— Так устроен мир.
— Так устроен мир, — повторила Божана. — Женщина должна рожать детей. Мужчина — заботиться о них.
Красимира насторожилась.
— Что ты хочешь сказать этим?
— Вячеслав предложил мне стать его женой, — тихо промолвила Божана.
— Но ты помнишь, что не сможешь выйти за него замуж?
Помню. Я помню наши обычаи. Но я хочу стать его женой.
— Бедная девочка… Это невозможно. Я тоже когда-то полюбила князя Буревоя, но отказалась быть его женой.
— Но ты любишь его и сейчас. И сейчас эта рана на твоем сердце кровоточит.
— Может быть. Все было как прекрасный сон. Теперь воспоминания о том счастливом времени уже затянуло туманом времени.
— Ты отказалась выйти за него замуж и упустила свое счастье.
— Я царица. Мой долг…
Божана перебила ее:
— Мама, ты — женщина! И ты отказалась от своего счастья.
— Счастья? Разве счастье в одной любви?
— А в чем же? Мужчина и женщина созданы, чтобы любить друг друга. Так зачем мы живем, если не можем соединиться с любимыми? — спросила Божана и прижалась к груди матери. — Мама, почему я не могу выйти замуж за любимого человека?
Вздохнув, Красимира напомнила:
— Потому что мы жрицы праматери Макошь.
Божана подняла голову.
— Но у праматери есть муж — Сварог…
— Род — сущий, единый, прародитель богов и творец мира. Род — многолик. И Макошь — одно из его лиц. Великая праматерь богов Макошь рождает все и ведет живое по дороге судьбы, — сказала Красимира. — Поэтому мы должны служить только ей…
— Но разве нельзя служить праматери, будучи замужем за любимым человеком? Разве это не будет угодно той, что дарует жизнь всему живому?
«Она права», — согласилась в уме Красимира, и эта правда ей не понравилась, потому что она вела к краху царства амазонок. Их и так осталось немного.
Хотя, конечно, в обычаях амазонок не все было так просто — амазонки могли выйти замуж, но только когда уже теряли силу и не могли быть воительницами.
Но кому нужна старуха, обезображенная ранами, полученными в многочисленных сражениях?
Впрочем…
В походах захватывалась хорошая добыча, часть которой перепадала и рядовым воительницам. Поэтому амазонки, ушедшие в мирную жизнь, жили в сытости и довольстве.
А у многих из них были мужья и дети, с которыми они не жили, пока были в дружине. Покидая дружину, амазонки просто воссоединялись со своими родными.
Только одна из амазонок не могла нарушить этот порядок — сама царица. Она была обречена на одиночество. Такая же судьба ждала и ее дочь.
Красимира почувствовала, как в ее горле встал горький комок.
— Наши прабабки дали клятву, — привела Красимира последний довод.
— С тех пор прошли тысячелетия и многое изменилось, — сказала Божана. — А я хочу быть счастливой.
— Твоя судьба — стать царицей.
— Пока царица — ты.
— Все может измениться.
— Что же? Ты собираешься завтра умереть?
— Не собираюсь. Все равно он завтра уходит.
— Знаю! Но он скоро вернется из Тмутаракани и заберет меня!
— Нет! Он уходит не на юг, а возвращается домой, на север.
— Но он говорил, что идет в Тмутаракань… Неужели он обманул меня?
— Нет, не обманул. Его планы изменились помимо его воли. После обеда прибежал гонец, который сообщил, что булгары напали на земли вятичей. Старшины требуют скорейшего возвращения князя. Впереди его ждет большая война. А это означает, что вы нескоро снова встретитесь.
Божана опустила голову, и по ее щеке покатилась хрустальная слеза.
Красимира снова погладила ее по голове:
— Жаль. Но такова наша судьба. Ты не будешь женой князя, потому что ты должна стать царицей амазонок.
— А любовь? — спросила сквозь слезы Божана.
— Ты свободна — ты можешь любить, кого пожелаешь, — попыталась утешить ее Красимира. — У тебя будет много мужчин. Мужчины будут считать за честь любить тебя.
— Но буду ли любить я? — спросила Божана. — Ведь сердце — не стакан воды, который можно заполнять бесконечно и пить, когда захочется утолить жажду. Сердце можно наполнить любовью только раз.
Глава 20
Воислав, выйдя из царского дворца, отправился в комнаты. Там его ожидал один из дружинников, который доложил ему, что кони готовы.
Не успел Воислав что-либо сказать, как в комнату ворвался Вячеслав.
Он был зол не меньше Божаны.
— Воевода, до вечера еще столько времени! — напустился он на Воислава, раздраженно пробежавшись с разгона по комнате. — Я же обещал, что вернусь до темноты!
Дружинник, боясь попасть под горячую руку, поспешил выскользнуть из комнаты.
Воислав подошел к столу, налил из кувшина вина в стакан и пододвинул его к Вячеславу.
— Выпей, князь, — подчеркнуто спокойным голосом предложил он.
Вячеслав бросил на него изумленный взгляд, но взял стакан и одним глотком осушил его.
Воислав тихо сообщил:
— Из Корьдно пришел гонец.
— И что? Гонцы каждый день приходят, — зло бросил Вячеслав, садясь на лавку.
— Гонцом прибыл Завид, — с намеком проговорил Воислав.
— Какой Завид? — спросил Вячеслав, снова подбежав к столу, чтобы налить себе еще вина.
— Городской старшина.
Вячеслав замер.
— Что? Городской старшина?
— Да именно так.
— С каких пор старшины бегают гонцами? — с недоумением спросил Вячеслав, отодвигая кувшин.
— Он прибыл с важным известием — булгарский отряд напал на наши города.
«Путь булгар в земли вятичей лежал через мордву, которые отнюдь не смирные телята», — моментально пришло в голову Вячеславу.
Вывод озвучил Воислав:
— Булгары начинают большую войну.
— Где Завид? Зови его! — сказал Вячеслав, намереваясь выяснить у самого старшины подробности происходящего.
— Сейчас позову.
Завид, зная, что князь, вернувшись, обязательно захочет с ним переговорить, оказался неподалеку, и Воислав вернулся в комнату вместе с ним.
— А, городской старшина! — проговорил Вячеслав. — Слышал, что ты пришел с недобрыми вестями. Рассказывай, что случилось?
Завид передал все, что раньше говорил Воиславу, повторив просьбу старшин, чтобы князь как можно быстрее вернуться в Корьдно.
