Книга Вставная челюсть Щелкунчика, страница 32. Автор книги Дарья Донцова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вставная челюсть Щелкунчика»

Cтраница 32

– Конечно нет, – поморщилась Вера, – но Королева особенный случай. Я работала в суде год и очень устала. Не знаю, как прокуроры, судьи и адвокаты выдерживают негатив, который потоком льется, как они спокойно смотрят на отребье, которое на скамье подсудимых сидит. Меня это достало через месяц работы, больная домой приползала, осенью начала новое место подыскивать, решила навсегда с судебно-правовой системой завязать. Но нельзя же уволиться, не найдя хорошую службу? А, как назло, ничего достойного не попадалось, либо оклад копеечный, либо должность непрестижная. Сижу я на процессе Королевой, на нее поглядываю, думаю: «Вот дура! Всю жизнь себе поломала. Нет, я не такая, я умная, никогда ничего криминального не совершу, хорошо знаю, каково потом придется. Я из другой стаи». В принципе тихо все шло, по накатанным рельсам катило, и забыла бы я Королеву, но вдруг! Вскакивает в зале тетка и орет: «Гражданин судья! Дайте мне слово! Я ее мать! Посадите дочь на всю жизнь, пожалуйста!» Народ замер, обычно мамаши так себя не ведут, спросит их судья или прокурор о детях-преступниках, бабы елей льют, нахваливают убийц-насильников, поют, какие они распрекрасные. А тут небывалый случай.

Судья суровый был, за малейший шорох в зале людей карал, но, видно, и его речуга матери впечатлила, он ей разрешил говорить. И такое полилось! Истеричка заголосила: «На дочери печать дьявола. Вон отпечаток его лапы на шее, она с рождения испорчена, с двенадцати лет с мужиками за деньги спит, из дома ворует, врет всем! Если на свободе ее оставите, она не остановится, да она всех родичей убила, деда своего в могилу свела. На пятно смотрите, на пятно! Когда ее крестили, в церкви все свечи разом погасли. Батюшка купель опрокинул… Вот вы сейчас рядом с ней, и на вас проклятье дьявола перейдет». И давай какие-то церковные гимны петь. Охрана прибежала и мать Королевой вытурила, а я смотрю на шею Анны, и мороз пробирает. Пятно у подсудимой странное, реально отпечаток большой кошачьей лапы, неприятно как-то стало, и не только мне, смотрю, даже у судьи бровь задергалась, но он быстро в себя пришел, хотел что-то сказать, и тут Анюта поднимается и кричит: «Неправда! Мать меня всегда ненавидела. Я хорошая, я не дочь дьявола, вот пусть мне потолок на голову упадет, если вру. Пусть все сверху рухнет, если на мне печать сатаны!»

Королева закрыла лицо руками, а Яковлева продолжала:

– Не успела подсудимая рот захлопнуть… Ну не поверите! Через секунду обваливается здоровущий кусок лепнины, прямо позади судьи шлепается. Бабах! Сначала тишина в зале, потом те, кто поглазеть на процесс приперся, как ломанутся на выход. Прокурор с адвокатом тоже деру дали, судья побледнел, молотком по столу стучит, орет: «Здание ветхое, ремонт сто лет не делали, здесь постоянно что-то ломается». Но нет, все удрали, я тоже ушла, заявление об уходе накатала и в кадры сдала. Ясно теперь, почему я Анюту запомнила? Даже имя ее не забыла.

– Да уж, – кивнула я. – И как развивались события дальше?

Яковлева скрестила руки на груди.

– Ничего я Королевой сразу не сказала, кланялась ей в пояс, благодарила за помощь Сонечке. Вечером позвонила приятелю, он хакер, попросила его залезть в отдел персонала журнала «Красавица», найти данные Королевой и прислать мне. Как и думала, там упоминания про пребывание на зоне не было, она указала, что в те годы училась в институте. Не соврала, на самом деле экзамены-зачеты сдавала, просто «забыла» сообщить, что получала высшее образование за решеткой. На следующий день мы с Анютой по душам покалякали и договорились: она делает Соню победительницей, обладательницей Гран-при, а я держу язык за зубами.

Вера покраснела и замолчала.

– Но бывшая зэчка подвела вас, – продолжила я, – правда, сначала все получилось, Соня оказалась в финале, а потом, упс! Анюта вовсе не всемогуща. Или она не захотела помочь шантажистке.

– Неправда, – испугалась Королева, – я старалась, как могла. После второго тура представила Соню Алле Константиновне как самую достойную кандидатку на победу. Все сделала для девочки. Обычно Миронова со мной соглашается, а тут заартачилась и отрубила: «Нет! Григорьева будет первой, со вторым-третьим местом я потом разберусь». А когда Галина Сергеевна умерла, Алла меня предупредила: «Вторая – Алиса! Хочу поддержать бедную девочку, пережившую огромный стресс». Я перепугалась. Что Вера предпримет, когда услышит, на каком месте ее дочь оказалась? Серебряная награда еще ничего, но бронзовая вообще позор.

– Ты могла на жюри надавить, – прошипела Вера. – Объяснить, как это делается?

Королева начала оправдываться:

– Судьи все, кроме вас, Виола, от холдинга «Красавица» зависят, так или иначе они с нами связаны. Иногда уже на кастинге я знаю, кто первое место займет. В прошлом году победила Маша Шаповалова, ребенок из бедной многодетной семьи. Никаких спонсоров за плечами у нее нет и не особенно яркие данные. Да только ее мать приходит к Алле три раза в день собачку прогуливать. Мало кому сей факт известен.

– Болонка, блин… – выругалась Вера.

– Председатель жюри всегда звезда, – неслась дальше Анюта, – но он ничего не решает, правда, наивный, думает, что рефери голосуют честно. Но в реальности процессом Алла рулит. Не стоит пытаться на жюри давить. Никто из его членов не станет конфликтовать с Мироновой. Я ничего не сказала Вере про третье место.

– Ага, – перебила Яковлева, – ни словечка. Я как дура жду, когда корону дочке на голову наденут, и получаю тряпкой по морде. Соня в слезы, я сначала ее утешала, потом заставила на банкет пойти и сама в зал зашла, а там Марина Григорьева розой цветет, перед журналистами выпендривается, то так повернется, то этак. Дочка опять зарыдала, я ее в комнату отдыха на втором этаже затолкала, велела сидеть молча, сама побежала Королеву искать, но ее нигде не было. И ведь звонила мерзавке сто раз, а дрянь трубку не брала, но я упорная, написала ей эсэмэску: «Не ответишь, пойду к Алле и расскажу про зону». Ну и поговорили, пока я в туалете была. Я и подумать не могла, что вы затаились в кабинке и меня слушаете.

– Отлично помню эту беседу, – подтвердила я. – Вы потом говорили: «Убью Таньку». Пошли на банкет, увидели на служебной лестнице Григорьеву и столкнули ее, со своей злостью не справились.

Хозяйка квартиры обхватила себя руками.

– Я была на втором этаже, вызвала лифт, он не едет, горит постоянно сигнал «занято». Вдруг Анюта появляется, а с ней стилист Костя. Королева давай дурочку валять.

– Ах, ах, Верочка, вы наверх? В банкетный зал?

Так хотелось ей по морде дать, но ведь не при Константине же! Я кивнула в ответ. Стилист достал карточку от лифта сотрудников.

– Я на пятый, давайте на служебном прокатимся, на общем народ с тусовки туда-сюда ездит, мы его никогда не дождемся.

Мы с Анютой вышли наверху, глядь! Туфля, сумочка… Я не сообразила, что к чему, а Королева к перилам подскочила, вниз посмотрела и прошептала:

– Верочка, Татьяна с собой покончила, она там лежит… мертвая.

Я не поверила, подошла к ней поближе:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация