– И я не удивлюсь, если генерал живет далеко за городом? – Родригес позволил себе шутливый тон.
Я растерянно похлопала глазами:
– За городом? Почему это? Он в Родниках живет. Отсюда ехать до Аллеи, там по набережной Франца, через мост Святого Доминика – на Большой проспект. Ну и до поворота в Родники. Два шага, можно сказать.
– Через центр города, значит… Хорошо. Но я попросил бы одну из вас поехать со мной в машине.
О, хочет взять заложницу.
– Я не поеду, у меня пароль. А вы сами решайте.
– А я не хочу ехать в твоей тесной машине, – заявила Камила. – К тому же…
– К тому же всем понятно, что ты не оставишь своего жениха наедине ни с одной другой женщиной, даже если она и вполовину не так хороша собой, как ты, – закончила Веста. – Можно подумать, мы еще не поняли, насколько ты ревнива. Эдуардо, ты, кстати, обрати внимание – тебе с этой ревнивицей жить и жить.
– Ничего страшного. Я не собираюсь давать ей повода для упреков.
– Тогда едем? – Я встала. – Чем быстрей начнем, тем быстрей закончим. А я хотела бы еще пару часов поспать перед дневной работой.
Мы спустились на парковку. Моей машинки уже не было: Мануэла отогнала ее к моему дому. Родригес усадил Камилу в свою «Найну», а мы с Вестой направились к темно-зеленой «Квадре».
Через полминуты наш маленький кортеж отправился в путь.
* * *
– На месте Родригеса я поехала бы в Родники кружным путем, и без нас. Встретились бы перед воротами, – сказала Веста.
– Он боится упускать нас из виду.
– Думаешь, все-таки не верит?
– На его месте верить нельзя. Никому. Он даже Камиле не верит.
– Но взял ее к себе.
– Потому что отлично понимает – она дура. Он взял ее как заложницу, думая, что мы поопасаемся за ее здоровье и не станем делать глупости.
– Где его тормозить?
– Напротив фонтанчика на платановой аллее. Знаешь?
– С русалкой, которая больше похожа на беременную горбушу?
Я хохотнула:
– Какая точная характеристика.
– Ты пристегнись, я кое-что придумала. Чтобы он не смог нас объехать, когда мы встанем.
Я покосилась на нее – она не пристегнулась. Тогда я просто вынула пистолет из кобуры, достала и навинтила на ствол глушитель.
– Уверена, что я не лучше? – только и спросила Веста.
– Веста, я не знаю, чего ты стоишь как стрелок. Я даже не о трусости. Я не знаю, сдашь ли ты хотя бы полицейские нормативы по стрельбе. Приходилось ли тебе стрелять по живому, не говоря о людях. Не дрогнет ли у тебя рука.
– Нормативы – ты права, вряд ли сдам. Особенно на скорость. А человека я два года назад убила. У меня была самооборона, но все-таки. То, что сейчас… для меня это тоже самооборона. Хочешь, отдам тебе свой пистолет?
– Зачем?
– Чтобы ты была уверена: я не выстрелю тебе в спину.
Намек я поняла. Впрочем, Веста свою позицию обозначила еще дома у Камилы.
– Веста, «Квадра» – хорошая машина. Ты на ней до этого ездила?
– Возила одного типа. Он требовал, чтоб возили непременно на его машине. Кстати, только не смейся…
– Представляю, как он тебе насолил.
– Да уж насолил.
– Я вижу, ты регистратор отключила.
– И самописец.
– А резервную систему?
Веста не ответила.
– Резервный чип в одном блоке с основным. Вынуть его быстро не получится. Даже с инструментами – две минуты. Проще всадить пулю в «мозги». Вот для этого тебе пистолет и понадобится.
– Ты даже такие тонкости знаешь. – Веста фыркнула: – Деревенская простушка, два месяца как в такси. Я девять лет, и не знала.
– Я ж говорила, что собиралась работать в полиции. А я девка любопытная и основательная. И память хорошая. Особенно на всякую чепуху вроде устройства разных типов и моделей машин.
Веста покачала головой:
– Знаешь, что мне покоя не дает? Эта женщина, про которую рассказывал Родригес. Представить не могу – женщина ходит на зачистки…
– Веста, он же сказал – она разведчик. Выпускница элитного университета. То есть – офицер.
– И чего?
– Наши офицеры разведки участвуют в зачистках? Ходят и стреляют?
– Гм.
– И почему ты думаешь, что у землян армия устроена по-другому?
– Ну, мало ли.
– Да везде одинаково. Офицер-разведчик – он такой же командир, как и любой другой офицер. Руками он делает только то, что солдаты не могут. Да, диверсионно-разведывательные группы есть, и бывает, что с участием офицера. Но они работают перед налетом с воздуха – и не на зачистке, естественно. А зачистку проводит обычная пехота. С какой стати разведка будет вместе с пехотой отстреливать мятежников? Задача разведки – установить, как вооружен противник, найти его опорные пункты…
– Тоже верно. – Веста помолчала, усмехнулась: – Не стоит, конечно, сейчас об этом спрашивать… Я долго гадала, кто ты. Пираты? Ох, если ты такая, хотела бы я поглядеть на твоего босса.
– Его здесь нет.
– Он… там? – Веста показала глазами на потолок.
– Естественно. Дурак он, что ли, сюда соваться? Насовался уже, в молодости. А сейчас живет себе на Твари, прикидывается респектабельным гражданином и в ус не дует.
– А ты бывала за кордоном?
Я кивнула.
– И как там?
– Да так же, как и здесь. Только люди на другом языке говорят. Моды другие. А так… Веста, люди везде одинаковые. Не знаю, может, только Шанхай чем-то и отличается. А вот в Куашнаре мне понравилось. Когда денег подкоплю, уеду жить туда.
– В Куашнаре и я бывала. Давно. Еще когда сама… – Веста нервно засмеялась. – В общем, встретились две пиратки. Понятно теперь, чего ты так легко приговорила и Родригеса, и Камилу. Международное пиратство всего лишь рангом ниже шпионажа.
– Веста, а как сюда попадают все эти шпионы? – Я поморщилась. – Они ж на наших кораблях и прилетают. И попробуй откажись их везти. Тебе на той стороне тут же кислород перекроют. Ты ж понимаешь, в наше время невозможно вести бизнес так, чтоб государственный человек не имел в нем свою долю. А у государственного человека бывают не только личные, но и государственные интересы. Вот и приходится… искать компромисс.
– Кому ты объясняешь…
Мы выехали на Аллею. Я бросила взгляд на монитор внешней камеры: Родригес не отставал.
– Как ты думаешь, не стоит ли разыскать эту женщину? – спросила вдруг Веста. – Ну, землянку. Предупредить. А то мало ли, кому еще ляпнул Родригес.
