– Браслет! – пришла в восторг Соня. – О! О! О!
– У меня самое крутое, – объявила Алиса и вытянула вперед руку. – Наладошка!
Я не сразу поняла, о чем говорит Горюнова, но она начала вертеть кистью, и я увидела на ней странное украшение. Оно напоминало браслет, но надевалось не на запястье, а на основание пальцев. С тыльной стороны кисти шла плоская ярко-желтая пластинка, а со стороны ладони ее украшали разноцветные цветочки из эмали, их было видно только тогда, когда Алиса разжимала пальцы. На мой взгляд, более дурацкий и неудобный аксессуар придумать трудно. Но в глазах Марины и Сони зажглась откровенная зависть.
– Почему Алиске самое лучшее досталось? – с обидой воскликнула дочь Григорьевой.
– Ей наладошку, а нам фуфлятину, – надулась Соня, – это нечестно.
Анюта сдвинула брови:
– Ну хватит. Кому что досталось, то и хорошо. За подарки надо сказать «спасибо».
– Спасибо, – уныло повторили недовольные девицы, потом Соня язвительно добавила: – Большое спасибо.
Королева решила не обращать внимания на реакцию девушек и затараторила:
– Дорогая Виола, следующий конкурс – выход в незнакомом платье. Все честно, никаких подвохов нет. Девочкам завяжут глаза, они вытащат из коробки номер наряда и узнают, что…
– А почему тогда на самом красивом голубом платье висит бирка «Яковлева»? – перебила ее Татьяна. – Откуда известно, что Софья в нем пойдет?
Глаза Королевой расширились.
– Кто вам сказал про табличку?
– Я пошла искать, где наряды спрятаны, – не постеснялась признаться мать Григорьевой, – нашла их в одном кабинете, его не заперли. И… бирку увидела.
Королева моргнула:
– Госпожа Григорьева, ваше поведение недопустимо. За такие штучки-дрючки Марину могут снять с конкурса.
– При чем тут я? Не отвечаю за действия матери. Сижу здесь, нигде не шастаю, – возмутилась дочь.
– Обе хороши, – сказала Яковлева.
– Ой, а вы, Вера, прямо белый лебедь, – скорчила гримасу Татьяна, – у вашей Сони волосы наращенные, это запрещено.
– Вранье! – закричала девочка в розовом халате и потрясла головой. – Все у меня свое.
– Как же, – не утихала Таня, – я только платье поглядеть хотела, и моя Маринка вся натуральная. А с остальными участницами беда. Анюта! Разве можно с шиньонами выступать?
– Нет, – незамедлительно ответила Королева, – надеюсь, никто из финалисток такой глупости не совершил, за это сразу удаляем с соревнований.
– Софью выгонят? – обрадовалась Галина Сергеевна, сидевшая у туалетного столика.
– Да, – уже не с прежней убежденностью подтвердила Королева.
– Мама! – испугалась Соня. – Что они несут?
– Это из зависти, – прошипела Вера, – у тебя свои роскошные локоны, а вот у доченьки Татьяны силиконовые сиськи и в губах гель.
– Враки, – взвилась Марина.
– Хочешь сказать, что у тебя четвертый размер сам вырос, – засмеялась Соня.
– Если кое у кого вместо груди грецкий орех, то это не значит, что у других так же, – топнула ногой Марина и показала пальцем на Алису, – вот у нее вообще пустыня.
– У меня второй размер, – надулась Лиса.
– В мечтах, – заржала Соня, распустила волосы, потрясла ими и предложила: – Анюта, посмотрите, где капсулы, которыми пряди крепятся?
Королева начала изучать ее прическу.
– Их нет.
– Ага! – торжествующе воскликнула Вера. – Пусть Танька извинится, а ее Маринка нам сиськи покажет. Сразу видно, у нее резиновые клизмы.
– Обе вы прелестны, – язвительно заметила Галина Сергеевна, – три волосины Софье от природы достались, тут даже спорить не о чем, у девочки на макушке проплешина. Но ресницы у нее не свои. Вживленные.
– Я не лысая, – со слезами на глазах парировала Соня. – А вот ваша Алиска дура, уржаться можно над ее умом.
– И она жирная была, вы ей «Анталазин» даете, чтобы похудела, – кинулась в атаку Татьяна. – Анюта, можно лекарства употреблять, чтобы жир растрясти?
– Упаси бог, – испугалась Королева, – этот препарат давно запрещен к применению, он расшатывает нервную систему, гробит почки, печень, желудок, превращает девушку в развалину, истеричку, скандалистку. В особенности эта гадость опасна для подростков. И прекратите спорить. Татьяна, вы были в помещении костюмера Антонины, там висят платья для финального выхода, а не для второго тура. Конечно, они подготовлены адресно. Если бы вы порылись в вешалках, увидели бы другие вещи с бирками «Марина» и «Алиса». Секретные наряды заперты в кабинете самой Аллы Константиновны.
Но Татьяна не потеряла боевого задора, она бесцеремонно показала пальцем на старшую Горюнову.
– Говорите, «Анталазин» под запретом? А Галина Сергеевна им Алиску потчует. Ее внучка имела лишний вес. Когда нас с первого тура на второй пропустили, Алисе при всех Миронова сказала: «Не потеряешь семь кило, не будет шансов даже в тридцатку войти». И что? Горюнова прямо таять начала, за неделю в тростинку превратилась. Можно исхудать нормальным путем за семь дней? Да никогда. Без «Анталазина» тут не обошлось.
– Брехня! – побагровела Галина Сергеевна. – Внучка села на жесткую безуглеводную диету.
– Расскажите, цветы золотые! – засмеялась Таня. – Не смешите народ.
– Девочка по утрам и вечерам бегает, – продолжала Галина, – по два часа. Ничего не ест, ограничивает жидкость. И вот результат.
– С трудом верится, – подхватила Вера. – Сонечке требовалось всего-то кило потерять, она никогда такой сарделькой, как внучка Горюновой, не была…
– Сами вы колбаса в синюге, – вскочила Алиса, – я честно худела.
– …И мы вес шесть суток сгоняли, – договорила Вера.
– У Алисы все симптомы применения «Анталазина», – заявила Татьяна, – слезливость, обидчивость, истеричность, есть она целый день не хочет, зато в туалете по часу сидит.
– Точно, – пропищала Соня. – Чего на унитазе сидеть, если голодаешь?
Из глаз Алисы хлынули слезы.
– Лиса, – кинулась к ней бабушка, – не слушай злобных тварей, они специально тебя перед выходом доводят, чтобы главную конкурентку разволновать.
Две матери и обе дочки расхохотались.
– Она нам не ровня, – снисходительно заметила Марина, – за первое-второе место мы с Софьей сражаться будем. А третье под вопросом. С чего вы взяли, что оно Алискино? Десять человек за призовые места борются. Горюновой ваще ничего не светит.
Алиса зарыдала.
– Вот-вот, – обрадовалась Татьяна, – все анталазинщики по любому поводу сопли льют.
– Конечно, – согласилась Вера.
– Кто-нибудь видел, как Алиса глотала таблетки? – взвизгнула Галина.
