Хагар неподвижно стоял рядом и наблюдал за происходящим.
Вдруг послышался треск ветвей, и в видоискателе метнулась какая-то тень. Горевич поднял объектив и увидел силуэт, взбирающийся все выше по ветвям к раскидистой кроне дерева. Через несколько секунд орангутанг оказался на высоте семидесяти футов над их головами.
— Годе влёк хетт. Эсхол вики. Влёк.
Горевич снял камеру со штатива и попытался снимать, однако в видоискателе не было ничего, кроме черноты. Горевич переключил камеру на режим ночной съемки, но снова ничего не увидел. Только зеленый массив листвы, волнующийся, как вода на ветру. Именно по этому волнению листвы можно было угадать, что животное движется вверх и вбок.
— Влёк хетт. Мойдер факер.
— Вот ведь паскудник!
Голос становился все слабее и замирал в отдалении.
Горевич понял, что должен принимать какое-то решение, причем как можно скорее. Он положил камеру и потянулся за винтовкой. Приложив ее к плечу, он стал смотреть в оптический прицел — военный, ночного видения, с повышенной четкостью. И сразу же увидел обезьяну. Глаза ее в прицеле выглядели белыми точками.
— Нет! — сказал Хагар.
Орангутанг прыгнул на соседнее дерево, на несколько мгновений распластавшись в пустоте.
Горевич выстрелил.
Послышался хлопок сжатого воздуха, а потом шуршание, с которым дротик прошивал густую листву.
Промах. Он снова поднял винтовку.
— Не делайте этого!
— Заткнись.
Горевич прицелился и выстрелил. На несколько секунд в листве наступила тишина, а затем треск.
— Вы в него попали, — сказал Хагар. Горевич ждал.
Снова послышался шорох листьев и треск ветвей. Орангутанг двигался. Теперь — прямо наверх.
— Нет, не попал.
Горевич в третий раз поднял винтовку.
— Вы попали! Если вы выстрелите снова… Горевич выстрелил.
Хлопок возле его уха, затем — тишина. Горевич опустил винтовку и пошел перезаряжать ее, не спуская взгляда с лиственного свода. Он присел на корточки, открыл свой металлический ящик и стал рыться в нем, ища новые дротики. Все это время он смотрел вверх.
Тишина.
— Вы попали в него, — уже в который раз повторил Хагар.
— Возможно.
— Я точно знаю это.
— Нет, ты этого не знаешь. — Горевич вложил в магазин еще три дротика. — Не можешь знать.
— Он не двигается. Вы в него попали.
Горевич занял позицию для стрельбы, поднял винтовку и в тот же миг увидел темный предмет, стремительно летящий вниз. Это был орангутанг, падающий с высоты в 150 футов.
Животное рухнуло на землю прямо у ног Горевича, выбив из-под себя фонтаны грязи, и застыло без движения. Хагар включил фонарь.
Тело пронзили три дротика. Один торчал из ноги, два из груди. Орангутанг не шевелился. Его глаза были открыты и смотрели вверх.
— Великолепно! — сказал Хагар. — Блестящая работа! Горевич упал коленями прямо в грязь, прижался ртом
к губам обезьяны и стал делать ей искусственное дыхание, пытаясь вернуть животное к жизни.
ГЛАВА 052
За длинным столом, одновременно листая разложенные перед ними бумаги, сидели шестеро адвокатов. По звуку это напоминало метель. Рик Дил нетерпеливо ждал, кусая губы. Наконец Альберт Родригес, его ведущий адвокат, поднял голову.
— Ситуация такова, — заговорил Родригес. — У тебя имеются веские причины — весьма веские! — полагать, что Фрэнк Барнет организовал заговор с целью уничтожить принадлежащие тебе клеточные линии, для того чтобы он сам смог продать их какой-нибудь другой компании.
— Точно! — сказал Рик. — Так оно и есть, мать твою!
— Три суда вынесли постановления, в соответствии с которыми клетки Барнета являются твоей собственностью. Следовательно, ты имеешь право забрать их.
— Ты имеешь в виду — забрать их снова?
— Вот именно.
— Вот только мужик этот смылся и где-то прячется.
— Это, конечно, неудобство, но сути вещей не меняет. Ты — собственник клеточной линии Барнета, — сказал Родригес, — где бы она ни находилась.
— В каком смысле?
— Его дети, его внуки… У них, по всей вероятности, те же клетки.
— Ты имеешь в виду, что я могу забрать клетки у его детишек?
— Эти клетки принадлежат тебе по закону, — напомнил Родригес.
— А если детишки не согласятся?
— Наверняка не согласятся. Но, поскольку клетки являются твоей собственностью, согласиться им придется.
— Тут ведь речь идет о пункционной биопсии печени и селезенки, — сказал Дил. — Это не самые приятные процедуры.
— Но и не смертельные, — парировал Родригес. — Обычные амбулаторные процедуры. Разумеется, ты должен будешь проследить за тем, чтобы биопсия была сделана компетентным специалистом, но, я думаю, с этим у тебя проблем не возникнет.
Дил наморщил лоб.
— Давай-ка посмотрим, правильно ли я тебя понял. Ты хочешь сказать, что я могу просто-напросто схватить его детишек или внучат на улице, притащить их к врачу и забрать у них клетки, вне зависимости от того, хотят они этого или нет?
— Именно это я и хочу сказать.
— И все это будет законно? — поинтересовался Дил.
— Абсолютно.
— Почему?
— Потому что они шляются по улицам с клетками, которые по закону принадлежат тебе, то есть, по сути, с украденной собственностью. Это, с формальной точки зрения, является уголовным преступлением. По закону, если человек видит, как совершается преступление, он имеет право произвести гражданский арест и заключить преступника под стражу. Так что, если ты увидишь детишек Барнета, гуляющих по улице, ты можешь на законных основаниях задержать их.
— Я? Лично я?
— Нет, нет, — сказал Родригес. — В данных обстоятельствах лучше прибегнуть к помощи обладающего специальной подготовкой профессионала — специалиста по поимке разнообразных беглецов.
- Ты имеешь в виду «охотника за людьми»?
— Они не любят слово «охотник», да и мы тоже.
— Ладно. У тебя есть на примете подходящий человек?
— Да, у нас такой человек имеется.
— Тогда позвоните ему, — велел Дил. — Сейчас же.
ГЛАВА 053
Васко Борден встал перед зеркалом и, окинув себя профессиональным взглядом, принялся втирать тушь в седеющие края своей бородки клинышком. Васко был большим мужчиной — под два метра ростом, он, казалось, состоял из одних только мышц, на которых не было ни грамма жира. Бритая голова и аккуратно подстриженная эспаньолка придавали ему немного демонический вид. Он хотел выглядеть устрашающе, и у него это получалось.
