Воздух мог туда и вовсе не поступить, если Готфрид пошлет с Диргана на «Шпир» такую команду. Но пока он осмысливал поступившую к нему информацию о взрыве, у Лавины была возможность его опередить. В чем ей здорово пригодились те лазейки, которые она загодя проделала в защите бортового ИИ. Лазейки эти были невелики, но забросить через них кое-какие ложные данные Карр удалось. После чего искусственный интеллект «Шпира» уже не мог оставить их без внимания.
– Самый верный путь в «мозги» любого корабля лежит через лазарет, – прокомментировала Лавина свои невидимые для товарищей действия. – Я лишь намекнула ИИ, что если он не пустит сюда воздух, то здесь будет столько пострадавших, сколько не поместится в его лазарет, и все – он сдался. Короче говоря, через минуту мы сможем покинуть шаттл.
– Покинем – а дальше-то что? – спросил Клык.
– Как – что? – удивилась Карр. – Отправимся в лазарет! ИИ получил информацию о пострадавших и обязан выслать сюда медицинскую бригаду. А также бригаду ремонтников, потому что он потерял связь с находившимися здесь робокригами. Поэтому, как только в шлюзе загорится зеленый свет – сразу все на выход, пока Готфрид не сообразил, что к чему, и снова нас здесь не запер…
Прибывшие в шлюз роботы-врачи были чем-то похожи на Бобуса. Не внешне, разумеется, а тем, что в них отсутствовали боевые программы, и Готфрид не мог приказать им наброситься на «пострадавших». Наоборот, следуя общегалактическому кодексу медицинской робототехники, киберврачи проявили к ним максимальную заботу и тактичность. Усадив каждого из них в кресло-каталку… или, вернее, «леталку», поскольку оно передвигалось по принципу грависаней, роботы оттранспортировали захватчиков в лазарет. Где хотели было поместить их в целебный обезболивающий анабиоз, дабы заняться каждым из них по очереди (пропускная способность маленького лазарета на «Шпире» и впрямь оставляла желать лучшего), но коварные симулянты наотрез отказались от этой услуги. Так же как не захотели покидать лазарет, но уже по иной причине. Просто им было некуда податься, ведь прочие отсеки и коридоры оставались изолированными, а их двери были неподвластны для хакерской магии Лавины.
Лазарет был не самым удачным местом для того, чтобы держать в нем оборону от робокригов. Зато он был отлично защищен от других коварных атак, которыми хозяева могли начать выкуривать отсюда захватчиков. Например, таких, как заражение агрессивными наноботами или облучение пси-волнами. Пси-волны, способные лишить человека сознания или заставить подчиняться чужой воле, не проникали сюда, поскольку такие же волны использовались в лазарете в качестве наркоза. Поэтому здешние стены были непроницаемы для них, дабы они не распространялись за пределы лазарета и не воздействовали на здоровых членов команды. Ну а вторжение агрессивных наноботов грозили пресечь наноботы-стерилизаторы, которые обеззараживали тут воздух и все остальное.
Что же касательно робокригов, все зависело от того, насколько мароманны дорожили своим медицинским отсеком. Потому что после его штурма от него ничего не останется, ведь Клинки и смаглеры не сдадутся без боя. А не иметь под рукой лазарет, занимаясь охотой в самых диких уголках галактики, было для браконьеров слишком рискованно.
Давно прошли те времена, когда гибель космических первопроходцев на неисследованных планетах от гангрены или от укуса какой-нибудь ядовитой мухи считалась героической. Теперь, когда в лазарете любого звездолета Большого мира тебе могли синтезировать любой орган и вживить его взамен поврежденного, никого не тянуло умирать от травм, болезней, заражений или отравлений, если только они не убивали тебя мгновенно. Теперь в этом не было совершенно никакой доблести и почета. А скончавшегося по столь смехотворной причине звездолетчика считали либо глупцом, либо безумцем, либо самоубийцей.
– Неплохо, ублюдки! Очень даже неплохо для сайтенов, а тем более для дикарей! – оценил Готфрид очередной финт команды «Б» после того, как выяснил, что все его контрмеры запоздали. Голос его передавался в лазарет по интеркому, но сам он по-прежнему находился на Диргане. – Ну да ладно, до главных узлов корабля вам все равно не добраться, так что посидите пока в «больничке». Можете даже подлечиться за наш счет, если кому-то это необходимо. А нам пока не до вас. У нас тут, знаете ли, выдался очень крупный улов, который нам необходимо надежно упаковать и доставить его на корабль.
– Вы поймали плазмоида?! – воскликнул Нублар. Прочие затворники лазарета тоже удивленно переглянулись – чего-чего, а такого поворота они не ожидали. – Да ты шутишь! У тебя еще хватит силенок на местных гигантских крыс и пауков, но такая крупная дичь точно не по твоим гнилым зубам!
– Ой, да ну тебя! Не веришь мне – поинтересуйся у своих людей! – предложил капитан «Шпира». И крикнул куда-то в сторону от микрофона: – Эй ты, сайтен, как там тебя… Хамсин, да? Иди сюда, поболтай со своим боссом. Растолкуй ему, как серьезно вы все влипли, а то у меня нет ни времени, ни желания выкладывать ему последние новости – и без того дел по горло…
– Приветствую вас, капитан! Сожалею, что все так получилось! – раздался чуть погодя в динамиках виноватый голос старпома. – Прошу прощения, что я так оплошал. Кто же знал, что в действительности на уме у этих… мароманнов.
Он явно хотел обозвать их каким-то неприличным словом. Но, видимо, браконьеры уже дали ему понять, что сквернословить в их адрес и качать права выйдет заложникам себе дороже.
– Ничего, Хамсин, переживем, – подбодрил его Нублар. – Ты ни в чем не виноват. Это я допустил ошибку, когда решил с ними связаться… Вы в порядке?
– Да, более-менее. Робокриги все время тычут нам в головы стволами, так что сильно не забалуешь. А вы здорово взбесили этих мерзавцев, когда удрали из капкана. Я так понял, что вы прорвались обратно на «Шпир»?
– Прорвались, это факт. И не только прорвались, но и захватили лазарет. Так что наш разговор с Готфридом не закончен и мы с ним еще поторгуемся… А что, он и правда сумел захватить «горелку»?
– Истинная правда, капитан! Сам не знаю, как такое вышло. После вашего улета он рвал и метал, орал, что все провалилось, что надо сворачивать оборудование и пускаться за вами в погоню. Мароманны не сомневались, что цель прошла мимо ловушки, а криосаркофаг сработал вхолостую. Но тут вдруг выяснилось, что он вовсе не пустой! И что в нем заперто нечто такое, что заставляет его работать на пределе своей мощности. Теперь вот Ленц и Шини собирают по городу свое оборудование, чтобы построить из него еще один удерживающий контур для плазмы. Потому что, если вдруг саркофаг накроется от перегрузки, всем нам придется очень худо.
– Просто уму непостижимо! – покачал головой Нублар. – Ну и везучий же этот проклятый ублюдок Готфрид! Прямо как тот доисторический Мюнхгаузен, только нашему охотнику фартит и впрямь по-настоящему… И как долго он еще провозится на планете со своей добычей?
– Какое-то время провозится. Ему ведь нужно довезти товар до рынка целым и невредимым, так что упаковку он соорудит на совесть.
– А что он решил насчет нас?
– Пока неясно. Но мертвые мы не представляем для него ценности. Тогда как за нас живых он мог бы получить от законников награду… Если, конечно, у него есть посредник, который поможет ему в этом, поскольку сам Готфрид находится с законом в больших неладах, так же как и мы. Хотя, с другой стороны, мы здорово его разозлили и он может наказать нас просто ради мстительного удовольствия.
