– Эй, рыженькие, эй, шустренькие, как вам живётся в зимнюю пору? – спросили их небесные посланники.
Белки приостановили свой бесконечный бег и столбиками уселись на толстой сосновой ветке.
– Хорошо живётся, – пропищали они, – от холода шубка густая спасает, а от голода – орехи да грибы, которые мы летом заготовили и в дуплах своих припрятали.
О! А вот и заяц меж стылых стволов деревьев петляет. Прыг вправо, прыг влево. Замер – только ушами длинными по сторонам водит, прислушивается. Едва треснет на морозе ветка, или ветер в верхушках сосен по-разбойничьи свистнет – зайчишки и нет. Так по сугробам припустит, что и на лыжах его не догонишь.
– Трусишка косой, как живёшь зимой?
– Еды хватает, – ответил заяц, обгладывая кору с куста. – Главное, чтобы лиса или волк сюда не пожаловали. Уж больно лютые они звери.
А это чьи следы? Большие, глубокие. Видно, крупный зверь по снегу прошёл. Да вот он и сам – красавец-олень. Стоит на опушке возле копны сена, рогами ветвистыми его поддевает, бросает на снежный наст и жуёт с аппетитом.
Зависли ангелы над копной, интересуются:
– Нужна ли помощь?
– Спасибо, не нужна, – замотал головой олень. – Сена, что лесник летом накосил, мне до первой травы хватит. А от морозов лютых я бегом спасаюсь.
А в норку к ежу стучали ангелы, стучали – не достучались. Свернулся колючий клубочком и спит себе беспробудным сном. Ему, в тёплой «квартире» под пеньком, тем более зима нипочём.
Возвратились сердобольные небесные посланники к святому Николаю и доложили ему обо всех лесных делах.
– Благую весть вы принесли, – молвил заступник. – Сразу на душе у меня легко и радостно стало.
Прогулка по зимнему парку
НА следующий день Ксюша и Андрей вместе с таксой Аббой вышли на прогулку. Город после вчерашнего снегопада просто преобразился. Деревья и фонари в белоснежных нарядах ослепительно искрились на солнце. Автомобили, оставленные хозяевами во дворе, превратились в сугробы, а дома выглядели по-сказочному торжественно.
Во дворе Ксюша повстречала свою подружку Риту, которая предложила всем отправиться в городской парк на праздник. Услышав слово «праздник», Абба сразу радостно завиляла хвостом. Она всегда так делала, когда произносили слова «праздник», «гулять», «кушать», ну и, конечно же, когда её закадычные друзья Ксюша или Андрей возвращались после школы домой.
– А что, идея классная, – поддержала подружку Ксюша. – Заодно птиц покормим. Прошлой зимой я видела там снегирей, синиц и этих, как их…
– Попугаев, – подсказал Андрей.
– Ты бы ещё сказал: страусов, – с издёвкой проговорила Рита.
– Вспомнила! – крикнула Ксюша. – Там были клесты. У этих птиц клювы необычные – загнутые. Это для того, чтобы легче было чешуйки еловых шишек раскрывать.
– Эта птица что, еловые шишки заглатывает? – то ли удивился, то ли опять пошутил Андрюша.
– Ты что, никогда клестов не видел? Да клёст сам величиной с шишку, как же он её может проглотить? Эта птица ест семена, которые в шишках спрятаны.
– Слушайте, люди, – всполошился Андрей, – а чем мы этих самых птичек кормить будем?
– Чем, чем? Хлебом. Забежим сейчас в булочную.
И дети с Аббой, которая, натягивая поводок, бежала впереди всех, увязая по самый живот в пушистом снегу, отправились в хлебный магазин.
– Вообще-то я где-то читала, что синичкам больше нравится сало, – сообщила всезнающая Ксюша.
Андрей начал хлюпать носом и притворно хныкать:
– Бедные свинки! Оказывается, их поедают злобные прожорливые синички. Они сбиваютя в огромные стаи и с воздуха нападают на обладателей вкусного и питательного сала.
– Вот темнота! – заулыбалась Рита. – Сразу видно, что ты ещё зоологию не изучал.
– Кто ж её во втором классе изучает? Во втором классе есть много других важных и нужных предметов, – с достоинством проговорил Андрюша и, помолчав, спросил у девочек: – Так вы не врёте, насчёт синичек?
– А какой нам смысл врать, – и за себя, и за подружку ответила Ксюша.
– Тогда вы покупайте булку, а я… я сейчас…
И мальчик побежал к продуктовому магазину, с витрины которого улыбалась розовощекая рекламная свинка, со всех сторон окружённая гирляндами колбас и сосисок.
– У вас есть сало? – спросил он скучающую продавщицу, которая по ширине чуть-чуть уступала прилавку.
– Да вот же оно: копчёное, солёное, шпик, – оживилась та, кивая на разложенный под покатым стеклом витрины товар.
– Отрежьте мне, пожалуйста, маленький кусочек этого… самого обычного.
– Что, аппетит проснулся на свежем воздухе?
– Да я не для себя. Я для… синичек, – Андрей наскрёб в кармане и протянул горсть монет.
– Для синичек, – удивилась продавщица, длинным острым ножом отрезая от большого шматка сала тонкую полоску. – На вот, держи, добрая душа. А денежку свою спрячь, спрячь, откуда достал.
В городском парке, куда через полчаса Абба притянула ребят, было довольно людно. По заснеженным аллеям степенно прогуливались пожилые пары, радостно визжала, беспрестанно швыряясь снежками, малышня, а спортсмены-лыжники прокладывали первую лыжню.
