Книга Вставная челюсть Щелкунчика, страница 47. Автор книги Дарья Донцова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вставная челюсть Щелкунчика»

Cтраница 47

– Так была подписана статья, обвинившая в страшном пожаре, уничтожившем Нарганск, Михаила Чашкина, – не удержалась я от замечания.

Кларисса поправила одну серьгу.

– Вы Вилка Тараканова, она же Арина Виолова? Рада знакомству.

– Взаимно, – отозвалась я, – простите, что перебила вас.

Кларисса вздернула подбородок.

– Вам позволительно то, что не разрешено другим. Материал, о котором вы упомянули, сыграл решающую роль в судьбе Петровой. Главным героем публикации стал ее бывший муж, на тот момент они уже официально разбежались. Михаил Константинович служил трудником [4] в местном монастыре. В Нарганске случился страшный пожар, он уничтожил девяносто процентов городка, застроенного деревянными частными домами. Сгорели и монастырь, памятник архитектуры деревянного зодчества, и музей. Было много жертв, в их числе бывший свекор Галины, Константин Чашкин. Местные Шерлоки Холмсы выяснили, что первичный очаг возгорания находился в музее, и посчитали виновным Михаила Чашкина. Галина в ярких красках описала трагедию, не пожалела черного колера для бывшего мужа, назвала его пьяницей, дебоширом, человеком, который продаст за бутылку родную мать. Одновременно корреспондентка облила грязью и всю монашескую братию, сообщила, что священники регулярно устраивали попойки, к ним приезжали гулящие женщины и т. д.

Поймать девицу на лжи было невозможно, все монахи погибли. Они бросились на помощь жителям, вытаскивали из огня детей, женщин. Пожар вспыхнул двадцать девятого ноября в четыре утра по местному времени, народ крепко спал. То, что кое-кто выжил, заслуга исключительно священнослужителей, они, рискуя своими жизнями, кидались в пламя. Настоятель вынес из огня двух семилетних девочек: дочь Константина Чашкина, младшую сестру Михаила, и ее двоюродную сестру. Монахам следовало поставить памятник, наградить их орденами. Но дело происходило в шестьдесят восьмом году прошлого века, хвалить представителей духовенства в газете было нельзя. Похоже, Галина, несмотря на молодость, умела просчитать собственную выгоду. Она накатала очерк «Убийцы в рясах», где полностью перекроила события. Главным героем Сергеева назвала местного секретаря районного комитета КПСС, якобы это он забил тревогу, а братия лежала пьяная в монастыре и сгорела вместе с ним. Устроил же пожар, по версии борзописицы, Михаил Чашкин, он решил украсть ночью из музея раритетные китайские перламутровые медали, уронил свечу, от нее занялось здание. А поскольку Чашкин, как всегда, был под хмельком, он не смог затоптать пламя. Ну и целый абзац рассуждений о том, как наивные старики верят батюшкам, а те отнимают у них пенсии, продают им задорого свечи, дерут за каждый молебен деньги. Кроме того, Галина назвала Мишу послушником, а тот был трудником [5] . Почувствуй разницу.

– Вранье лилось водопадом, – не выдержала я, – это здорово смахивает на желание очернить бывшего мужа.

– И полно глупых нестыковок, – согласилась Кларисса. – Ну, например, такая: кое-кто из детей остался жив, потому что находился на занятиях в школе. Но пожар, судя по документам, возник в четыре утра. Во сколько же дети в Нарганске за парту садились? Или пассаж про уроненную Михаилом свечу. Откуда Галине про нее знать? Она что, тоже находилась в музее? Свечку держала? Неуместный каламбур получился.

– Нескладухи никто не заметил, – грустно сказала я.

– Скорее, не захотели ее заметить, – поправила Кларисса, – статейка оказалась правильно сляпана и весьма понравилась начальству. Ее перепечатала областная «Жизнь народа», а потом публикация очутилась в центральной прессе.

– В советское время, если хоть один твой материал попал на страницы «Правды», «Известий», «Труда», «Гудка», считай, карьера журналиста сделана, – пробормотал Степан.

– В яблочко, дорогой, – кивнула Кларисса, – Галину пригласили в Москву, дали ей квартиру, Петрова поступила на вечернее отделение журфака, ну и зажила себе припеваючи. Личная жизнь, правда, у бабенки не сложилась, супруга она себе не нашла. Галина Сергеевна работала в разных изданиях, в основном ведомственных, всегда в отделе культуры репортером. Из однушки переезжает в двухкомнатную квартиру и, наверное, вполне благополучна материально, но ни дачи, ни машины у нее нет. Потом, родив в гражданском браке дочь, Петрова ушла в многотиражную газету московского завода-гиганта. С маленьким ребенком по командировкам не потаскаешься, поэтому она выбрала оседлый образ жизни. Затем Галина еще много раз меняла работу, в конце концов стала литературным редактором и до пенсии служила в небольшом издательстве. Под судом-следствием не находилась, если верить документам, ничего дурного не совершала, обычная женщина с не особенно счастливой судьбой, мать, бабушка, теща.

Экран погас.

– В документах не все найти можно, – вздохнул Степан, паркуя машину, – о гражданских мужьях там сообщается, только если от них родились дети. И о том, что ты сделала соседке или подруге большую гадость, тоже не напишут.

– Горюновы не спят, – перебила я Степана, – вот их балкон на втором этаже, в квартире свет горит.

Глава 31

– И чего вы хотите? – сердито спросил Алексей, стоя у вешалки. – Незваный гость хуже насморка.

– Татьяна Григорьева, мать Марины, погибла, – мирно сказал Степан, – поэтому нам надо задать пару вопросов Алисе. Но при разговоре обязаны присутствовать ее родители или адвокат. Мы подумали, что лучше приехать нам, чем вам тащиться в офис.

– Татьяна Григорьева? – изумился Алексей. – У нас таких знакомых нет. Хотя… Катька!

Жена выглянула в холл.

– Да?

– Татьяна Григорьева твоя подруга? – спросил муж.

– Нет, а кто это? – заморгала Екатерина. – Здравствуйте, Виола. Не ожидала вас увидеть. Как вы узнали наш адрес?

Настал мой черед удивляться.

– В день, когда умерла Галина Сергеевна, я привезла Алису домой, проводила ее до подъезда.

Катя всплеснула руками:

– Да ну? Лиса нам ничего не сказала, как обычно, с недовольным видом в дом вошла и молча в спальню шмыгнула. До сих пор губы дует, не пойми на что обижается.

– Наверное, ей неприятно, что никто из взрослых не приехал за ней после того, как случилось несчастье с бабушкой, – предположила я.

– Не три года девке, лошадь здоровая, выше меня ростом вымахала, – обозлился отец, – я в ее возрасте один через всю Москву в секцию катался, и никто вокруг меня вприсядку не скакал. И откуда нам время взять? Занят я был.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация