Назывались и другие проблемы, мешавшие повышению эффективности работы военной разведки. В частности, отмечалось, что «материальная база РУ является очень узкой». В Разведуправлении не было ни одного самолета для переброски агентов в тыл противника, отсутствовали возможности по экипировке и продовольственному обеспечению агентурных работников, забрасываемых за линию фронта, в составе РУ не было «важных в условиях войны отделов для проведения диверсий» в тылу противника, а также управления или, по крайней мере, отдела войсковой разведки.
Ильичев просил «немедленно назначить начальника военной разведки, обязать Генштаб конкретно руководить разведкой или же возложить общее руководство Раз-ведуправлением на одного из заместителей наркома обороны».
В той докладной были и другие конкретные предложения по улучшению работы военной разведки, например, предлагалось безотлагательно «перестроить организационную структуру центрального аппарата в соответствии с условиями войны», утвердить положение о военной разведке, включить в штаты РУ «три самолета типа «Дуглас», приказать начальнику тыла Красной Армии без проволочек выделять по заявкам военной разведки «экипировку и продовольствие», необходимые для обеспечения агентов.
Несмотря на предельно острый характер докладной записки, Ильичева не наказали «за упущения в работе». Более того, докладная записка без задержки была рассмотрена на заседании ГКО. Большинство предложений И. Ильичева было одобрено. 16 февраля 1942 года И. В. Сталин подписал приказ, в соответствии с которым Разведуправление ГШ Красной Армии было реорганизовано в Главное разведывательное управление ГІІІ КА. В ГРУ были созданы новые региональные отделы. В частности, в Западном отделе нового управления были образованы два самостоятельных отдела — германский и европейский. Сотрудники этих отделов и занимались организацией работы зарубежных структур военной разведки.
Ильичев был доволен тем, что ему удалось сделать в столь короткий срок. От направления докладной в ГКО до подписания приказа Сталина о реорганизации Разве-дуправления прошло всего шестнадцать дней! На сохранившейся копии докладной записки рукой Ильичева написано: «В дело. Все решено!»
Начальником ГРУ был назначен генерал-майор А. П. Панфилов. Военным комиссаром Разведуправления вновь утвержден бригадный комиссар И. И. Ильичев.
В Главном разведуправлении было сосредоточено руководство всеми видами разведки — зарубежной и войсковой.
Сделано было действительно много, но решено далеко не все.
В соответствии с решением И. В. Сталина, генерал-майор А. Панфилов стал заместителем начальника Генерального штаба. Это означало, что Генштаб улучшит свою работу по руководству ГРУ, что и произошло.
Так начался для военной разведки 1942 год…
Военная разведка принимала активное участие в боевых действиях под Москвой, Ленинградом и на других участках советско-германского фронта. Она достаточно успешно проводила свои тайные операции. Они были небольшими по масштабам, но имели особое значение для Генерального штаба Красной Армии, который готовился к новым операциям.
Военная разведка не разрабатывала планы стратегических операций. Этим занимались офицеры Оперативного управления Генерального штаба. Но сведения, которые добывались военными разведчиками, тщательно изучались, анализировались и учитывались офицерами Генерального штаба при оценке обстановки на фронтах, раскрытии замыслов противника.
Военная разведка добывала сведения о планах командования германских вооруженных сил, о состоянии группировок войск противника, о переброске его частей и соединений, о производственных возможностях военной промышленности Германии и ее союзников.
Постоянный интерес к данным военной разведки проявляли Наркоматы химической и авиационной промышленности, Главное санитарное управление Красной Армии, крупнейшие конструкторские бюро и заводы, на которых разрабатывались новое оружие и боевая техника для нужд Красной Армии. Данными и образцами, добывавшимися Разведуправлением Красной Армии, интересовались руководители научно-исследовательских институтов, известные академики и доктора технических наук. Но все же главным «потребителем» сведений был Генеральный штаб.
Во время Великой Отечественной войны Генеральный штаб был рабочим органом Ставки. В 1941–1945 годах Генштабом руководили такие военные деятели, как Г. Жуков, Б. Шапошников, А. Василевский и А. Антонов.
Для бесперебойной и эффективной работы Генерального штаба его офицерам постоянно требовались сведения по широкому кругу вопросов. С. М. Штеменко, который в 1942 году работал в Генштабе, высоко ценил усилия разведки по добыванию этих сведений о противнике и считал, что наиболее важным направлением работы штаба являлась организация активной и эффективной разведки.
В книге «Генеральный штаб в годы войны» С. М. Штеменко писал:
«Разведка ведется непрерывно с первого до последнего дня войны, всегда и всюду — в бою, в походе и на отдыхе, на земле, в воздухе и на воде, в ближайшем и глубоком тылу, ведется всеми возможными путями и средствами — наблюдением, засылкой специальных групп и агентуры, подслушиванием, засечкой координат объектов противника, радиоэлектронными и другими средствами, фотографированием и, наконец, боем. Недаром главными требованиями к разведке являются непрерывность ее ведения, своевременность и достоверность. Чем выше штаб, тем больше сил и средств, разнообразнее способы ведения разведки. Самый высокий штаб организует и ведет разведку всеми силами и средствами ему доступными».
Эта оценка военной разведки больше похожа на цитату из учебника по стратегии одной из академий, чем на личную оценку генерала армии Штеменко. Опытный работник Генштаба, которому довелось после войны некоторое время быть начальником ГРУ, С. М. Штеменко знал цену разведывательным данным. Он справедливо отмечал, что полученные разведкой данные нередко были противоречивы, порой преувеличены или преуменьшены, а иногда и просто неправильны. Тем не менее из большого количества данных, поступавших от военной разведки, после тщательной их фильтрации, скрупулезного исследования и анализа в Генштабе отбиралось все ценное, достоверное, на основе чего и делались выводы. В ходе битвы под Москвой и во время Сталинградского сражения, по оценке Штеменко, военная разведка добывала достаточно сведений о противнике.
Как же работал в 1942 году этот «механизм» добывания, изучения, оценки и использования информации?
Справлялась ли военная разведка с решением возложенных на нее задач? Насколько точными и важными были полученные сведения? Что конкретно сделано военными разведчиками для обеспечения разгрома немецких войск под Сталинградом?
Эти вопросы до сих пор вызывают интерес. Трудно сказать почему, но в истории разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом роль и место военной разведки четко не определены. Этот пробел, видимо, был бы заполнен, если бы кто-либо из начальников ГРУ военного периода написал свои мемуары. Однако генералы Ф. Голиков, А. Панфилов, И. Ильичев и Ф. Кузнецов подготовкой своих «воспоминаний и размышлений» не занимались. Не написал мемуары и участник Великой Отечественной войны, патриарх военной разведки генерал армии П. И. Ивашутин, около четверти века руководивший работой ГРУ. Однажды, когда мне довелось брать первое и последнее интервью у Петра Ивановича, я спросил у него, пишет ли он книгу о своей работе в разведке? Генерал на мой вопрос ответил коротко: «Начальники военной разведки мемуаров не пишут».
