В контрударах 23 июня приняли участие только две дивизии: 28-я танковая дивизия 12-го механизированного корпуса и 2-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса. Это, естественно, не могло остановить войска группы армий «Север». Они сумели прорвать оборону в полосе 11-й армии и на левом фланге 8-й армии. В стыке между Северо-Западным и Западным фронтами прорыв был расширен до 130 км. В образовавшуюся брешь были введены крупные силы танковых и моторизованных войск, которые к исходу дня 23 июня вышли на рубеж р. Миния, Риетавас, Скаудвиле, Расейняй, Каунас.
Несмотря на то, что войска Северо-Западного фронта теряли боеспособность, генерал Кузнецов по требованию Ставки Главного Командования готовил новый контрудар. В половине седьмого утра 24 июня он приказал войскам 8-й армии окружить группировку противника (до трех пехотных и одной танковой дивизии) в районе Шилели, Скаудвиле, Видукли, Кельмы. Эта задача возлагалась на 23-ю и 28-ю танковые дивизии. Командиру 3-го механизированного корпуса (без 2-й танковой дивизии) предписывалось поступить в распоряжение командующего 11-й армией в готовности очистить от частей противника правый берег р. Неман в районе Каунаса
[148]
. Однако контрудар успеха не имел. Основными причинами этого являлись: дезорганизация управления частями корпуса вследствие отдачи им приказов различными инстанциями; разновременный переход дивизий в контратаку; большие потери в материальной части.
К вечеру 24 июня соединения группы армий «Север» захватили Каунас и Вильнюс. Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. фон Браухич приказал повернуть 3-ю танковую группу генерала Г. Гота на юго-восток, в сторону Минска. Такой маневр был предусмотрен планом «Barbarossa Fall». Поэтому с 25 июня 3-я танковая группа действовала уже против Западного фронта.
Фон Манштейн, выполняя приказ командующего группой армий «Север», вел свои части быстрыми темпами в направлении Двинска, не обращая внимания на свои фланги. Сосед слева, 41-й танковый корпус, вел тяжелые бои в районе Шяуляя с сильной группировкой войск Северо-Западного фронта, которые с трудом сдерживали его продвижение. Справа от 56-го танкового корпуса левофланговые части 16-й армии пытались захватить Ковно (Каунас).
24 июня части 56-го танкового корпуса, вырвавшись вперед на 170 км, овладели в районе Вилкомерза большой дорогой, ведущей на Двинск. До мостов через Двину оставалось пройти всего 130 км. На их захват фон Манштейн нацелил по шоссе 8-ю танковую дивизию и по обходным путям южнее шоссе – 3-ю мотопехотную дивизию. Утром 26 июня 8-я танковая дивизия подошла к Двинску.
Фон Манштейн постоянно находился в штабе 8-й танковой дивизии, что позволяло ему на местности оценивать обстановку и при необходимости вносить изменения в ранее принятое решение.
«Наряду с преимуществами, которые частое пребывание на передовой представляло для управления танковым корпусом, оценки боеспособности своих войск и использования благоприятной тактической обстановки, с этим связано еще одно удобство, – писал он.
– Благодаря ему не чувствуешь себя привязанным к “проводу”, к телефону, соединяющему тебя с высшим начальством, а это освобождает от многих излишних запросов и ответов. Как бы ни была необходима телефонная связь для управления войсками, она все же легко превращается в путы, сковывающие свободную инициативу»
[149]
.
Штаб корпуса, как правило, размещался в палатках и в двух штабных автобусах, которые вместе с немногими легковыми автомашинами, радиостанцией и телефонной станцией одновременно служили и транспортом для технического персонала штаба. Палаточный лагерь разбивался в лесу или в кустарнике недалеко от главной дороги, если возможно – около озера или реки, с тем чтобы после возвращения из поездок на передовую, а также при утреннем подъеме офицеры штаба имели возможность выкупаться в воде.
Фон Манштейн, после получения утренних донесений и отдачи необходимых приказов, сразу же выезжал в дивизии или в передовые части. В полдень он возвращался на командный пункт и после короткого отдыха вновь отправлялся в какую-либо дивизию. И только вечером командир корпуса снова прибывал в палаточный городок.
«Особенно приятно было, когда вместо обычного ужина, состоявшего, как правило, из хлеба, копченой колбасы и маргарина, – вспоминает фон Манштейн,
– благодаря заботам майора Нимана
[150]
мы получали жареную курицу или даже бутылку вина, которую он выдавал нам из своего маленького запаса. Правда, куры и утки были редкостью, поскольку, хотя мы и были всегда впереди, на них находилось много других любителей. Когда начались ранние осенние дожди и в палатках стало довольно холодно, баня, которую в примитивном виде можно было найти в каждом дворе, доставляла нам приятную и освежающую теплоту»
[151]
.
Но вернемся на фронт. В 8 часов утра 27 июня фон Манштейну доложили, что оба больших моста через Западную Двину захвачены частями дивизии с помощью диверсионных групп из батальона «Бранденбург-800», переодетых в красноармейскую форму. Части 3-й мотопехотной дивизии форсировали Западную Двину выше Двинска.
Итак, части 56-го танкового корпуса в гордом одиночестве находились на северном берегу Западной Двины. Соседи, 41-й танковый корпус и левый фланг 16-й армии, отстали на 100–150 км. Фон Манштейну в сложившейся обстановке пришлось рассчитывать только на свои силы. Командующий 4-й танковой группой генерал-полковник Геппнер, прибывший в штаб 56-го танкового корпуса, приказал удерживать переправы в районе плацдарма у Двинска, а также принять меры к расширению этого плацдарма. Такое решение было обусловлено необходимостью ждать подхода 41-го танкового корпуса, который должен был переправиться у Якобштадта (Екабпилс), а также частей левого фланга 16-й армии.
Главные силы 56-го танкового корпуса, переправившись на северный берег Западной Двины, вынуждены были непрерывно отражать контратаки частей Северо-Западного фронта. Фон Манштейн был недоволен тем, что его корпус был остановлен, так как это позволяло командующему Северо-Западным фронтом принять меры для перегруппировки своих сил.
Осложнение обстановки на Северо-Западном и Западном фронтах требовало принятия срочных мер по организации отпора противнику. Маршал С.К. Тимошенко, генерал армии Г.К. Жуков и генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин, проанализировав обстановку, предложили И.В. Сталину силами Группы резервных армий под командованием маршала С.М. Буденного срочно перейти к обороне на рубеже Невель, Могилев и далее по р. Днепр до Кременчуга с задачей быть готовым по указанию Ставки к переходу в контрнаступление. В районы Смоленска и Витебска с Украины намечалось перебросить 16-ю, а с 1 июля и 19-ю армии. Командующим Северо-Западным и Западным фронтами предлагалось силами отходящих армий и фронтовыми резервами занять оборону на рубеже р. Западная Двина от Риги до Краслава, Минского и Слуцкого укрепленных районов, а также немедленно организовать работы по приведению в боевую готовность укрепленных районов на старой государственной границе. Кроме того, планировалось срочно приступить к подготовке тылового оборонительного рубежа силами двух армий из резерва Ставки по линии Селижарово, Смоленск, Рославль, Гомель. И.В. Сталин утвердил 27 июня эти предложения и приказал направить соответствующую директиву в войска.
