Она вспоминала, как они ездили на пляж Менли, как вечно мчались, чтобы успеть на паром. Это всегда страшно сердило ее. Она оглядывалась и видела, как он ковыляет, подхватив под мышку Кэт и Джемму, как издает страшный рык и мотает головой, изображая гориллу, – надо же до такого додуматься! Лин всегда вопила: «Давай, папа!» Она всегда была противным ребенком.
– Спишь лучше? – спросила она, идя вслед за отцом по прихожей.
– Макс сказала мне, что вчера ночью я врезался в шкаф, – сказал Фрэнк. – А я что-то такого не помню. По-моему, она выдумывает.
– А зачем тебе посудное полотенце?
– Моя очередь готовить, – пояснил Фрэнк. – Это я у твоей матери научился. Первое правило готовки – аккуратно перебросить посудное полотенце через левое плечо.
Максин сидела в шезлонге, пила чай и решала кроссворд.
– Мэдди еще не проснулась, – сказала она, снимая очки. – Садись, выпей со мной чая. Я только что заварила.
– А я пойду стоять вахту на кухне, – сказал Фрэнк.
– Иди, иди, дорогой.
– Вы готовите по очереди? – спросила Лин.
– Ну конечно! – ответила Максин и налила ей чая. – Мы пара нового времени.
Лин вскинула бровь и не стала комментировать.
– Как сегодня Мэдди?
– Кошмарно! – Максин бессильно махнула рукой. – Я все хочу спросить тебя… Как вы относитесь к тому, что мы с отцом снова сошлись?
– Ммм… – Лин не была готова к такому вопросу.
Разум был приятно обеспокоен заботами рабочего дня. Ее новая помощница предложила запустить программу постоянного клиента под названием «Завсегдатай». Она была отличным профессионалом и при этом не слишком ретивой, но довольно забавной и в общем приятной. Лин думала, что со временем, вполне возможно, они сдружатся. Она давно уже не заводила дружбы ни с кем – это было почти все равно что влюбиться, только без ненужного стресса.
– За рождественским столом, когда ты страшно обиделась… – начала Максин.
С Рождества, казалось, прошла уже тысяча лет.
– Тяжелый выдался тогда день, – сказала Лин. – Я думала, у меня голова лопнет. Нельзя мне было так себя вести. Извини.
Максин раздраженно посмотрела на нее:
– Не извиняйся. Расскажи мне, что ты тогда чувствовала. Мне кажется, мы в семье очень мало об этом говорим.
– Шутишь? Мне кажется, мы в семье чересчур много об этом говорим!
– Я имею в виду – спокойно, рационально.
– Хорошо…
Лин понизила голос. Слышно было, как на кухне Фрэнк насвистывает и гремит кастрюлями.
– Мне всегда казалось, что отец плохо обращается с тобой, – негромко произнесла она.
– Говори громче. Он все равно ничего не слышит. С каждым днем все больше глохнет.
– Отец плохо с тобой обращался. Я помню. И вот, когда он объявил во всеуслышание, я почувствовала…
Максин перебила ее, и Лин улыбнулась, глядя в чашку.
– Да, он плохо со мной обращался. И я с ним тоже плохо. Но мы были такие разные! Вот этого-то вы как раз и не понимаете! Помните, как я встречалась с тем ортодонтом? Он признавался, что со своей бывшей женой обращался просто ужасно. Но мне было все равно! Это был исключительно неинтересный человек, и, как ты знаешь, все закончилось, не успев начаться, но я вот что хочу сказать: когда я думаю о бывшей жене Фрэнка, мне кажется, что я ее совсем не знаю! Я думаю о ней так, будто это была не я! У него в прошлом были ошибки. У меня тоже. И совсем не важно, что мы самые большие ошибки друг друга!
– Вот и хорошо, – сказала Лин.
– Да, конечно, отец любит делать вид, что мы одно и то же и он никогда не переставал любить меня. – Максин подняла глаза, но не могла скрыть удовольствия. – Но это же Фрэнк…
– Пока ты счастлива… – Лин старалась понять, к чему все клонится.
– Так вот что… Недавно он заставил меня поволноваться.
Лин поднесла к губам палец.
– Говорю тебе, он не слышит! Я придумала, чем можно его развеселить.
– И чем же?
Мать сложила руки на животе и как будто чуть смутилась.
– Сегодня вечером я сделаю ему предложение.
– Ты хочешь просить его жениться на тебе?
– Лин, предложения обычно для этого и делаются. Что скажешь?
– Скажу… – Лин поставила на стол чашку и задумалась, что же она скажет. – Думаю, что это… отличная идея!
Бывали идеи и похуже, в конце концов.
– Хорошо! – сказала Максин тоном, в котором слышалось твердое решение. – Пойду посмотрю, не просыпается ли эта маленькая разбойница.
Лин слышала, как в кухне насвистывает отец.
Мелодия была уже какая-то другая.
Она взяла пустые чашки и понесла их в кухню.
Фрэнк поднял глаза от сковороды, в которой он мешал соус для пасты, невинно посмотрел на нее и продолжил насвистывать. Это была очень вольная версия «Свадебного марша».
– Ты, пап, настоящая сосиска в тесте.
И, к собственному удивлению, Лин потянулась к отцовской щеке и поцеловала его.
– Да я настоящий везунчик! – сказал Фрэнк.
Глава 28
Бутылочки. Соски. Подгузники. Салфетки. Лосьон. Присыпка. Книжка сказок на ночь. Пижама. Комбинезон на завтра. Запасной комплект на сегодняшний вечер. Прикольная игрушка для купания. Мягкая игрушка для сна. Погремушка, чтобы его отвлекать. Игрушка, которая умеет хныкать. А! Еще какая-нибудь из тех игрушек, которые они ему подарили. Хорошо бы было. Любимое яблочно-персиковое пюре. Пакет сухариков.
Что еще?
Джемма собирала сумку для первого в жизни путешествия Сэла. Его отправляли к родителям Чарли, потому что Джемма и Чарли шли на свадьбу.
Родителям Чарли Джемма не особенно нравилась. То, что их сын стремительно стал отцом, было подозрительно и не очень хорошо. И потом, они связывали Джемму с Дэном, совершенно неподходящим для их младшей дочери новым молодым человеком, который утащил ее во Францию и даже не дал доучиться на юридическом факультете.
Когда они навещали его родителей, Джемма тихо сидела и натянуто улыбалась, а Чарли с родителями говорил по-итальянски – сердито, быстро, как будто строчил из пулемета. Его неулыбчивая мать толкала тарелки с едой в направлении Джеммы, а отец беспрестанно барабанил по столу. Это было ужасно. Джемма привыкла нравиться людям.
– Нет, Джемма, а чего ты хочешь? – негодовала Максин. – Мне бы ты тоже не понравилась!
Но его родителям очень нравился Сэл, а Сэлу очень нравились они – до того, что он прямо вырывался из ее рук, завидев бабушку с дедушкой.
Джемма застегнула молнию на набитой сумке и мысленно еще раз прошлась по списку. Наверняка она забыла что-то очень нужное, а значит, подтвердит их подозрение в том, что она неаккуратная, неумелая мать.
