Истерика длилась долго, а он стоически терпел, шептал что-то утешающее и поглаживал меня по спине. Но никаких резких действий не предпринимал, давал выплакаться.
Когда я затихла, город уже опустел, а вдалеке, над стеной, виднелся розоватый рассвет.
Судорожные всхлипы стали тише, потом совсем прекратились. Я постояла еще немного, уткнувшись лицом в мокрую от пролитых слез футболку, вдыхая почти не ощутимый запах жимолости и миндаля. Он был таким призрачным, что временами начинал казаться игрой воображения. Но так не могло продолжаться вечно, хотя и хотелось бы. Пришлось отстраниться.
— Одно твое слово, и его завтра же здесь не будет, — веско сказал Кэйлик. Сапфировые глаза проникновенно смотрели на меня.
Я утерла мокрое лицо все еще дрожащими ладонями и покачала головой.
— Дело не в Айзеке. Его исчезновение не решит всех моих проблем.
— Расскажешь? — тихо спросил Кэйлик и сжал мою ладонь в своей.
Понятия не имею, какого ответа он ждал, но я слишком устала, чтобы быть сильной. Прозвучавшая просьба словно сняла невидимый барьер. Слова полились рекой. Я вышвыривала их из себя вместе с болью, словно сдирала с душевных ран кровавые корки, образовавшиеся там за последние две недели. И как ни странно, от этого становилось немного легче.
Через несколько минут Кэйлик знал обо мне почти все: о скучной жизни по ту сторону стены, где я считала себя скромной мышкой, не очень красивой и не особенно умной, о поступлении в «Золотой Скарабей», о том, как мне выдали собственного жука, как подслушала разговор отчима с Айзеком, как очнулась в доме Адарины… И все, что случилось со мной уже здесь.
Я его проявила, и это, наверное, сыграло какую-то роль, связало нас навсегда, потому что рассказать получилось легко. Ни разу я не почувствовала неловкости.
Плечо горело огнем, но даже это не стало достаточной причиной, чтобы остановиться.
— Так и знал, что с тобой не все чисто, — подвел итог Орлгорд.
Прозвучало самодовольно. Я пожала плечами. Хотелось его стукнуть, но желания отмотать время назад и не рассказывать ему ничего не было. Пусть знает, хватит уже тайн.
— Твоя очередь, — устало произнесла я.
— В смысле? — В сапфировых глазах зажглось удивление.
В действительности у меня к нему был только один вопрос. Не столько вопрос, сколько просьба, почти мольба:
— Скажи, что это не ты заложил меня Мариам!
Возмутительно синие глаза замерцали еще ярче. Удивление сменилось злостью.
— Вот объясни, — недовольно потребовал Кэйлик, — как одна и та же девушка может безумно нравиться, просто с ума сводить и одновременно бесить так, что придушить хочется?! Нет, Шалисса, конечно, не я!
Вроде бы даже дышать стало свободнее.
— Не знаю, но я испытываю к тебе точно те же чувства, — даже не задумывалась, как это звучит, просто сказала, как есть. — Но кто тогда, если не Хельма и не ты?
— Значит, ты тоже сходишь по мне с ума? — Он прищурился.
— Ну тебя!
— Не отпирайся, попалась же!
Перепалка окончательно вернула меня в реальность и отозвалась улыбкой на губах. Примерно в этот же момент разум отметил, что мы куда-то идем. Моя ладошка скрывалась в ладони Кэйлика, и он решительно шагал в явно продуманном направлении. Куда это, интересно? А меня спросить?! Но раньше, чем успела по-настоящему испугаться, я заметила синюю розу, которую парень держал во второй руке.
Вряд ли он ведет меня в логово своего жуткого семейства, чтобы отдать им на растерзание мерзкую проявительницу, а цветок захватил, чтобы потом торжественно возложить рядом с охладевшим телом.
Лишенный магии лунного света, бутон закрылся, но все равно роза была прекрасна. От прильнувших друг к другу лепестков, которые все вместе сейчас напоминали сердечко, до зеленого, сплошь покрытого колючками стебля. Кэйлик держался за него аккуратно, двумя пальцами, чтобы не пораниться.
— Пойдешь со мной на тренировку? — запоздало спросил он, заметив замешательство на моем лице. — Собственно, мы уже туда идем.
— В ту школу, где обучают метаморфов, которым предстоит работать вне города? — осторожно уточнила я.
За время, проведенное в лунной части Блэкдорна, я столько слышала о так называемых «ремесленных» школах при доме Орлгордов, что сейчас, невзирая на усталость и общую измотанность, загорелась. До безумия захотелось побывать в одной из них!
— Сейчас там только полукровки, — пояснил Кэйлик. — Но я и так не появлялся с тех пор, как мы познакомились…
— Ладно, идем, — можно подумать, от меня что-то действительно зависело. — Не хочу, чтобы они возненавидели меня.
Как бы ни повернулось будущее, Кэйлику предстоит стать во главе школ в любом случае, так что не стоит ему отвлекаться на всяких проблемных проявительниц.
Довольный моим решением, парень слабо улыбнулся и вручил мне розу.
На поверку нужное нам место оказалось достаточно далеко от дома Орлгордов и от старого квартала вообще. Идти пришлось на самую окраину города. И пока мы шли, Кэйлик успел рассказать мне немного об этих школах. Таковых было всего три: боевых искусств, в которой когда-то учился папа, ювелирного дела и артефактики и разнопрофильная. В последней давали короткий курс самых разных профессий, которые требовались городу.
Хлопотное наследство Орлгорды припасли для младшего сына. Я еще из прошлого нашего разговора поняла, что он не в восторге от уготованного для него будущего.
Школа боевых искусств занимала мрачноватое серое здание в четыре этажа почти у самого выезда из Блэкдорна. Ограждение и сад отсутствовали. Кэйлик сжал мою руку чуть крепче и уверенно ввел меня вслед за собой сначала на крыльцо, а потом и в небольшой холл.
Внутри все было достаточно аскетично, смотреть особо оказалось не на что, так что стадию осмотра местных достопримечательностей мы пропустили, сразу направились в ближайший тренировочный зал. Там разминались перед спаррингом трое полукровок в черных трико, им давал редкие рекомендации пожилой тренер. Рядом с ним маячил Шален Орлгорд.
Стоило мне увидеть изрезанного шрамами молодого мужчину, как ладошки вспотели, пальцы скользнули по стеблю розы, один наткнулся на шип. Как зачарованная, я взирала на выступившую из ранки крупную алую каплю.
— Может, пойдем на тренировку к другой команде? — робко предложила я своему спутнику.
Находиться в одном помещении с его братом не хотелось.
Кэйлик бегло осмотрел зал, вычислил причину моей нервозности, кивнул брату и мягко сказал мне:
— Не бойся.
После этого он устроил меня на одной из скамеек, легко поцеловал в нос и ушел к своим.
Не бойся… Легко ему говорить!
А я сидела как на иголках и все время непроизвольно следила краем глаза за Шаленом. Кто знает, что взбредет в его безумную голову?
