– Да это же передача энергии! – воскликнул я.
Это было как озарение – я вдруг понял, что такое шаровая молния и как передавать энергию без проводов на дальние расстояния.
Опираясь на эти исследования, я создал генератор, который создавал эфирные вихревые кольца, которые я назвал эфирными вихревыми объектами. Эта была победа. Я находился в эйфории. Мне казалось, что я все могу. Я много чего наобещал, не исследовав до конца это явление, за что жестоко поплатился. Мне перестали давать деньги на мои исследования, а самое страшное – мне перестали верить. Эйфория сменилась глубокой депрессией. И тогда я решился на свой безумный эксперимент.
Эфир – сверхтвердая и неуловимая субстанция, странные качества которой ни тогда, ни сейчас никто не смог бы объяснить (конечно, с научной точки зрения). Зачем же понадобилась ученым такая противоречивая модель эфира? Для объяснения распространения света!
Свет всегда был (и остается!) очень загадочным физическим объектом. Долгое время ученые спорили о том, из чего состоит луч света – из частиц или волн. В конце концов победил компромисс: волны света являются своеобразными световыми кентаврами. Сейчас мы знаем, что они разлиты электромагнитными волнами
[20]
в пространстве, а когда их прибой достигает вещества, они распадаются, превращаясь в «атомы» света – фотоны. Впрочем, это современный взгляд на природу света, а во времена юности Теслы, когда у него складывалась концепция «электрического эфира», в очередной раз победила «волновая теория света». В соответствии с этой моделью распространение света напоминает волны в тихой заводи пруда от брошенного камешка, который и моделирует источник света. При этом сам пруд, расширенный до масштабов вселенского океана, и служит прообразом «светоносного эфира».
Между тем само понятие эфира зародилось в то время, когда ученые впервые попытались осмыслить природу света. Автором первой эфирной теории света был выдающийся голландский математик, астроном и физик Христиан Гюйгенс, который в 1678 г. сделал сообщение об этом на одном из заседаний новообразованной парижской Академии наук.
В своем труде «О причине тяготения», опубликованном в 1690 г., ученый ввел особый вид «тонкой эфирной материи», состоящей из неких мельчайших частиц (мельче, чем частицы светоносного эфира). По мысли Гюйгенса, этот «гравитационный эфир» циркулирует вокруг Земли во всех направлениях с очень большой скоростью, а сама сила тяготения возникает из-за того, что при столкновении с частицами «гравитационного эфира» материальные тела получают импульс, направленный в сторону Земли. Эта вычурная модель, являясь дальнейшим развитием идей Декарта, не могла объяснить очень многие закономерности тяготения, в частности, постоянство ускорения силы тяжести для всех тел. Поэтому еще при жизни Гюйгенса его модель была полностью вытеснена теорией всемирного тяготения Ньютона.
Согласно теории Гюйгенса, светящееся тело, будь то Солнце, свеча или разряд молнии, порождает некие колебания мировой всепроникающей среды эфира, и эти волны, распространяясь во все стороны, доносят свет до глаз наблюдателя. К тому времени уже было точно установлено, что звук, вызываемый колебаниями таких материальных тел, как колокол, духовые музыкальные инструменты или барабан, представляет собой волны плотности воздуха, распространяющиеся в атмосфере со строго определенной скоростью.
Рис. 1.2. Христиан Гюйгенс ван Зейлихем (1629–1695)
Совершенно иначе относился к гипотезе эфира гениальный современник Ньютона Христиан Гюйгенс, который дал эфиру специальную физическую службу, заставив его объяснять оптические явления. Созданная Гюйгенсом гипотеза «светового эфира», мыслившегося в виде упругой материальной среды, через которую могут проноситься волны сжатия и разрежения, воспринимаемые нами, как световые явления, вела больше столетия неравную борьбу с ньютоновской корпускулярной теорией света (гипотезой истечения).
М. Бронштейн.
Эфир и его роль в старой и новой физике
Например, колебания, вызванные звоном колокола, распространяются во все стороны, как круги по воде от брошенного камешка. Если бы ударили по колоколу, находящемуся в вакууме, где нет воздуха, в котором распространялись бы колебания, то не было бы и звука. В теории света Гюйгенса лучи распространяются точно так же, как и волны звука, правда, свет легко распространяется и в вакууме, а это значит, что и там есть некая материальная среда, которую ученый и назвал светоносным эфиром.
Похоже, что и эта порция критических замечаний была проигнорирована моим заочным собеседником, решившим напрямую приступить к описанию тесловских «электроэфирных» экспериментов:
Тайна моего изобретения умрет вместе со мной.
После своих неудач я стал более сдержанным на обещания… Работая с эфирными вихревыми объектами, я понял, что они ведут себя не совсем так, как я думал раньше. Выяснилось, что при прохождении вихревых объектов вблизи металлических предметов они теряли свою энергию и разрушались, иногда со взрывом. Глубокие слои Земли поглощали их энергию так же сильно, как и металл. Поэтому я мог передавать энергию только на небольшие расстояния.
Тогда я обратил внимание на Луну. Если послать к ней эфирные вихревые объекты, то они, отразившись от ее электростатического поля, вернутся обратно на Землю на значительном удалении от передатчика. Так как угол падения равен углу отражения, то энергию можно будет передавать на очень большие расстояния, даже на другую сторону Земли.
Я провел несколько экспериментов, передавая энергию в сторону Луны. В ходе этих экспериментов выяснилось, что Земля окружена электрическим полем, которое разрушало слабые эфирные вихревые объекты, а те, что обладали большой энергией, прорывались через электрическое поле Земли и уходили в межпланетное пространство. И тут мне в голову пришла мысль, что если я смогу создать резонансную систему между Землей и Луной, то мощность передатчика может быть очень маленькой, а энергии из этой системы можно извлекать очень много.
Произведя расчеты, чтобы понять, сколько энергии можно извлечь, я удивился. Из расчетов следовало, что ее будет достаточно, чтобы полностью разрушить большой город. Тогда я впервые понял, что моя система может быть опасна для человечества. Но все же я очень хотел провести свой безумный эксперимент и втайне от других начал его тщательную подготовку.
Прежде всего мне надо было выбрать место для эксперимента. Для этого лучше всего подходила Арктика. Там не было людей, и я никому не причинил бы вреда. Но расчет показал, что при нынешнем положении Луны эфирный вихревой объект может ударить по Сибири, а там могли жить люди. Я пошел в библиотеку и стал изучать информацию о Сибири. Сведений было очень мало, но все же я понял, что людей там почти нет.
