Она вспомнила круглый купол мечети. Деревня мусульманская, но вряд ли кого-то обидят расспросы об окрестных буддистских храмах. Дэнг сотни лет вел жизнь монаха и слишком стар, чтобы менять привычки. Она его найдет. Это будет нетрудно: судя по письму, он хочет быть найденным. Эффект незавершенного действия, с усмешкой сказала себе Тави. На Каосан она ушла из-под носа монаха-убийцы, и теперь ему нет покоя. Паолу он свел с ума, а от Тави и вовсе хочет избавиться, быстро и окончательно. Ну и пусть убивает. Это лучше, чем пожизненное заключение. Лишь бы сначала ответил на ее вопросы. Тогда Тави тоже сможет избавиться от Света и Тьмы: леденящей заботы Светлых и вязкой темноты незнания. Не такой уж плохой итог… А там, глядишь, снова удастся сбежать – мелькнула шальная мысль.
Андрей, сложив руки на груди, сидел боком на мопеде и наблюдал за Тави с демонстративным терпением.
– Ты бы хоть раз оглянулась, – процедил он сквозь зубы, когда Тави, бледная и дрожащая от адреналинового выброса, нога за ногу выбрела на дорогу. – Прекрасная у меня девушка, внимательная и заботливая.
На мгновение Тави ощутила укол совести: лазая по пещере, она попросту забыла об Андрее. Но чувство вины оказалось хлипким, как ведущая в грот лестница, и быстро истаяло без следа. У Тави попросту не хватало сил и внимания на его недовольство. Хорошей девушкой она побудет потом. Но сейчас ее звало что-то. Он поймет. Тави надеялась, что поймет.
* * *
Андрей нервно шагал вокруг выложенного сине-белой мозаикой столика, размахивая руками. Тави крепко сжимала ключ от мопеда в кулаке; ей казалось, что скоро Андрей попытается отобрать его силой. Они только что поужинали вкуснейшей жареной лапшой, и Тави, пользуясь моментом сытого блаженства, сказала, что хочет переночевать в поселке. Благо, до гостиницы пара десятков метров, только пересечь пустынную пасмурную поляну, посреди которой торчит облезлая неподвижная карусель. Пока Андрей мыл руки, Тави успела тихо, но настойчиво расспросить повариху, едва говорящую на английском, и та ткнула пальцем в незамеченный самодельный указатель.
– Откуда эта глупейшая мысль? – восклицал теперь Андрей. – Зачем нам ночевать в этой дыре? Что тебя здесь так привлекает?
– Здесь красиво, – пожала плечами Тави. – Раз уж мы сюда приехали – можно погулять и подольше. Зачем тащиться по трассе в темноте?
– А я предупреждал!
– Ну не рассчитала немного, – беспечно отмахнулась Тави.
– У нас даже зубных щеток с собой нет!
– Вот проблема – зубная щетка… Я уверена, что вон там, – Тави кивнула на магазинчик напротив, – найдется парочка. И вообще, хватит орать, люди пугаются…
На них действительно уже косился продавец, покуривающий прямо за расположенным у входа прилавком. Повариха, зарумянившись, уставилась на доску и испуганно поблескивала влажными глазами. Две облаченные в длинные цветастые платья велосипедистки средних лет, повстречавшиеся друг с другом минутой раньше, прервали бурный обмен новостями и теперь, придерживая своих железных одров, посматривали на ссорящуюся парочку. Публичный скандал – для тайцев дело немыслимое. В этом отдаленном от туристического потока поселке иностранцы были экзотикой, и в глазах кумушек вместе с возмущением читался исследовательский интерес: что еще выкинут странные пришельцы? Андрей, скрипнув зубами, набросил на себя и Тави Сферу Невнимания, и тетки, обменявшись еще несколькими мяукающими фразами, взгромоздились на велосипеды и разъехались каждая в свою сторону. Повариха с явным облегчением принялась рубить зелень, а продавец и вовсе скрылся в глубинах магазинчика.
– Все, хватит, – отрубил Андрей, все же слегка сбавив тон. – Мы сейчас же едем в Ао Нанг, собираем вещи и возвращаемся на Пхукет. Я тебе что, собачонка, чтобы ты таскала меня за собой по всяким дырам?
– А когда ты меня таскаешь – все нормально, да? – парировала Тави.
– Я мужчина. Это мое дело – принимать решения.
Тави искренне рассмеялась – ничего не смогла с собой поделать. Андрея передернуло.
– А если мне не нравятся твои решения – заставишь согласиться силой? – спросила она.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – покачал головой Андрей. – Настя, я не понимаю, что с тобой происходит. Откуда эта импульсивность, это упрямство? Я мужчина; кроме того – я старше, выше уровнем и опытней. Я потакал тебе во всем, но есть же предел.
– А при чем здесь твой уровень? Мы в отпуске.
Андрей горько усмехнулся.
– Напомнить тебе, как я провел свой последний отпуск? Отлично отдохнул, гоняясь за одной не в меру шустрой девчонкой, которая делала все, чтобы ее подозревали в убийствах… Мы – дозорные, Настя. Мы не имеем права об этом забывать. Тем более – здесь.
«А что – здесь?» – едва не выпалила Тави, но успела прикусить язык. На лице Андрея не было и следа курортной расслабленности. И не появлялось ни на секунду – с тех пор как они сели в самолет, вылетающий из Домодедова. Если бы голова не была так забита собственными проблемами – сразу бы заметила…
– И давно ты знаешь? – помедлив, спросила она.
– Что? А, дошло наконец? С самого начала, конечно. С тех пор как тебе пришло письмо. «Дом Красного Дракона», куда бы деться!
– Проверяем, значит, мою почту? – мгновенно взбесилась Тави. – Прекрасно… А камеры в ванной поставили?
– Ты своим поведением подтвердила, что это было бы абсолютно правильным! – взвился в ответ Андрей. – Как тебе можно доверять? Как?! Мы кладем все силы, чтобы оградить тебя, а ты посылаешь всех к черту и с энтузиазмом суешь голову в явную ловушку… Давай называть вещи своими именами: ты просто не заслуживаешь помощи Ночного Дозора!
– Давай называть, – согласилась Тави. – Ночной Дозор посадил меня под бессрочный домашний арест, как преступницу… нет, хуже: преступники хотя бы знают, за что они сидят и когда закончится срок.
– Ты несешь чушь.
– Ладно, оставим это, – отмахнулась Тави. – Ночной Дозор светел и прекрасен, я – эгоистичная свинья, не достойная быть Светлой, пусть так. Но с чего такой шум? Хорошо, пусть Дэнг подманил меня только для того, чтобы добить, раз на Каосан не вышло. Пусть я дура, мышь несчастная, до сыра охочая. Ну прихлопнет он меня. Что с того Дозору?
– Как – что?! – оторопел Андрей.
– Проблема-то решится, – пожала плечами Тави. – Силы класть больше не придется. Всем же выгоднее просто меня убить.
На мгновение показалось, что Андрей сейчас залепит пощечину, но внезапно гневная складка у губ разгладилась и на лице проступили сочувствие и испуг.
– Настя. Настенька… прости. Черт, мне надо было быть внимательнее к тебе… – Он потянулся – обнять, но Тави качнулась назад. В глазах Андрея мелькнула боль, и он отступил. Взлохматил волосы на затылке – знакомый жест, содранный у Семена. – Ты переутомилась, Настя. Теперь я понимаю. Вся эта круговерть, ты же столько стрессов пережила, а потом сразу учеба, работа… Это наша ошибка, наша вина. Семен был прав, прости, что я ему возражал, наоборот, надо было вытащить тебя отдохнуть намного раньше. Прости… Это переутомление. Это нервный срыв, Настенька, но все будет хорошо…
