Профьюмо, по данным советской военной разведки, осуществлял челночную дипломатию между Вашингтоном и Лондоном в этой области. Он состоял в постоянной личной переписке с ключевыми фигурами в США, задействованными в планах реализации проектов ядерного сотрудничества.
Нэш-хаус — лондонский дом четы Профьюмо — был местом частых встреч военного министра с его заокеанскими гостями. Здесь, в своем домашнем кабинете, он работал над документами, которые направлялись исключительно для его сведения из Вашингтона. На домашний номер телефона военного министра нередко звонили его американские друзья из Пентагона, чтобы поделиться последними новостями. Эти новости, естественно, касались не столько личных дел друг друга, сколько забот государственных и военных.
Выход Иванова на такого человека, как Профьюмо, обещал советской военной разведке доступ не только к тактической, но и к важнейшей военно-стратегической информации по ключевым вопросам ядерной политики США и Великобритании.
Советский разведчик понимал это и стремился реализовать намеченные цели.
В бытность Иванова в Англии с господином военным министром он виделся всего раза три: у лорда Астора в Кливдене да в советском посольстве. Вряд ли господин Профьюмо подозревал, что какой-то военный дипломат по фамилии Иванов способен завладеть ключами от его будущей карьеры. Но невероятное случилось. На руках у советского военного разведчика оказался козырный туз. Оставалось лишь выбрать удобный момент, чтобы сыграть с военным министром решающую партию.
Все началось с их встречи в июльское воскресенье 1961 года в кливденском имении у лорда Астора. На этой встрече военный министр Профьюмо стал известен Иванову просто как Джек.
В тот жаркий июльский полдень в Кливдене Джек выиграл у Иванова заплыв, который должен был проиграть. Евгений Михайлович плавал заметно быстрее. Чтобы взять верх и понравиться Кристине, Профьюмо схитрил и нарушил правила — соревновавшиеся должны были плыть, отталкиваясь только руками, ноги не должны были работать. Но Профьюмо необходимо было выиграть, и он добился своей цели под аплодисменты и смех всех присутствовавших.
— Это будет вам хорошим уроком, кэптен! — сказал он Иванову назидательно-снисходительным тоном после заплыва. — В следующий раз будете знать, как доверять нам, англичанам.
Это был всего лишь заплыв в бассейне. Джек был удовлетворен собственной хитростью и победой над простодушным, как ему казалось, русским, который был явно не искушен в интригах и коварстве истинных британцев. Советский разведчик тогда проиграл заплыв. Но не дуэль с Профьюмо. Вспоминая о ней, Иванову нравилось анализировать «три принципиальных просчета» своего оппонента.
— Джек явно недооценил своего соперника. Нет, не меня лично, а советскую военную разведку, которую я представлял, — утверждал он. — И это была его первая ошибка.
Министр обороны имел неосторожность поддаться чувственным страстям в нарушение всех правил поведения государственного сановника. А это нарушение уже было совсем не таким невинным, как в бассейне у лорда Астора.
— Грубый просчет сделал министра заложником обстоятельств, которыми мы были готовы воспользоваться в своих интересах, — полагал Иванов. — В этом была его вторая ошибка.
По-человечески министра можно было понять. Горячая кровь итальянских предков зажгла в нем огонь желаний. Влюбленному Джеку пригрезилось, что о его романе с маленькой прелестной подружкой Стивена Уарда никто не узнает, кроме самого Стивена — что это невозможно! Со Стивом они были знакомы уже лет шесть. Их свел когда-то лорд Астор. Профьюмо доверял Уарду — за это его трудно осуждать. Он не мог знать, что Стив симпатизирует советскому офицеру и все ему выбалтывает. Но вот рассчитывать на то, что Кристина будет молчать об их романтической связи, было недопустимым просчетом с его стороны.
— Такое мог позволить себе лишь итальянский, но никак не английский барон, — утверждал советский разведчик. — И в этом была его третья ошибка.
История знала немало министров обороны, испытывавших слабость к прекрасному полу. И не только в Англии. Возьмем, к примеру, нашего соотечественника маршала Гречко. Он был поставлен во главе военного министерства своим лучшим другом Леонидом Ильичем Брежневым в 1967 году и находился на этом посту до своей смерти в течение целого десятилетия.
Андрей Анатольевич взял себе в любовницы молоденькую стюардессу своего персонального самолета. Ну, а чтобы его тщеславная и честолюбивая подруга не страдала из-за своей ущербности — дама не имела высшего образования — министр обороны СССР, недолго думая, приказал специально для нее организовать женский набор в ВИИЯ — Военный институт иностранных языков. Туда маршальская пассия наезжала в министерском лимузине лишь изредка, для сдачи зачетов и экзаменов. Естественно, в экзаменационную сессию ей ставили лишь высшие баллы. Так российская мисс Килер без особого труда получила диплом специалиста.
Об этой истории судачил чуть ли не весь Генеральный штаб, но советскому министру обороны история его любовницы отставкой не грозила. Родная коммунистическая пресса скандалами не интересовалась, а публиковала лишь то, на что получала разрешение от своего начальства со Старой площади. Высокие посты в стране нередко раздавались не тем, кто лучше других знал дело, а тем, кто ближе всех стоял к царственному трону.
Наверное, такой незыблемости позиций советского министра обороны Джек Профьюмо мог только позавидовать. Впрочем, и в жизни московских маршалов, надо признать, далеко не все и не всегда складывалось безоблачно. Бывали и горькие минуты. Случались и громкие падения. Но любовных утех у них никто не отнимал. Это факт.
Попав в число знакомых советского разведчика, господин Профьюмо — и это нельзя не признать — вел себя с ним достаточно осмотрительно и в Кливдене, и на приеме в честь Юрия Гагарина в советском посольстве. Говорил правильно, красиво, все сплошь о материях неконфиденциального свойства. Джек любил вспоминать свою поездку в Советский Союз в далекие 30-е годы, рассуждать о превратностях судьбы военного человека, о боевых испытаниях в годы совместной борьбы с фашизмом; о планах перевооружения британских ядерных сил или перспективах укрепления военной мощи Западной Германии — это в другое время и в другом месте. Однако и Евгений Иванов не пытался переводить их разговоры в плоскость обоюдоострых тем. В этом просто не было необходимости.
План работы с Джеком Профьюмо вырисовывался все более рельефно и четко. Уард охотно снабжал Иванова информацией о связях Профьюмо с Килер. Евгений Михайлович старался фиксировать все детали и подробности этого романа. Дружеские визиты домой к Валери Хобсон (о которых пойдет речь в следующей главе) сделали его владельцем некоторых весьма важных бумаг из портфеля министра обороны. Круг почти замкнулся. Центру оставалось проработать план выхода на Профьюмо одного из наших агентов-нелегалов, находившихся в стране, с компрометирующими министра материалами. Сотруднику советской разведки нужно было лишь поделиться с Профьюмо своими знаниями об интимной связи министра с Кристиной, а также показать фотокопии похищенных Ивановым из его дома секретных документов. Это представлялось достаточным, чтобы склонить министра к сотрудничеству. На кого он стал бы работать, Профьюмо мог и не знать. ГРУ было не с руки раскрывать сразу все карты.
