И тут вдруг она услышала голос:
— Эй!
* * *
Сара резко подняла голову. И не увидела ничего, кроме серого неба в прогалине.
— Эй!
Она сощурилась. Неужели там, наверху, кто-то есть? И что было силы заорала в ответ:
— Эй, я здесь! Здесь, внизу!
— Да знаю я, где ты, — ответил голос.
И только тут до нее дошло, что голос раздается снизу. Из пропасти.
— Питер? — неуверенно окликнула она.
* * *
— Черт, до чего же я продрог! — сказал он. Голос выплывал из глубины.
— Ты ранен?
— Да нет вроде бы. Не знаю. Просто двигаться не могу. Застрял в какой-то щели, черт бы ее побрал.
— На какой глубине?
— Не знаю. Голову не могу повернуть. Я застрял, Сара. — Голос его дрожал. В нем слышался испуг.
— Совсем не можешь двигаться? — спросила она.
— Только одной рукой.
— А что видишь?
— Лед. Вижу голубую стену. Примерно в двух футах от моей физиономии.
Сара осторожно приблизилась к распахнутой дверце, стала всматриваться вниз. Там царила тьма. Однако ей все же удалось разглядеть, что расселина резко сужается внизу. Если так, то Эванс может находиться совсем недалеко.
— Питер, подвигай рукой. Ну, той, свободной. Сможешь?
— Да.
— Махни ею.
— Уже машу.
Сара ничего не видела. Сплошная тьма.
— Ладно, — сказала она. — Пока хватит.
— Ты меня видишь?
— Нет.
— Черт. — Он закашлялся. — Здесь жутко холодно, Сара.
— Знаю. Давай потерпи еще немного.
Надо найти какой-то способ заглянуть вниз, в глубину расселины. Она начала осматривать кабину и увидела огнетушитель, прикрепленный к стене. Если имеется огнетушитель, может, и фонарь тоже найдется. В машине наверняка должен быть фонарь, вот только где…
Под приборной доской его не было.
Может, в бардачке?.. Она открыла его, сунула руку, начала шарить в темноте. Зашуршала бумага. Пальцы сомкнулись вокруг какого-то толстого цилиндрического предмета. Она вытащила его.
Фонарь!
И тут же включила. Слава богу, он работал. И Сара направила луч вниз.
— Вижу! — крикнул Питер. — Вижу свет.
— Хорошо, молодец. Теперь попробуй махнуть еще раз.
— Машу!
— Сейчас?
— Да, сейчас.
Она продолжала всматриваться во тьму.
— Питер, я ничего не… Нет, погоди-ка! — Она его увидела. Вернее, не его, а только кончики пальцев в красной перчатке, внизу, под гусеницей снегохода.
— Питер…
— Что?
— Ты совсем рядом, — сказала она. — Прямо подо мной, всего в каких-то пяти-шести футах.
— Здорово. Сможешь вытащить?
— Нет. Я открывала ящик для снаряжения. Он пуст. Ни веревок, ничего.
— Так они там и не должны быть, — сказал он. — Ты под сиденьем посмотри.
— Что?
— Да я сам там все видел. И веревки, и все прочее, под пассажирским сиденьем.
* * *
Она заглянула под сиденье. Металлическая его основа была приварена к полу снегохода. И никакого подступа, дверок, отверстий видно не было. Как же ей достать снаряжение? И тут, чисто импульсивно, она приподняла подушку самого сиденья и увидела под ним отделение. Луч фонаря высветил веревки, крючки, ледорубы, обувь с шипами…
— Есть! — радостно воскликнула она. — Ты был прав. Тут все.
— Здорово! — откликнулся Эванс.
Сара начала осторожно доставать предмет за предметом, чтобы ничего не выпало через распахнутую дверь. Пальцы уже онемели от холода и плохо слушались, когда она стала вытаскивать нейлоновую веревку длиной в пятьдесят футов с металлическим крючком в виде трезубца на конце.
— Если я опущу веревку, сможешь поймать ее, Питер? — спросила она.
— Ну, думаю, да. Постараюсь.
— И будешь держаться за нее крепко, чтоб я смогла себя вытащить, ладно?
— Не знаю, не уверен. У меня только одна рука свободна. Другая зажата.
— Но ведь ты сильный. Ты сможешь крепко держаться и одной рукой, правда?
— Не знаю. Не думаю. А что, если вылезу наполовину и вдруг выпущу эту веревку?.. — Голос у него сорвался. Эванс был на грани слез.
— Да ничего страшного, — поспешила подбодрить его Сара. — Ты, главное, не волнуйся.
— Но я в ловушке, Сара!
— Ничего ты не в ловушке.
— Нет, я в ловушке, застрял в этой гребаной ловушке! — Теперь в голосе звучала паника. — И мне отсюда ни за что не выбраться. Я здесь умру.
— Перестань, Питер. Прекрати сейчас же! — Говоря это, она обматывала веревку вокруг талии. — Все будет хорошо. У меня есть план.
— Какой план?
— Я опущу тебе веревку крючком вниз, — ответила Сара. — Сможешь зацепить его за что-нибудь? Ну, скажем, за ремень?
— Нет, только не за ремень… Я здесь застрял, Сара. Пошевелиться не могу. И до ремня мне не дотянуться.
Сара пыталась оценить ситуацию. Очевидно, Питер застрял в какой-то расселине во льду. Даже представить себе такое было страшно. Неудивительно, что он напуган.
— Послушай, Питер, — спросила она, — ну хоть за что-нибудь можешь зацепить этот крючок?
— Попробую.
— Ладно, тогда держи. — И она начала медленно спускать ему веревку. Крючок исчез в темноте. — Видишь его?
— Вижу.
— Сможешь дотянуться?
— Нет.
— Ладно. Тогда я раскачаю веревку. — И Сара, слегка двигая запястьем, начала слегка раскачивать веревку. Крючок то исчезал из вида, то появлялся снова.
— Знаешь, я просто не смогу… Сара.
— Сможешь.
— Мне его не поймать.
— А ты постарайся.
— Опусти чуть пониже.
— Ладно. Насколько ниже?
— Примерно на фут.
— Хорошо. — Она опустила веревку на фут. — Теперь нормально?
— Да, так уже лучше. Теперь раскачивай.
Сара вновь принялась раскачивать веревку. Казалось, снизу раздается его тяжелое дыхание, но крючок был неуловим.
— Не получается, Сара.
— Все же попробуй. Постарайся изо всех сил.
