Когда Цезарь возвратился в Италию, в Испании начались беспорядки. Италия была дезорганизована, и во всей республике повсеместно чувствовалась нехватка руководства. Исход противостояния между сенатом и народом еще не был окончательно решен, и, хотя Цезарь теперь был консулом, ситуация была чрезвычайно сложной даже для Цезаря. Вскоре он восстановил спокойствие в городе и стране, но вслед за этим столкнулся с трудностью, которой не ожидал, – проблемой со своими собственными легионерами. Проблема была в том, что они были введены в заблуждение глупыми или злонамеренными командирами и ожидали щедрых наград. Не получив их, они уже были на грани бунта. Даже любимый 10-й легион требовал разговора с Цезарем, а потом попросил увольнения. Цезарь холодно встретил легионеров, но предоставил им увольнение и даровал определенные земли, о выделении которых он уже договорился. Он дал им также и денег и велел уходить.
Но они не ушли. Цезарь пристыдил их, разговаривая с ними так, как никогда еще не говорил, – не как с товарищами по оружию, а как с простыми гражданами, предложил им землю и деньги, но с явным презрением. Ни один солдат не покинул его.
Теперь Цезарю нужно было отправиться в Африку, где собралось большое войско сторонников Помпея под командованием Сципиона, состоящее из 60 000 итальянцев, 120 слонов и многочисленной африканской конницы. Цезарь выступил в поход с очень небольшим войском, приказав остальным следовать за ним, как только смогут, и прибыл в подходящее укрепленное место на побережье под названием Руспинум. Другие легионы подтягивались медленно. Наконец, когда все прибыли, явная нехватка подходящей экипировки показала, как деградировали их командиры.
Заметив, что его солдаты боятся слонов, Цезарь отложил активные боевые действия до тех пор, пока ему не доставили нескольких слонов из Италии, чтобы его люди могли научиться справляться с ними. Затем он попытался завязать сражение, но враг остался к этому безучастен. Чтобы подстегнуть его, Цезарь заблокировал полуостров Тапс с моря и суши, рассудив, что это заставит Сципиона прийти на помощь. Дальнейшее показало, что он, как обычно, оказался прав. Враг наступал на Цезаря, и его легионеры продемонстрировали такое сильное желание сразиться с ним, что Цезарю даже пришлось выступить раньше, чем он сделал бы в других обстоятельствах. Он вскочил на своего коня и лично возглавил атаку. С самого начала произошло следующее: слоны, которые были поставлены в передние ряды армии врага, развернулись на 180 градусов и ринулись, трубя и ревя, через свои собственные боевые порядки, ускорив их разгром.
После этого Цезарь возвратился в Рим, где был встречен триумфальными процессиями, ликованием и всевозможными почестями. Он стал диктатором на десять лет и получил полномочия, сравнимые с царской властью. Он использовал их более разумно и энергично и в большей степени в противовес усилиям и желаниям правящих классов, чем какой-либо другой государственный деятель в истории. На страницах этой книги нет места для описания того, что именно он сделал, да в этом и нет необходимости. Однако следует помнить, что великие реформы, которые осуществлял Цезарь, проводились величайшим стратегом, которого когда-либо видел мир, и он не смог бы провести их, если бы не достиг положения диктатора, а он не смог бы добиться этого, если бы не действовал посредством стратегии. Поэтому мы должны понимать, что величайшим и единственным фактором, сделавшим возможным такое управление в Риме, которое стало с тех пор образцом хорошего правления, была стратегия.
Но Цезарю нужно было провести еще одну военную кампанию, хотя ему было уже 55 лет, и его великолепное здоровье начало подводить его из-за неимоверного напряжения предыдущих четырнадцати лет. Его присутствие требовалось в Испании, где посланные им военачальники усугубили ситуацию, как это обычно делали командиры, подчиненные великим стратегам, оставленные руководствоваться своим собственным разумом и характером. Цезарь взял с собой своего внучатого племянника Октавиана, тогда семнадцатилетнего юношу, которому суждено было прийти вслед за ним к власти и довести до наивысшей точки непревзойденной эффективности и славы учрежденную им форму правления.
Цезарь встретил врага 17 мая 45 г. до н. э. на равнине Мунда у реки Анас (Гвадалквивир) недалеко от Кордубы (ныне Кордова). Обе армии состояли главным образом из отлично обученных римских солдат. У врага было преимущество в диспозиции, у армии Цезаря – в боевом духе. Сражение было просто жестокой рукопашной. Долгое время бой был равным, и Цезарь счел необходимым сделать что-нибудь такое, что придало бы сил его людям. Он схватил знамя (красное знамя римского полководца. – Ред.) и, проявив свое редкое умение убеждать и управлять, привел в чувство легион, который уже начал колебаться. В тот момент все увидели, что Лабиен, предатель из армии Цезаря в Галлии и один из самых видных полководцев на стороне врага, во весь опор скачет через поле. Поднялся крик, что он спасается бегством. Последовала паника, которой воспользовались легионы Цезаря, чтобы прорвать вражеские ряды. После этого вражеская армия разделилась на две части, одна из которых побежала укрываться в Мунде, а другая – в Кордубе.
Вскоре Цезарь возвратился в Рим и возобновил свою историческую деятельность по искоренению злоупотреблений правительства. Эту деятельность не поддерживал сенат по причинам, которые также являются историческими. Конец ей настал 15 марта 44 г. до н. э.
В тот день этот человек, сделавший больше, чем любой другой смертный, когда-либо живший на Земле, для установления справедливой формы правления и главенства закона, был убит римскими сенаторами, которые притворялись его друзьями (во главе с Брутом и Кассием. Согласно одной из версий, Брут был внебрачным сыном Цезаря. – Ред.).
Глава 9
КАРЛ ВЕЛИКИЙ, ВИЛЬГЕЛЬМ И ГЕРЦОГ МАЛЬБОРО
Смерть Цезаря возымела действие, противоположное тому, которого хотели добиться, потому что она вселила в сердца и убеждения людей веру в искренность его характера и мудрость его политики. Его преемником у власти стал его внучатый племянник Октавиан, что было одной из самых больших удач в истории, потому что Октавиан обладал характером и способностью построить еще более высокое здание, чем то, что заложил Юлий Цезарь. При сменяющих один другого императорах Римская империя становилась все больше и сильнее до царствования Траяна в начале II в. до н. э., когда площадь ее территории стала максимальной. После этого империя медленно, но верно шла к упадку, и если проанализировать причины этого, то можно увидеть, что непосредственной причиной было снижение сначала стратегических, а затем и чисто военных возможностей империи; а это снижение стало следствием увеличения ее богатств.
Когда империя стала слабеть изнутри, варвары становились все сильнее за ее пределами, и в конце концов сам Рим был разграблен Аларихом, вождем вестготов. Затем римляне ушли из Британии, а вскоре после этого король вандалов Гейзерих завоевал римские провинции в Северной Африке, а затем захватил и разграбил сам Рим. Гунны под командованием Аттилы, настоящего военного гения, разгромив готов и получив дань от Константинополя (Восточной Римской империи), двинулись на запад в Галлию и в конечном итоге в 451 г. до н. э. сошлись на поле боя с римскими легионами (и их союзниками. – Ред.) под командованием Аэция на Каталаунских полях близ Каталаунума (совр. Шалон-Сюр-Марн). Тогда произошло одно из решающих сражений в мировой истории, в котором Аттила потерпел поражение по той же самой причине, по которой варвары обычно проигрывали битвы в своей старой как мир войне с цивилизацией – он проиграл более высокой стратегии. Но Рим теперь был в слишком большом упадке, чтобы долго противостоять сильным варварам, и Западная Римская империя пала в 476 г. до н. э.
