Книга Война миров, страница 45. Автор книги Олег Дивов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Война миров»

Cтраница 45

Энрике не был распущенным или избалованным. У него накипело. Время от времени у любого эльдорадца или эльдорадки накипает, и тогда туши свет и выноси святых. Но это считается дико неприличным поведением, и завтра ему сделается необычайно стыдно. Сегодня, правда, ему все по фигу, море по колено и лужа по маковку, но это ему – я-то знаю, что завтра наступит непременно.

Поэтому, внутренне посмеиваясь, я слушала, как щелкают замки в дверях выше и ниже этажом. Вот пожилая вдовая сеньора с четвертого – я с ней здоровалась при встрече, но имени не знала, – тихонечко вышла на лестничную площадку, замерла, стараясь не привлекать внимания. А вот снизу приоткрылась дверь – видать, при закрытой часть экспрессивной лексики Энрике не достигала слуха ценителей. Еще я слышала, как в квартире напротив толкаются и шушукаются Теодор с Луизой. Теодору очень хочется вмешаться, я ж своя, а этот дебошир чужой, а мудрая Луиза удерживает его, говоря: да, может, сами разберутся, ну подумаешь, горластый парень, руки ведь не распускает, а Долорес не зовет на помощь, ты погляди, Тео, как он дорого одет, не нашего ведь круга, ты так вмешаешься, они поссорятся, и из-за этого Долорес не выйдет замуж за богатого…

У Энрике кончилась первая стадия, когда он выговаривал мне «пену». Воспользовавшись паузой, я спокойно сказала:

– Энрике, уходи. Иди проспись.

Вином от него и вправду пахло здорово.

Результат моей фразы был предсказуем: Энрике, не успев отдохнуть, перешел ко второй стадии – когда свету были явлены фрустрационные черные мечты. Я запомнила несколько новых слов; надо же, а ведь считала, что знаю язык в совершенстве, еще и получше многих эльдорадцев. Шебуршание за дверью квартиры Теодора стало сильнее.

Энрике с каждым «аргументом» приближался ко мне. Наконец подошел вплотную. Я с полным присутствием духа оттолкнула его, да так, что он вынужден был попятиться на несколько шагов, чтобы удержать равновесие. У Макса после этого без перехода, без депрессивной фазы жалоб, начиналась третья стадия – слепой ярости. Насчет Энрике я не сомневалась, что до настоящей ярости не дойдет, хотя истерика вполне возможна.

Воспользовавшись моментом, я приоткрыла дверь квартиры, забросив внутрь пакет с покупками – не исключено, что мне сейчас придется драться ногами, нужно пространство.

– Отлично! – с угрозой воскликнул Энрике. – Давай войдем. Ну, что ты от меня скрывешь! Показывай сейчас же!

Он отпихнул меня от двери, распахнул ее настежь. Хотел шагнуть внутрь, да споткнулся об котенка – а Тита же решила, что дверь открыли для нее! – выругался. И пинком отшвырнул несчастного звереныша прочь. Тита кувырком скатилась по ступенькам, потом сумела встать на лапы и порскнула вниз по лестнице.

– Вот так с ними надо поступать! Животным не место там, где живут люди!

Я примерилась и очень холодно, очень расчетливо влепила ему пощечину. Звонкую. Наверху охнула вдовая сеньора, внизу восхищенно ухнули разом брат и сестра из квартиры подо мной. Дверь квартиры Теодоро скрипнула.

– Убирайся! – выкрикнула я звенящим голосом.

– Убирайся? – повторил Энрике страшным полушепотом. – Да ты понимаешь, кто я, а кто ты? Я тебя в порошок сотру, я тебя сгною, ты будешь жить в аду, и там таким шлюхам, как ты, самое место!

– Да будь ты хоть диктатор, хоть король, да хоть Господь Бог – я никому не позволю унижать меня! Убирайся! И не звони мне больше никогда!

Энрике с искаженным лицом сделал шаг ко мне. Со стуком распахнулась дверь за его спиной, и на площадку вышел Тео с битой.

Надо сказать, Тео вообще-то был очень мирный человек. Даром что громадного, почти орочьего роста, сравнимой волосатости и почти такого же сложения. Если бы ему предложили на улице поучаствовать в драке спортивных болельщиков, он сказал бы: «Да ну на фиг» – и пошел домой. По дороге купил бы обожаемой дочке свежего молока и горсть конфет, крохотной жене – ее любимых пирожков с местными пресноводными крабами и жгуче-острого соуса, без которого она не могла прожить ни дня, ну и себе – бутылку ледяного пива. Пиво он пил строго после ужина и на балконе, любуясь засыпающим городом. Но, шагнув внутрь подъезда, Тео превращался во льва. Нет, не льва. В орка, идущего биться за свою трибу. В волка, защищающего свою берлогу. В берсерка, который прет в бой, потому что для него каждый бой последний и выше этого счастья не существует. Словом, связываться с Тео, когда он дома, не следовало.

Энрике это понял. Потому что подавился словами, резко побледнел, повернулся и ушел. Далеко внизу хлопнула дверь подъезда.

С минуту мы стояли на площадке и ждали. Выглянула Луиза, жена Тео.

– Все? – спросила она шепотом. – Лола, кто этот ужасный дебошир?

– Энрике Вальдес, сын генерала Вальдеса.

– Надо же, – вздохнула Луиза. – У такого умного отца сын – такой дурак. Я слышала все, что он кричал. Лола, не связывайся с ним, он злой и глупый человек.

– И кошек не любит! – послышался сверху голос вдовой сеньоры. – Вот помяните мое слово: не может быть хорошим человеком тот, кто обижает кошек!

– Не, ну наказать за проделки-то можно, даже и кошку! – откликнулись снизу.

– Наказать – это не обижать! – веско ответила сеньора. – Плохой человек, очень плохой. Лола, не связывайся с ним! Пусть лучше муж будет бедный, зато славный! Не гонись ты за его деньгами, не принесут они тебе счастья!

– Эт точно, – поддакнули снизу мужским голосом. – Лола, лучше за меня замуж выходи!

По всему подъезду начался гомон. Я переглянулась с Тео, поблагодарив его улыбкой, и сказала:

– Пойду котенка поищу. Надеюсь, с Титой все в порядке.

Котенок нашелся на первом этаже, он забился под старое кресло, которое зачем-то стояло под лестницей. Я принесла Титу домой, она тут же спряталась под кровать.

– Бедненькая, – пожалела я ее. – Ладно, сейчас я пошуршу пакетиком с твоим кормом, сама выскочишь. Ты же любишь этот корм?

Однако я ошиблась: Тита не выглянула. Подумав, я отнесла поближе к своей кровати ее мисочки, а сама пошла ужинать на кухню. Ела и прислушивалась: нет, из комнаты не доносилось ни звука, хотя обычно Тита ела довольно шумно, с удовольствием разжевывая кусочки влажного корма.

Я почти доела, когда на краю поля зрения промелькнула тень. Я вздрогнула, повернула голову. Тита. Совершенно бесшумно выбралась из-под кровати и пришла ко мне на кухню. Приласкав ее, я притащила ее миски назад, решив, что кошечка не заметила их. Тита понюхала и отошла, брезгливо встряхивая лапками. Странно, вчера она этот же корм, из этого же пакетика уплетала за обе щеки. Может, испортился? Я выбросила содержимое мисочки и положила свежего, этим вечером купленного корма. Тита даже не подошла. Она жалась к ножке моего стула и вид имела самый бедственный. Выглядела действительно плохо – опять взъерошенная, шерсть как будто свалялась, торчала нечесаными клоками. Я подхватила ее под грудь, чтобы посадить к себе на колени. Кошечка очень жалобно мяукнула. Господи, неужели этот ублюдок травмировал ее?! Кошки, сколько мне помнилось, довольно устойчивы к травмам, они даже крепче собак, но много ли нужно маленькому котенку?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация