Молодец, Шалисса! Дня не успела проучиться, а уже привлекла всеобщее внимание. А так хотелось быть тихой мышкой…
Идея удрать казалась все более привлекательной, но я даже попробовать не успела.
Орлгорд остановился рядом со мной, пронзил взглядом.
По плечам побежали мурашки.
— Смелая, да? — насмешливо хмыкнул он.
А потом наклонился и поцеловал.
Настойчивые, горячие губы поглотили возмущенный возглас. Его ладонь легла мне на затылок, лишая возможности отвернуться. Поцелуй был умелый, неторопливый, почти ласковый. Он скользил губами по моим, иногда чуть прихватывал, прикусывал, раз даже лизнул. Я не отвечала… Просто растерялась. Сидела в полном оцепенении и смотрела на него широко распахнутыми глазами.
Где-то рядом одобрительно загомонили голоса.
На смену первому шоку тут же пришла обида. Мой первый поцелуй… и вот так?! Не по-настоящему, на глазах у нескольких десятков довольных зрителей. Просто злая шутка, ничего личного. Кто-то за мой счет решил продемонстрировать, какой он крутой. Взгляд застлала белая пелена злости.
Плохо понимая, что вообще творю, я зарылась пальцами в пепельно-серые пряди, притягивая этого Орлгорда еще ближе, и чуть приоткрыла губы… Обидчик купился, довольно вздохнул и принялся целовать с утроенным рвением. А я выбрала момент и от всей своей обиженной души укусила его за губу.
Вой стоял на всю столовую!
Любитель поразвлечься за чужой счет тут же отпрянул, отскочил, пальцы, которые он поднес к губам, окрасились в красный. Нехило я его.
— Совсем чокнутая?! — зло сверкнули нереальные синие глаза.
Пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы сохранить невозмутимое выражение на лице. Отчаянно хотелось хихикать, но я сдержалась. Вместо этого взяла салфетку, промокнула с губ его кровь и лениво поинтересовалась:
— Разве тебе не говорили, что целовать незнакомых девушек как минимум негигиенично? — и сделала большие испуганные глаза. — Вдруг я бешеная? Или заразная? Или у меня магия какая-то неправильная? И теперь ты покроешься гнойными волдырями и три дня не сможешь пользоваться магией!
Я несла откровенную чушь, но для первого раза в такой ситуации держалась, в общем-то, неплохо. Это еще если учесть, что опыт общения с противоположным полом практически отсутствовал.
Раздался взрыв смеха. Следом второй.
Синие глаза метали молнии, и, если бы те были настоящими, я бы секунду назад упала замертво.
Кулон на моей груди ярко сверкнул.
— Ой… — тихо пискнула Арабель и схватила меня за руку. — Пошли отсюда. Быстро!
Накрыло меня уже в комнате. Как только Арабель заперла за нами дверь, слезы полились градом, нахлынула дрожь, я сползла на пол и принялась судорожно всхлипывать.
Учеба в новой школе определенно задалась!
— Он такой… — очередной всхлип помешал договорить.
— Красивый? — подсказала двоюродная сестра.
— Гад! — новый всхлип. — Но и красивый тоже.
Арабель уселась на пол рядом со мной и обняла за плечи.
— Орлгорды все такие, — проговорила она, крепко прижимая меня к себе. — Кэйлик еще самый нормальный из них.
— Тогда с остальными я пересекаться не хочу. — Путем проб и ошибок я, наконец, пришла к правильному выводу.
На губах до сих пор горел этот злосчастный поцелуй. И казалось, что его запах — жимолость и миндаль — просто прилип ко мне. Будто воздух во всей школе теперь пах именно так.
— Целуется он хотя бы хорошо? — шепотом спросила Арабель.
Не покраснела — истинные метаморфы всегда остаются бледны. Но прикусила губу и быстро отвела взгляд, чем выдала свое смущение.
— Сравнивать не с чем, — тоскливо сообщила я.
— Мне тоже, — призналась сестренка. — В смысле, меня еще никто не целовал, так что я тебе немного завидую.
— Было бы чему!
Долго раскисать она мне не дала, глянула на часы и тут же принялась тормошить:
— Шалисса, прекращай реветь, у тебя и так уже щеки порозовели и припухли. Давай успокаивайся! Через полчаса организационное собрание, явка обязательна. Ты же не хочешь, чтобы вся школа узнала, какое ты нежное и ранимое создание?
Само собой, я не хотела. Достаточно с меня всеобщего внимания. И этому Орлгорду я такого удовольствия не доставлю! Так что сделала несколько глубоких вдохов и взяла себя в руки. Если потребность останется, днем выплачусь. Думала еще переодеться во что-нибудь красивое, но решила и этого не делать. Даже таким образом не стоит демонстрировать, что случай в столовой как-то повлиял на мое настроение.
Мы уже выходили, когда Арабель придумала новый вопрос:
— Кстати, а что ты с ним сделала? — Серебристые глаза горели живым интересом.
— Не совсем тебя понимаю…
— Брось, вся столовая видела, как засветился твой кулон! — ни на секунду не поверила в мое неведение сестра. — Ты использовала магию. И теперь наверняка все гадают вместе со мной, каковы же будут последствия… У него правда выскочит какая-то гадость на лице? Или это будет нечто более серьезное? Шалисса, колись, мне же интересно!
Попала!
Впервые в жизни мне захотелось оказаться бездарной. Хоть бы магия не сработала!
— Бель, я не делала ничего такого! — пролепетала, чувствуя, как душа холодной змейкой ускользает в пятки.
— Еще как делала, — не согласилась сестра, хотя в ее глазах мелькнуло подозрение. — Хочешь сказать, что сама не заметила, как использовала магию?
— Угу. — Что-то мне стало совсем нехорошо. — Может, лучше не ходить на это собрание?
Пойти пришлось. Мероприятие было обязательным, а Мариам в гневе страшна. Здесь не слишком много жестких правил, поэтому те, которые все-таки есть, приходится исполнять железно.
Пока петляли по залитым лунным светом коридорам, я постоянно ловила на себе чей-нибудь изучающий взгляд. Это настораживало, заставляло нервничать и дергаться. Ладно еще, если дело в том инциденте в столовой! Но если не в нем…
— Кэйлика до сих пор нет, — прошептала Арабель.
Собрание проходило в одном из малых залов. Это было просторное помещение с несколькими десятками рядов удобных стульев, помостом, кафедрой на нем и огромными окнами, чтобы метаморфы могли получить столь необходимый для них лунный свет. Мариам, которая как раз беседовала возле кафедры с двумя другими преподавателями, приподняла левую руку и слегка перебрала пальцами.
Стекло в окнах исчезло. Кто-то из первокурсников восхищенно вздохнул.
Мы прошли к свободным местам в середине четвертого ряда, уселись. Но стоило мне немного успокоиться и убедить себя, что ничего ужасного не произошло, как появился он.
