– Prepare to fight. Дичт зииселв ту фичт.
– Where is my sword? B(x)ap беест мее свеарде?
Но сразу после этих слов он еще раз спокойно вздохнул и уснул.
БЛЭК-РОК
Рискуйте всем, в противном случае не получите ничего.
Жоффруа де Чарни, 1358 г.
Они вышли из самолета на еще влажную после дождя взлетно-посадочную полосу. Стояла прохладная ночь. Небо было густо усеяно звездами. На востоке Марек разглядел темные очертания плоскогорий, над которыми низко нависали тучи. Неподалеку от рулежной дорожки поджидал мощный джип «Лендкрузер».
Уже несколько минут спустя они ехали по шоссе, по обеим сторонам которого возвышался густой лес.
– Где мы находимся, если поточнее? – поинтересовался Марек.
– Примерно в часе езды к северу от Альбукерке, – ответил Гордон. – Ближайший город – Блэк-Рок. Именно там располагается наш Исследовательский центр.
– Впечатление такое, будто мы угодили в самую середину ничто, – заметил Марек.
– Так может показаться только ночью. Вообще-то здесь, в Блэк-Рок, размещается пятнадцать компаний, ведущих исследования в области высоких технологий. Кроме того, чуть дальше по этой же дороге находится Сандия. До Лос-Аламоса еще час езды. А затем Уайт-Сэндс и так далее.
Они проехали по шоссе еще несколько миль. Затем в свете фар возник большой бело-зеленый плакате надписью: "МТК. Лаборатория «Блэк-Рок». «Лендкрузер» свернул направо, на извилистую дорогу, взбиравшуюся на поросшие лесом холмы.
* * *
Стерн, находившийся на заднем сиденье, обратился к Гордону:
– Вы недавно сказали нам, что можете сообщаться с другими вселенными…
– Да.
– Через квантовую пену.
– Совершенно верно.
– Но ведь в этом нет никакого смысла, – с отчетливым раздражением в голосе заявил Стерн.
– Кстати, что такое квантовая пена? – подавив зевок, спросила Кейт.
– Это след рождения вселенной, – туманно ответил Стерн.
Но тут же он принялся объяснять, что вселенная возникла как одна-единственная точка немыслимо плотного вещества. А затем – это случилось восемнадцать миллиардов лет назад – в этой первичной точке произошел взрыв, получивший название «Большой взрыв».
– После взрыва вселенная начала расширяться в форме сферы. Если, конечно, не считать того, что эта сфера не была геометрически правильной. А внутри сферы вещество вселенной распределялось не совсем равномерно – именно поэтому галактики распределены во вселенной не регулярно. Каким-то образом в первичной точке возникли крошечные, невообразимо малые дефекты распределения массы. И эти дефекты так и не погасились Их до сих пор можно обнаружить во вселенной.
– Не может быть! И где же их можно увидеть?
– В субатомных явлениях. Квантовая пена – это просто, если можно так выразиться, фигура речи, подразумевающая, что на ничтожно малых расстояниях в пространстве-времени существуют рябь и пузырьки. Но масштаб этой пены значительно меньше, чем элементарные частицы, из которых состоят атомы. И в этой пене могут возникать каналы – по мнению ряда ученых. Другие ученые считают, что этого не может быть.
– Может быть, – веско заметил Гордон.
– Но даже если они существуют, то как вы можете использовать их для перемещений? Ведь нельзя же просунуть человека в такую, мягко говоря, узенькую дырку! Туда вообще ничего нельзя просунуть.
– Правильно, – согласился Гордон. – Точно так же вы не можете засунуть лист бумаги, а тем более книгу, в телефонный провод. Но вы можете послать факс.
Стерн нахмурился.
– Но это совершенно разные вещи.
– Почему же? – возразил Гордон. – Вы можете передать что угодно, если овладеете способом, позволяющим сжать и закодировать объект. Разве не так?
– Теоретически, да, – ответил Стерн. – Но ведь вы говорите о сжатии и кодировании полного объема информации об определенном человеке.
– Именно так.
– Но это же невозможно!
Гордон с довольным видом улыбнулся.
– Почему же? – повторил он.
– Потому что полное описание человека – всех миллиардов клеток, их взаимосвязей, всех химических элементов и молекул, из которых они состоят, их биохимического состояния – содержит такой объем информации, с которым не справится ни один существующий компьютер.
– Но ведь это всего лишь информация, – ответил Гордон, пожав плечами.
– Да. Колоссальная по объему информация.
– Мы сжимаем ее, используя рекурсивный алгоритм, позволяющий избежать потерь.
– Даже в таком случае остается неимоверно…
– Прошу прощения, – вмешался в разговор Крис. – Вы говорите, что сжимаете человека?
– Нет. Мы сжимаем информационный эквивалент человека.
– И как это осуществляется? – спросил Крис.
– При помощи алгоритмов сжатия – методов упаковки данных для компьютера, чтобы они занимали меньше места. Примерно такие же, как JPEG и MPEG, с помощью которых уплотняются визуальные материалы. Вы знакомы с ними?
– У меня есть софт
[24]
, в котором эти методы применяются, но больше я ничего об этом не знаю.
– Ну что ж, – сказал Гордон. – Все программы сжатия данных работают по одному и тому же принципу. Они ищут подобия в данных. Предположим, что у вас есть изображение розы, состоящее из миллиона пикселов. Каждый пиксел имеет характеристики: местоположение и цвет. Получается три миллиона единиц информации – много данных. Но большинство этих пикселов окажутся красными и окруженными другими красными пикселами. Программа просматривает картинку строка за строкой и разыскивает смежные пикселы, имеющие один и тот же цвет. Если они обнаруживаются, программа дает компьютеру команду обозначить красным этот пиксел и еще пятьдесят пикселов в той же строке. Затем перейти к серому цвету и сделать следующие десять пикселов серыми. И так далее. Это позволяет хранить не информацию о каждой отдельной точке, а инструкцию о том, как воссоздать картинку. Таким образом количество данных сокращается в десятки раз по сравнению с тем, что было первоначально.
– Но даже в этом случае, – возразил Стерн, – речь идет не о двухмерной фотографии цветка, а трехмерном живом объекте, описание которого потребовало бы настолько большего количества данных…
– Что для работы с ними возникнет необходимость в параллельной обработке массивов, – кивнув, подхватил Гордон. – Вы совершенно правы.
Крис снова нахмурился.
– Что такое параллельная обработка?
