Он тоже встал. Уверенной рукой застегнул пуговицу на рубашке и заправил подол в джинсы. Казалось, он только теперь сообразил, как выглядит.
— Рейчел, я… — Брови Холлема сошлись на переносице — он старался сосредоточиться. — Дело в том, что я пытался защитить тебя. Думал, что мальчишки действуют тебе на нервы. Мешают работать. — Он говорил теперь как совершенно трезвый человек. — Если я ошибался, прошу меня извинить. Я считал, что ты не любишь детей, и у меня были все основания полагать, что мои дети от первого брака окажутся неким вторжением в твою жизнь. Такое впечатление создала во мне ты.
Рейчел нетерпеливо хмыкнула:
— А я считала, что ты хочешь, чтобы они были только твоими. И не собиралась тебе мешать. Старалась выглядеть такой, какой тебе нравилась. Независимой, свободной, интересной. Боялась, что, если начну всерьез заниматься детьми, ты сочтешь, будто у тебя еще одна бывшая жена на руках.
— А я старался быть таким, каким, по моему мнению, нравился тебе. Думал, ты хочешь, чтобы я предоставил тебе простор для твоей деятельности.
— Выходит, мы оба ошибались друг в друге, — не без иронии произнесла Рейчел.
Наступило молчание. Холлем задумчиво потер рукой подбородок.
— Значит ли это, что ты не собираешься сбежать от меня? Мне нужно, чтобы ты меня предупредила, а то я не знаю, на каком я свете живу. — Он запустил пятерню в волосы. — Мне так ужасно тебя не хватало, что я даже не поверил глазам своим, увидев тебя на пороге. Я был очень счастлив в эту минуту.
— Неужели это тебя осчастливило? — с наигранным самодовольством ухмыльнулась Рейчел.
— Я мог бы… — Он громко откашлялся. — Я могу стать еще более счастливым, если тебе это по душе. Но сначала ты должна сказать мне, что не собираешься уходить от меня.
Рейчел провела языком по верхней губе, обдумывая ответ.
— Я не собираюсь уходить. Я собираюсь остаться, чтобы вместе с тобой справиться с нашими сложностями.
Холлем отвернулся, прежде чем спросить:
— А как насчет доктора?
— Он ничего для меня не значит. И не значил. Забудь о нем, если можешь. Я забыла.
Она ждала, а Холлем тем временем подошел к стереосистеме и наклонился, перебирая сложенные стопкой диски.
Рейчел с любопытством наблюдала за ним.
— Что ты делаешь?
Холлем, вместо ответа, поднял указательный палец, потом, видимо обнаружив искомое, вставил диск в машину.
— Я, как ты знаешь, не мастер выражать свои чувства, — заговорил наконец он. — Но я люблю тебя, Рейчел. Я очень тебя люблю. И наверное, ты это понимаешь.
Холлем нажал кнопку и двинулся к Рейчел, как только зазвучало вступление. У Рейчел сердце растаяло, когда она прочитала желание в его глазах. Он подошел к ней, но вид у него был нерешительный. А у Рейчел острыми иголочками пробежали мурашки по коже. Эту песню она слышала, когда они в первый раз любили друг друга. Но сейчас, если это вообще возможно, она любила его еще сильней. Он говорил с ней словами песни, сам не в состоянии их высказать.
— Ну вот, ты получила все, что хотела, — произнес Холлем, осторожно коснувшись ее лица.
Рейчел привлекла его к себе в объятия.
— Если ты снова станешь разыгрывать роль молчальника, я тебя поколочу.
— Обещания, обещания!
Он прижался губами к ее губам.
Луиза увидела Салли, как только вошла в ресторан. Та сидела за столиком в углу, опустив голову на руки. На ней были темные очки от солнца, которые, несомненно, вызывали любопытствующие взгляды, — на улице шел снег. Луиза промаршировала к столу и села напротив Салли. Та медленно подняла голову. Губы у нее были не накрашены, щеки бледные.
— Луиза…
— Заткнись. Спасибо, что пригласила меня на ленч, но я пришла сюда не затем, чтобы слушать тебя. Я сама хочу многое тебе сказать. Я знаю, что это было не в первый раз, так что не ври мне больше. Я вчера весь день об этом думала и сопоставила все. Твою реакцию на мои разговоры о Джоне, его реакцию, когда я говорила ему о тебе. Был подтекст, что-то скрытое, неясное, но я была настолько глупа, что не смогла докопаться до сути. Даже то, как ты говорила о моем ребенке, имело отношение к Джону. Когда ты сказала, что мы с Джоном окажемся связанными на всю оставшуюся жизнь, ты беспокоилась не обо мне. Тебе было страшно за себя.
Она замолчала, чтобы перевести дух. Официант-итальянец принес им меню. Салли не пошевелилась. Луиза взяла обе карточки и улыбнулась официанту.
— Оставьте нас одних ненадолго, если можно. Я позову вас, когда мы будем готовы.
— Конечно.
Он молча удалился. Луиза выпятила губы и положила меню на столик. Салли сдвинула свои очки на кончик носа.
— Именно поэтому ты не хотела выходить замуж за Фергюса. Именно поэтому завидовала мне. Это объясняет все. Итак, можем мы начать переговоры на этой основе? И предупреждаю, если ты снова начнешь городить чушь, я уйду.
Салли дотронулась кончиком языка до верхней губы. Кожа там была потрескавшаяся и сухая.
— Ничего бы не случилось, если бы не последний уикэнд, — сказала она.
Луиза сардонически усмехнулась своему отражению в очках Салли.
— Я не вижу ни малейшего смысла переливать из пустого в порожнее. И больше не позволю морочить мне голову, принимая за полную идиотку.
Она встала. Салли удержала ее за руку.
— Я не кончила, Луиза, — сказала она. — Сядь, пожалуйста.
Салли цепко ухватила Луизу за рукав. Луиза намеревалась пулей вылететь из ресторана, но почему-то снова села на стул.
— П-послушай, Лу, мне надо выпить.
Луиза махнула официанту. Он осторожно приблизился.
— Два бокала домашнего белого, — сделала заказ Луиза.
— Мне то же самое, — добавила Салли.
Официант смотрел на них, ожидая разъяснений. Луиза кивнула. Положила руки на скатерть из Дамаска и переплела пальцы.
— Продолжай, Салли. Только излагай побыстрей.
— Он взял меня штурмом. Некоторое время назад. — Салли сглотнула, лицо у нее перекосилось. — Решительным штурмом. Тот вечер, несколько месяцев назад, мы провели все вместе и здорово напились. Кажется, я была польщена, но и потрясена тоже. Ничего подобного со мной раньше не происходило, тем более с мужчиной, который связан с другой женщиной.
— Должно быть, это возбуждает, — скрипнув зубами, заметила Луиза.
— У вас с ним уже намечался разрыв. Я считала, что тебе будет лучше без него, но не хотела причинить тебе боль, рассказав о случившемся, но он, наверное, думал, что я рассказала. Особенно после того, как вы расстались.
— Это объясняет, почему он так дергался насчет тебя.
