– Гекс вернул нас не в то время, – сказал Чудакулли, выжимая мантию.
– Не думаю, что это действительно так, аркканцлер, – робко произнес Думминг.
– Значит, не в то место. Вообще-то это не город, если ты не заметил.
Думминг в замешательстве осмотрелся. Окружающий пейзаж нельзя было в полной мере назвать ни сушей, ни рекой. Где-то неподалеку крякали утки. Вдалеке виднелись голубоватые холмы.
– Наверху запах получше, – произнес Ринсвинд, вынимая из карманов лягушек.
– Это болото, Ринсвинд.
– И что?
– И я вижу дым, – сказал Чудакулли.
Неподалеку от них поднимался тонкий серый столбик.
Идти к нему пришлось намного дольше, чем им казалось сначала. Земля и вода боролись друг с другом при каждом их шаге. Но в конечном счете ценой одного растяжения и множества укусов волшебники достигли каких-то густых зарослей кустарника, сквозь которые смогли наконец разглядеть поляну, лежавшую за ними.
Там было несколько домов – если их можно было так назвать. Они напоминали скорее груды веток с камышовыми крышами.
– А что, если это дикари? – предположил профессор современного руносложения.
– Или, может, кто-то отправил их в эту деревню, чтобы воспитать тут командный дух, – проговорил декан, сильно искусанный комарами.
– Нам еще повезет, если они окажутся дикарями, – сказал Ринсвинд, внимательно разглядывая хижины.
– Ты что, хочешь с ними встретиться? – спросил Чудакулли.
Ринсвинд вздохнул.
– Я же профессор жестокой и необычной географии, сэр. В любой непонятной ситуации всегда нужно надеяться, что это дикари. Они, как правило, очень вежливы и гостеприимны при условии, что вы не станете делать резких движений и не попытаетесь есть не тех животных.
– Не тех животных? – переспросил Чудакулли.
– Табу, сэр. Они с ними вроде как родственники. Или что-то вроде того.
– Это звучит чересчур… мудрено, – с подозрением заметил Думминг.
– А дикари часто оказываются мудреными, – сказал Ринсвинд. – Это цивилизованный народ, который способен доставить вам неприятности. Они всегда пытаются затащить вас куда-нибудь, чтобы задать несколько немудреных вопросов. Нередко они подключают к делу и режущее оружие. Уж мне поверьте. Но это не дикари, сэр.
– Откуда ты это знаешь?
– У дикарей хижины получше, – уверенно заявил Ринсвинд. – А это – крайние люди.
– Никогда не слышал ни о каких крайних людях, – сказал Чудакулли.
– Я сам их придумал, – ответил Ринсвинд. – Просто случайно на них наткнулся. Это люди, которые живут на самом краю. На скалах. В самых ужасных пустынях. У них не бывает ни племен, ни кланов. Это слишком накладно. Как и расправы с незнакомцами, поэтому они – лучшие из всех, кого мы могли бы встретить.
Чудакулли обвел взглядом болото.
– Здесь же полно водоплавающей дичи, – произнес он. – Птицы. Яйца. Должно быть, и рыбы полно. Я бы тут наелся до отвала. Это хорошая деревня.
– Смотрите, один выходит, – заметил профессор современного руносложения.
Из хижины показалась сутулая фигура. Она выпрямилась и осмотрелась вокруг, раздувая огромные ноздри.
– Вот те раз, что это такое вывалилось из того уродливого дерева? – произнес декан. – Это что, тролль?
– Несомненно, он слегка грубоват, – сказал Чудакулли. – И почему он носит какие-то доски?
– Думаю, он просто не большой мастак в дублении шкур, – предположил Ринсвинд.
Громадная косматая голова повернулась в сторону волшебников. Ноздри снова расширились.
– Он нас учуял, – сказал Ринсвинд и начал поворачиваться, но чья-то рука схватила его за край мантии.
– Сейчас неподходящий момент для побега, профессор, – сказал Чудакулли, одной рукой приподнимая его в воздух. – Нам известно, что ты хорошо владеешь языками. И вообще ладишь с людьми. Поэтому мы назначаем тебя нашим послом. Ты только не кричи.
– К тому же это существо, похоже, как раз из жестокой и необычной географии, – добавил декан, пока они выталкивали Ринсвинда из кустов.
Громила наблюдал за ним, но не пытался атаковать.
– Давай, иди вперед! – шепнули кусты. – Нам нужно выяснить, когда мы попали!
– Ну, конечно, – сказал Ринсвинд, осторожно разглядывая гиганта. – Сейчас он мне все расскажет. У него же есть календарь, да?
Он осторожно двинулся вперед, подняв руки и показывая, что у него нет оружия. Ринсвинд был ярым сторонником неимения оружия – оно лишь превращает своего обладателя в мишень.
Человек отчетливо его видел, но, судя по всему, это его мало волновало. Он смотрел на Ринсвинда не более внимательно, чем на проплывающее в небе облако.
– Э-э… здрасьте, – произнес Ринсвинд, остановившись на некотором расстоянии. – Я есть друг профессор жестокой и необычной географии прийти Незримый Университет, ты… Ой, у вас еще не изобрели купание, да? Или это твоя одежда так пахнет? Ну, хоть оружия у тебя нет, вроде бы. Э-э…
Человек сделал несколько шагов вперед и одним быстрым движением сорвал шляпу с головы Ринсвинда.
– Эй!
Огромное лицо расплылось в улыбке. Человек повертел шляпу в руках. Солнце блеснуло на слове «Валшебник», вышитом дешевыми блестками.
– О, понимаю, – сказал Ринсвинд. – Красивые блестяшки. Ну, для начала неплохо…
Глава 10
Слепец с фонарем
Теперь волшебники начинают понимать, что для устранения зла достаточно просто уничтожить экстеллект – при этом результат может получиться не менее увлекательным, чем дневные передачи по телевизору. Их план остановить эльфов, вмешавшись в эволюцию людей, сработал, но результат оказался не таким, как они ожидали. Получившиеся люди были примитивными, неразумными и напрочь лишенными творческой жилки.
Как же тогда люди обрели способность творить? Сейчас-то вы не удивитесь, если узнаете, что она появилась благодаря историям. Давайте подробнее рассмотрим современную научную позицию в отношении эволюции человека и заполним пробел между словом «КАМЕНЬ» и космическим лифтом.
Эльф, наблюдавший за Землей двадцать пять миллионов лет назад, увидел бы огромную территорию, заросшую лесом. От холмов на севере Индии до Тибета и Китая, равно как и в Африке, леса были наводнены самыми разными приматами, размеры которых варьировались от полшимпанзе до целой гориллы. Домом им служили земля и нижние ветви лесных деревьев, а сами они были настолько широко распространены, что мы до сих пор находим их останки. Вдобавок к этому обезьяны старого мира начинали осваивать и верхние части деревьев. В то время Земля была настоящей планетой обезьян.
