Иванов знал, что представления такого рода не бывают случайными. Господин Риччи, очевидно, имел свои причины для знакомства, полагал Иванов, причем достаточно существенные, если помощником в этом деле выступил сам герцог Эдинбургский. Интрига была налицо: мистеру Риччи зачем-то понадобился Иванов, а советский разведчик стремился понять его мотивы. Они подняли по бокалу вина за знакомство и быстро разговорились, будто знали друг друга уже много лет.
— Должен признаться, я путешествую не так много и не на такие бешеные расстояния, как Михаил Сомов, — заметил Евгений, — но всегда отправляюсь в дорогу с вдохновением заядлого путешественника.
— Где же вы успели побывать, господин Иванов? — поинтересовался мистер Риччи.
— Ну, для начала изъездил вдоль и поперек одну шестую часть суши — Советский Союз. Жил на западе в Прибалтике, в Сибири за Уралом, на Дальнем Востоке и на юге у Черного моря. В годы Второй мировой войны воевал с японцами на Тихом океане. Затем учился в Москве. Несколько лет работал в Скандинавии. Теперь, как видите, тружусь в вашей гостеприимной стране.
— Вот и мне пришлось немало поколесить по свету, мистер Иванов, — заметил англичанин. — Бывал и в Европе, и в Азии, и в Америке. И с фашистами в годы войны воевать тоже довелось, правда, не на флоте, а в авиации, в королевских ВВС. Дрался, как и вы, за общую нашу победу.
— По этому поводу у меня есть тост. Давайте выпьем за наше братство по оружию в той святой для нас войне, — предложил Евгений Михайлович, решивший поддержать затронутую англичанином тему.
— Нет, ну что это за напиток для военных людей! — воскликнул бывший летчик, осушив за компанию с Ивановым бокал вина. — Здесь, в обществе географов, впрочем, нам ничего покрепче не предложат. Знаете что, кэптен, выбирайте-ка свободную минуту и заезжайте ко мне на огонек. Скажем, завтра вечером. В моем баре, уверяю вас, обязательно найдется достойный напиток для настоящих мужчин.
Первые же минуты знакомства на приеме в Королевском географическом обществе сблизили Евгения Иванова и Пола Риччи. Они понравились друг другу. Такое случается порой в жизни: встречаются два незнакомых человека и быстро находят общий язык. Так было со Стивеном Уардом, сэром Колином Кутом, так получилось и с Полом Риччи — только, пожалуй, еще гармоничнее.
К нему в гости на следующий день Иванов ехал, конечно же, не ради выпивки, хотя и прихватил с собой бутылку русской водки и пару банок черной икры. Этот бывший летчик-истребитель королевских ВВС подкупал прямотой профессионального военного, оптимизмом неунывающего жизнелюба и эрудицией опытного журналиста. Знакомство с ним представляло несомненный интерес.
Очень скоро выяснилось, что он к тому же был еще и весьма состоятельным человеком, о чем свидетельствовал его роскошный двухэтажный особняк в центре Лондона, неподалеку от Гайд-парка, и отличная коллекция старых престижных автомашин.
— Этому «Роллс-Ройсу» скоро будет полвека, — представлял он гостю «звезду» своей коллекции, вывезенную из гаража специально для их совместной поездки по городу. — Хотите сесть за руль этой машины, кэптен?
От столь соблазнительного предложения трудно было отказаться. Иванов любил автомобили с детства. Научился водить не только легковушки, но и внушительных размеров грузовики, когда ему не было и семи лет. Он жил в то время в военных гарнизонах отца, где тот служил перед войной. У юного Женьки тогда и ноги-то с трудом до педалей доставали, но он упорно держался за баранку с азартом прирожденного автомобилиста. Для преданного автолюбителя предложение опробовать старый «Роллс-Ройс» было и радостью, и честью.
Не без волнения он сел за руль красавицы-машины. Несмотря на свой преклонный возраст, она была в отличной форме и прекрасно слушалась руля. Иванов и хозяин автомобиля проехались по Пиккадилли, выехали на Оксфорд-стрит, вернулись обратно.
— Это не машина, это настоящая фантастика, мистер Риччи! — восхищался Евгений ветераном английских автодорог. — Какой плавный ход, какая приемистость при столь внушительных размерах!
— Да, ее строили добротно, на века, — согласился хозяин «Роллс-Ройса». — Представьте, кэптен, за все эти годы мне не пришлась менять у этой машины ни одной детали. Делал только профилактику.
Пол Риччи был старше Иванова на 10 лет — он родился в состоятельной британской семье в 1916 году в элитном лондонском районе Челси. В авиацию пришел в 1937 году. Служил в знаменитой Первой эскадрилье королевских ВВС, которая за первые 10 дней воздушной «Битвы за Англию» сбила больше полутора сотен немецких самолетов, потеряв лишь два своих. 10 побед были на счету у лейтенанта Риччи. Его самого трижды сбивали фашистские асы, но после ранений он вновь возвращался в полк. Воевал затем и во Франции, и в Индии. Пол был не только отменным летчиком. Он оказался и тонким ценителем автомобилей, и неплохим рассказчиком. За стаканчиком виски и сигарой он охотно вспоминал свои молодые годы, службу в королевских военно-воздушных силах.
— За годы войны я летал на самых разных истребителях, — рассказывал бывший пилот RAF. — Начал воевать на «Спитфайере-2» над Ла-Маншем. Неплохой был самолет. Он отлично слушался рулей управления на любых высотах и был достойным соперником «Мессеров».
— Но не «Фокке-Вульфа-190», — возразил Полу Риччи Евгений Иванов. — Я слышал от наших летчиков, что они значительно превосходили «Спитфайеры» в скорости.
— Да, «Фоккеры» поначалу били нас, — согласился ветеран королевских ВВС, — но уже в 41-м на «Спитфайеры» стали ставить новый более мощный мотор. «Девятка» — так мы назвали новую модификацию этой модели — господствовала в воздухе до конца войны. «Спитфайер-9» летал и выше и быстрее немецких самолетов, да и все остальное делал на порядок лучше.
Евгений Иванов, услышав столь хвалебную тираду англичанина, рассказал ему о легендарных советских машинах времен Великой Отечественной. О прекрасном истребителе КБ Лавочкина «Ла-5». Об отличной машине замечательного советского авиаконструктора Александра Сергеевича Яковлева «Як-9».
— Наши истребители только в битве на Орловско-Курской дуге летом 43-го сбили более трех тысяч семисот «Фоккеров» и «Мессеров», — заметил Евгений Михайлович.
— А нам с лета 44-го пришлось воевать еще и с «Фау-1», — заявил в ответ Пол Риччи, уязвленный замечанием гостя. — Гитлер назвал эти ракеты «чудо-оружием».
— Однотонный заряд и скорость в 700 километров в час, — поддержал рассказ англичанина Иванов.
— Вот именно, — согласился Пол Риччи. — Настоящая «летающая бомба», которую нам, истребителям, нужно было сбивать. А это тебе не в хвост к «Фоккеру» заходить. В 44-м, к счастью, у нас появились первые в мире реактивные истребители «Метеор», да еще с радаром на борту. Они без труда сбивали ракеты. Один мой приятель во время боевого вылета, когда у него уже закончился боезапас, засек на радаре летевшую «Фау-1». Что делать? Стрелять-то нечем! Тогда он сблизился с ракетой и поставил конец крыла своего истребителя под край крыла стабилизатора «Фау». Затем слегка дернул своим крылом, не дотрагиваясь до ракеты. Воздушный поток нарушил работу гироскопа «Фау», и она рухнула вниз.
