Вернувшись, Женька связал все еще находившегося в отключке мужчину по рукам и ногам и с сознанием выполненного долга покинул помещение туалета, надеясь, что в ближайшее время никому не взбредет в голову помочиться.
Крадучись, он двигался вдоль стенки. В доме было темно, лишь в конце длинного коридора виднелся свет: там, по описанию Михаила, находилась гостиная, где обычно играли в карты охранники. Не слыша шума или даже шороха, Фисуненко предположил, что Михаил успешно справился с задачей и проник в дом незамеченным. Комната Нади располагалась на втором этаже, но чтобы туда подняться, необходимо пройти мимо распахнутой двери гостиной так, чтобы не привлечь внимания охраны. Евгений уже практически миновал решающий рубеж и в нескольких шагах от себя увидел лестницу, ведущую наверх, как вдруг откуда-то сбоку вынырнул здоровенный детина с пистолетом, направленным в Женькину сторону. Евгений бросил свое оружие и медленно поднял руки: в подобных обстоятельствах глупо проверять, чья реакция лучше. Неожиданно за спиной детины, который, судя по выражению лица, праздновал победу, возникла огромная тень. Последовали два коротких звука, похожих на те, что слышны при отбивании мяса. Охранник молча сложился пополам и рухнул на пол. Тень между тем приобрела знакомые очертания и голос, принадлежавший Михаилу, тихо произнес:
– Все путем, пошли наверх.
Проходя мимо двери, Женя не удержался и заглянул в гостиную. Двое охранников лежали на столе, по которому были разбросаны карты. Создавалось впечатление, что они спят.
– Эй, ты уверен, что не убил их? – обратился он к Михаилу, чувствуя, как неприятный холодок пробегает по позвоночнику.
– Большая потеря для общества? – спросил тот, пожимая плечами. – По моим подсчетам, они очухаются минут через двадцать, так что надо поспешать, командир.
Они взбежали на второй этаж, где снова увидели длинный коридор, вдоль которого справа и слева располагались двери. Михаил подошел к одной из них. Евгений уже собрался постучать, но приятель остановил его.
– Бесполезно, – сказал он. – Двери запираются снаружи, так что придется взламывать.
Не говоря ни слова, Фисуненко привычно опустился на колени, одновременно вытаскивая из кармана набор отмычек. Несколькими профессиональными движениями он вскрыл замок, и дверь бесшумно отворилась. Перед друзьями предстала Надя, стоящая посреди комнатушки с прижатыми к щекам руками и широко раскрытыми от ужаса глазами. Выражение ее лица мгновенно изменилось, когда она сообразила, кто перед ней.
– Слава богу, это вы! – вскрикнула она, но Женя в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние и зажал ей рот во избежание потока слов, который грозил вырваться наружу и перебудить весь дом.
– Слушайте, гражданочка, – тихо заговорил он ей прямо в ухо, – охрана под контролем, но в доме Латифе и другие девушки, которые могут нам помешать, если вы их разбудите!
– И еще этот голубой хорек сбежал, – добавил Михаил. – Я не смог его задержать, он скользкий, как угорь – выскочил в окно!
– Тогда надо делать ноги, – заключил Женя, отпуская Надю, которая изо всех сил пыталась сдержать бьющую ее нервную дрожь.
– Готова? – спросил Михаил у девушки, и она судорожно закивала в ответ.
И все трое рванули вниз по лестнице.
Рита уже собиралась отправиться навстречу товарищам, потому что ожидание становилось невыносимым, как вдруг со стороны дома раздался какой-то шум. Она выбралась из машины и подкралась к калитке. Спрятавшись за ветвистой азалией, Рита наблюдала, как маленький, щуплый человечек, согнувшись в три погибели, выскользнул из кустов, окружающих дом, и юркнул в калитку. Рита не медлила ни секунды: выхватив баллон с лаком, она направила пахучую, липкую струю прямо в глаза злоумышленнику. Издав звук, похожий на скулеж больной собаки, он повалился в траву, а Рита, отбросив баллон в сторону, оседлала его сверху, пытаясь заломить за спину руки, которыми он тщетно пытался протереть глаза.
– Не раздави! – услышала она знакомый голос совсем рядом. – Его показания нам пригодятся!
Рита раздумывала, не обидеться ли на Женьку за намек на ее вес, но поймала восхищенный взгляд Михаила, и волна раздражения тотчас же сошла на нет.
– Здорово ты его уложила! – воскликнул бывший боксер.
В этот момент лежавший под Ритой парень дернулся, и она, не удержавшись, скатилась в траву. Но несчастный не успел сделать и шага, как его настиг неумолимый кулак правосудия в лице Михаила Столыпина: получив молниеносный удар в челюсть, он рухнул на том же месте, где его скрутила Рита.
– Поаккуратней, Геракл! – вскрикнул Евгений. – Он нам еще нужен!
– У нас есть Надя, – деловито заметил Михаил. – Без показаний этого вполне можно обойтись.
– Значит, так, – сказал Женька, – у нас разделение труда: я – умный, ты – крутой, поэтому давай-ка, запихивай его в багажник.
– А я кто? – спросила Рита обиженно.
– Ты, мадам, Синтия Ротрок и Джулия Робертс в одном флаконе, – не растерялся Женька. – Захлопывай багажник и давай в машину… Черт, – пробормотал он вдруг, – кажется, этот гаденыш успел-таки кого-то вызвать!
В самом деле: чуть дальше по дороге они увидели свет фар двух машин, несущихся в сторону дома Латифе. Это могло оказаться совпадением, но проверять данную теорию ни у кого не возникло желания, поэтому все четверо погрузились в машину, и Михаил включил зажигание. Автомобиль с ревом сорвался с места, и через минуту они уже неслись по дороге в сторону автострады. Свет фар позади преследовал их.
– Ну-ка, попетляй, Мишаня, – приказал Женька, и тот резко свернул в сторону. Фары совершили тот же маневр, не отставая.
– Ясно! – констатировал Евгений. – Надо отрываться!
– Надо – значит, надо, – отозвался Михаил и прибавил скорость.
Они вырвались на шоссе. Машин было немного: солнце еще не встало, но небо на востоке порозовело. Они неслись по автостраде со скоростью сто тридцать километров в час и через несколько минут проскочили пост дорожной полиции. Позади тут же взвыла сирена патрульной машины.
– Предлагаю остановиться и обратиться за помощью, – сказала Рита. – А не то мы либо попадем в аварию, либо под суд!
Михаил вопросительно взглянул на Евгения. Тот думал всего секунду, а потом кивнул в знак согласия. Михаил начал притормаживать у обочины. То же сделала и полицейская машина, а преследующие их автомобили на большой скорости промчались мимо.
– Хотя бы эти отстали! – с облегчением вздохнула Рита.
– Готовьте документы, – предупредил Михаил. – Сейчас начнутся американские горки.
Выходя замуж за Кенана Сезера, Надя испытывала состояние эйфории. Она представляла себя Золушкой из сказки, на которой женится прекрасный принц. Мало того, что она без памяти влюблена, так еще и жених ее оказался богатым, как падишах! Кенан был нежен и ласков, а Наде никогда не приходилось принимать от мужчин таких знаков внимания и подарков, какие она получала от Кенана. Он представил ее своей семье. Дедушка Кенана очень понравился Наде, как и Олеся, жена его дяди. Кемаль, муж Олеси, показался Наде замкнутым и неразговорчивым. К матери Кенана она не выработала определенного отношения, так как та вела себя тихо и незаметно, стараясь лишний раз не обращать на себя внимания. Единственное, что Надя знала об отце жениха, это то, что он умер, когда Кенан был еще очень юн. С тех пор заботы о внуке взял на себя дед.
