Благодаря суду в Оулд Бейли и расследованию лорда Деннинга спецслужбам страны удалось достаточно быстро установить основных, хотя и не всех, носителей компромата на касту неприкасаемой английской элиты. Им была уготована трагическая участь.
С доктором Уардом, как известно, было покончено еще до завершения суда: основной обвиняемый на процессе «отравился». Кристина Килер и Джонни Эджекомб оказались за решеткой. Были найдены мертвыми при невыясненных обстоятельствах многие девушки из команды Уарда — Фрэнсис Браун, Ивонна Брукс, Ханна Тэйлфорд, Джули Галливер, Мариэлла Новотна.
Фрэнсис Браун, любовницу придворного портретиста Васко Лаццоло, нашли задушенной на одной из свалок в лондонском районе Кенсингтон в 1964 году. Ивонну Брукс, подружку лорда Виллоуби, обнаружили мертвой в одном из номеров лондонского отеля «Хилтон» в том же 1964 году. Вскоре была убита и Ханна Тэйлфорд, любовница маркиза Милфорд-Хэван.
Те из девушек доктора Уарда, кто остался жив, вроде Сузи Чанг и Викки Баррет, вынуждены были бежать из страны, меняя свои имена и место жительства.
Никто из немногих выживших под угрозой жестких репрессий со стороны правоохранительных органов не решался встречаться с журналистами и распространяться о своем участии в деле Профьюмо. Британским спецслужбам удалось запугать и заставить замолчать практически всех носителей сколь-нибудь значимой информации. А данные проведенного расследования были строго засекречены и спрятаны от лишних глаз.
И все же некоторые из скандальных, а следовательно, и секретных, материалов следствия не удалось удержать за семью печатями в сейфах секретных служб. Журналисты — народ дотошный и въедливый. Кое-какие сведения благодаря их неустанным усилиям попали в прессу и стали достоянием гласности.
Одна группа материалов касалась, в частности, традиционных интимных вечеринок («секс-патиз») и того факта, что Бэрон Нэйхум, Стивен Уард, Питер Рахман и Денис Гамильтон регулярно фотографировали на них. Так появилось несколько тайных коллекций порноснимков знаменитостей, которые разошлись в нескольких экземплярах и таким образом обеспечили себе бессмертие.
Когда начались поиски злополучных фотографий и беспечных завсегдатаев этих оргий, Скотленд-Ярду удалось благодаря помощи друзей доктора Уарда найти часть скандальных фотоснимков и наложить на них арест. Были выявлены и сами любители сексуальных забав. Их пришлось увещевать лорду Деннингу в стенах своего кабинета на Уайт-холле. Никто не оправдывался и не кривил душой. Все приглашенные на беседу к Деннингу прекрасно понимали, что от сотрудничества с бароном зависит их дальнейшая судьба.
Друг Стивена Уарда журналист Варвик Чарльтон видел некоторые из этих арестованных фотографий и сказал о них следующее:
— Это были довольно откровенные фотоснимки абсолютно голых мужчин и женщин. Среди них оказались достаточно известные люди: деятели консервативной партии, члены королевской семьи… Довольно неприглядная картина.
Лорду Деннингу удалось спасти этих высокопоставленных «деятелей» от смертоносного для их карьеры компромата. Благодаря его усилиям оказалось защищенным от куда большего скандала и все британское общество.
В самом же докладе лорда Деннинга об этом главном направлении его работы, естественно, не было сказано ни слова. Государственные интересы превыше всего!
Не было сказано и о том, что некоторые материалы из личного архива доктора Уарда могли перекочевать из Лондона в Москву, в архивы кремлевских спецслужб. Ведь дневник «Четверг-клуба» и скандальная порноколлекция придворного фотографа Бэрона Нэйхума, завещавшего ее Стивену Уарду, так и не были найдены ни ищейками из Скотленд-Ярда, ни агентами Секретной службы Ее Величества.
Как они могли быть использованы советской разведкой и использовались ли вообще? Этот вопрос, очевидно, беспокоил и продолжает беспокоить многих историков и специалистов. Ведь цена ответа на этот все еще актуальный вопрос достаточно высока — безопасность Великобритании.
После нашей встречи в 1993 году лорд Томас Деннинг прожил еще шесть лет. Отметив в январе 1999 года свое столетие, он в марте того же года тихо скончался в родном Уайтчерче.
Через два года после его смерти внук лорда Нормана Деннинга, бывшего директора военно-морской разведки Адмиралтейства, Стюарт Стреттон-Хилл был принят в Юридическое общество Великобритании. Он не пошел служить в армию и не стал военным разведчиком. Молодой Деннинг выбрал более мирную профессию юриста, пошел по стопам «самого знаменитого британского судьи ХХ века».
— Дядя Том был бы рад моему решению, — сказал тогда Стюарт.
Глава 35
«Бабочка» из ФБР
— Много лет уже минуло после злополучного дела Профьюмо, — сказал мне однажды, анализируя его последствия, Евгений Иванов. — Но до сих пор мало кто знает, что эхо «скандала века» докатилось и до Вашингтона. То, над чем я трудился в Лондоне, имело отношение и к Соединенным Штатам Америки, нашему главному противнику в «холодной войне».
Это заявление отставного военного разведчика касается мало пока изученного «американского следа» в деле Профьюмо. Наличие такого следа, впрочем, никогда не вызывало и сейчас не вызывает сомнения у историков. Весь вопрос, так сказать, в характере и глубине этого следа. На этот счет у специалистов по обе стороны океана существует немало расхождений, порой весьма существенных.
Так что это был за след, связавший доморощенный, казалось, скандал в Лондоне с Америкой?
В начале июня 1963 года в кабинет директора Федерального бюро расследований США Эдгара Гувера был приглашен один из его заместителей — руководитель федеральной службы контрразведки Уильям Салливан. Причиной встречи был начавшийся в Лондоне судебный процесс над доктором Уардом. Тема совещания касалась вопросов национальной безопасности в связи с делом Профьюмо.
Уильям Салливан пришел к шефу хорошо подготовленным. Он подробно проинформировал Эдгара Гувера о ходе расследования в Лондоне. Кроме того, доложил ему о некоторых результатах допросов недавнего советского перебежчика, майора Первого главного управления КГБ Анатолия Голицына.
Эти допросы с осени 1962 года проводили за спиной ФБР сотрудники отдела контрразведки ЦРУ, который возглавлял Джеймс Энглтон. Для ведомства Гувера такой поворот дела был хуже пощечины. Ведь важнейшая информация шла в обход ФБР.
До стен Овального кабинета в Белом доме дошли отзвуки недовольства Гувера в связи с недостаточным уровнем взаимодействия двух ведущих спецслужб США. Разбирательств по этому поводу на ковре у президента не хотел никто. Портить отношения с многоопытным Эдгаром Гувером никак не входило в планы тогдашнего директора ЦРУ Джона Маккоуна, назначенного на этот пост всего два года назад. Поэтому Джеймс Энглтон, под давлением обстоятельств и с согласия руководства, вынужден был поделиться с Уильямом Салливаном материалами, полученными ЦРУ в ходе допросов «Лэддла» — такой псевдоним Анатолию Голицыну дали его кураторы в Лэнгли.
Заканчивая свой краткий доклад, мистер Салливан оторвался на минуту от принесенных им документов, содержание которых он излагал Гуверу, и, глядя ему прямо в глаза, заметил:
