Книга Ольга, княгиня зимних волков, страница 96. Автор книги Елизавета Дворецкая

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ольга, княгиня зимних волков»

Cтраница 96

Как она хотела знать, что и сейчас он так же делает один шаг за другим, приближаясь к ней из этой безграничной тьмы! Ей было жарко и холодно разом: восторг заливал сердце при мысли, что они увидятся уже сегодня, и невыносимая тоска от страха, что он может не прийти. Мало ли почему… она ведь совсем не знает, что с ним сейчас, где он, как? Нужно было дождаться, пока рассветет, а потом опять стемнеет. Самый короткий день в году показался Ведоме самым долгим, и она лишь с трудом принуждала себя держаться как обычно.

Занятий хватало: нужно было запасти много разной еды, печь пироги, и за делом время шло незаметно. Но вот все было готово: на площади посреди городца пылал огонь, на столах во всех избах было накрыто угощение для чуров, что придут сегодня к живым родичам.

Не исключая и дома покойной Рагноры. Со времени смерти хозяйки изба стояла пустая: Сверкер и думать не мог о том, чтобы позволить кому-то там поселиться или хотя бы переночевать. В обязанности Ведомы входило следить, чтобы там поддерживался порядок: время от времени она приказывала протопить печь, иной раз сама подметала, держа избу в таком виде, будто хозяйка всего лишь в отъезде и может воротиться.

Когда стемнело, городец наполнился народом: сюда собрались все жители предградья и даже ближних весей. Вывели черного бычка – для жертвы Велесу. Сверкер оглушил его, зарезал; жертву стали разделывать, отделяя часть богам, часть предкам и часть добрым людям. Княгиня с дочерями наблюдала за этим из-под навеса своей избы. Ведома, еще в обычной нарядной одежде, стояла прямо, держа руки в рукавах куньей шубы, крытой синим шелком. Ее била дрожь, но сейчас никто не удивился бы, даже если бы и заметил. Она едва замечала суету у костра, крики, песни – не слухом, а всем существом она ловила одну-единственную весть…

И она первой во всем городце услышала далекий волчий вой. Сердце, и так измученное за день, будто оторвалось и покатилось куда-то вниз. Казалось, оно уже должно было достичь пяток и там остановиться, однако все катилось и катилось, словно знало дорогу на самое дно мира.

Не померещилось ли? Но нет – вой раздался снова, уже ближе, и Ведома различала, что воет несколько голосов. Услышали и люди на площади.

– Идут! Волки идут! – загомонили возле костра.

– Вилькаи!

– Ну, девки, прячься! – задорно заорал веселый мужской голос.

Толпа отхлынула от ворот, освобождая проход. Вой становился все ближе, и вот показались они – волки Корочуна.

Их было десятка полтора-два – как обычно. Не собираясь выдавать князю их возросшую численность, Равдан разделил вилькаев на несколько дружин и послал по разным гнездам. В Свинческ отправились стаи Равдана и Рыси – как самые подготовленные и ловкие – на случай, если придется уносить ноги.

Ночные гости все как один были в звериных шкурах, с личинами, полностью закрывавшими лица. За спинами несли плетенные из лыка большие короба: те самые, в которых грозят унести малых ребят, если им не дадут пирогов и свинины. Лыжи они оставили за воротами и лишь опирались на посохи. И выли на два десятка глоток, кружась, приплясывая, прискакивая на ходу, так что только хвосты разлетались. Возглавлял их волк с огромной головой, покрытый шкурой белого цвета, – Белый Князь Волков, воплощение Велеса.

Ведома прислонилась к столбу крыльца и вцепилась в мерзлое дерево обеими руками. Ее взгляд лихорадочно скользил по оскаленным мордам, косматым спинам, будто хотел пронзить шкуру и увидеть знакомое лицо. Вилькаи в пляске шли вокруг костра, подвывали, требовали свою долю жертв; голоса их казались совсем нечеловеческими, тени от огня метались, искажая фигуры, а к тому же они то приседали, то прыгали, и даже рост каждого она не могла оценить.

Трое волков подошли к Сверкеру, поклонились.

– Велес да Ярила нас к тебе послали! – объявил Белый Князь. – Не скупись, господине, давай мяска побольше, тогда не тронем до весны ни белых овечек, ни серых бычков, ни красных девиц!

Все трое скинули с плеч короба и открыли их; Сверкер положил в каждый по куску мяса от жертвенного бычка. А потом те трое впереди своей стаи двинулись к князевой избе, где на крыльце стояли женщины…

Еще пока они были возле костра, Ведома обшаривала взглядом две темные фигуры по бокам от Белого Князя. Один из его спутников был пониже ростом, другой повыше, а при виде третьего у нее замирало сердце. Каждое его движение казалось ей знакомым.

На ходу волки приплясывали и пели: как шли из леса темного, искали князева двора, который «ни мал, ни велик, на семи столбах стоит», а в нем «светел месяц – то хозяин в дому, красно солнышко – то хозяюшка, часты звездочки – малы детушки». Вот они приблизились и встали в двух шагах перед крыльцом.

– Здравствуй, хозяюшка! – Белый Князь пристукнул посохом, на котором зазвенели бубенцы. – Подавай нам пирога – будет полон двор скота!

– Тебе триста коров, полтораста быков! – сказал второй.

– На реку они идут – все помыкивают! – подхватил третий. – А с реки они идут – все поигрывают!

Голос под личиной звучал глухо, неузнаваемо, но Ведоме казалось, что она его узнала. Она не могла оторвать глаз от этого третьего, старалась разглядеть и запомнить каждый клок шерсти в его шкуре, каждый зуб личины.

Перед женщинами стояли корзины с приготовленным угощением. Гостислава взяла кусок жареной свинины и положила в протянутый к ней короб Белого Князя. Второй волк, поменьше ростом, подошел к Прияне, которая прижималась от страха к Нориме, но уже знала, что угощать страшных гостей из леса – ее обязанность.

Третий шагнул к Ведоме, и в его движении ей почудилось то же нетерпение, что держало за горло ее саму. Он ничего не сказал – молча протянул ей короб. Она подала ему большой пирог; у нее дрожали руки. Морда его личины была повернута прямо к ней, и Ведоме казалось, что он смотрит ей в лицо. На угощения он не взглянул, будто ему было все равно, пироги кладут в короб или камни.

Гостислава взяла кувшин и налила в корец свежего пива, с поклоном подала Белому Князю. Тот выпил, вернул корец, княгиня передала его старшей дочери. Ведома тоже налила пива, пролив половину на доски крыльца, и протянула второму волку. Тот подался ей навстречу и, принимая корец, обеими руками коснулся ее рук. Это была большая вольность, к тому же опасная между живыми и теми, кто представлял не живых; но Ведоме разом стало жарко. Приоткрыв рот, точно ей не хватало воздуха, она смотрела, как он пьет пиво, и теперь уже не сомневалась. Это Равдан, и он хотел дать ей понять, что это он!

Внутри разлилось лихорадочное ликование, и от этого Ведома чувствовала себя неловко, будто вдруг стала стеклянной. Хотелось немедленно кинуться к нему, и в то же время она помнила, что должна ничем себя не выдать, не внушить ни малейшего подозрения тем, кто наверняка наблюдает за ней.

Волки переместились к другим избам, где жили своим хозяйством Грим, Берси и Сальга. Толпа провожала вилькаев; у костра уже плясали, где-то пели. Жители округи, тоже наряженные, потянулись к крыльцу – просить угощения в обмен на добрые пожелания. Гостислава осталась угощать гостей – пироги, мясо, яйца и прочее у нее было заготовлено в трех большущих корзинах.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация