели, как танцуют те три девчонки.
Они были ничего, так что я подумал: не подкатить ли? Определенно стоит! Вот я и подгреб к ним, ощущая себя полным лузером, – вот прямо как ты. Одна из них улыбнулась мне, и я подумал: «Ну я и попал… как Флинн!» И тут ставят эту чертову песню, и я становлюсь невидимкой! Они прямо звереют – смеются, визжат, танцуют не просто сексуально, а более чем сексуально. И я понимаю, что мне не светит затесаться в их маленький кружок. Кроме себя, они никого не замечали. Так что мне, как конченому придурку, пришлось делать ноги. Друзья мне этого не забыли. Столько лет прошло, но стоит мне только войти в паб, как они начинают издевательски напевать строчки из этой песни.
С тех пор ни разу не пробовал закадрить девчонку на танцплощадке. На всю жизнь урок, друг. Не шучу, не-а.
Глава 19
«Ничего неправильного я не делаю», – подумала Лин. Она сидела у компьютера, слушая, как он издает мелодичные звуки, устанавливая связь с Интернетом. Она не намеревалась делать Майклу больно. Единственным человеком, который мог бы с ней не согласиться, был… ну да, Майкл. Она знала: ему было бы больно. Если бы все обстояло наоборот, больно было бы ей.
Но ничего не было. Вообще ничего.
Не то чтобы она не сказала ему прямо о «привете из прошлого» – электронном письме от ее бывшего парня Джоя. Она даже его распечатала и хладнокровно вручила Майклу. Майкл ответил, как подобало настоящему мачо:
– Хм… «Тепло вспоминаю, как здорово нам было в Испании». Попридержал бы язык, парень!
Джой появлялся в ее эротических снах, но дело было не в этом. В конце концов, Майкл тоже достаточно часто в них фигурировал: одобрительно смотрел на все происходящее, например, драил пол на кухне и говорил: «Подними-ка ноги», пока Джой прижимал ее к холодильнику и вытворял очень интересные штуки.
