Теперь мы видим, что работа мирной стратегии состоит в том, чтобы подготавливать военные машины; работа мирной стратегии в любом государстве состоит в том, чтобы подготовить военно-морскую и военную (сухопутную) машины. И даже чуть больше: она должна подготовить одну большую машину, главными частями которой являются военно-морская и военная машины, которые будут работать вместе для достижения общей цели государства точно так же, как отдельные части военно-морской машины работают вместе для выполнения задачи, поставленной перед флотом, и как отдельные части военной машины работают вместе для выполнения задачи, поставленной перед армией.
Очевиден тот факт, что ни в одной стране никакая другая машина не может сравниться по цене, сложности и важности с ее машиной национальной обороны. Поэтому очевидно, что ни в какой другой деятельности нации нет такой нужды в точной и энергичной работе, а также тренированности характера и мастерстве. Можно подчеркнуть, что если две страны вступают в войну, ее исход будет зависеть от соотношения эффективности двух машин, которые будут пущены в дело, и больше вообще ни от чего, потому что эффективность каждой машины является результатом всех факторов: силы и умения, боевой техники и личного состава, объединенных в одно целое. Когда два кулачных бойца встречаются на арене, или когда две большие армии сходятся на поле боя, или два больших флота – в океане, исход сражения уже решен. Смертные не знают, каково это решение, но это потому, что они не знают, каково соотношение эффективности и силы двух машин.
Поэтому мы видим, что деятельность стратегии в мирное время состоит в том, чтобы создать национальную систему обороны, первым шагом к чему является составление ее плана. Так как эта машина состоит главным образом из двух взаимодействующих машин – флота и армии, а в каждой стране сумма денег, расходуемая на национальную оборону, различается в зависимости от богатства и стратегического положения страны, то в первую очередь каждая страна должна решить вопрос о том, флот или армия будет главной машиной, и тратить основную часть денег на нее. В Великобритании, Соединенных Штатах, Японии, Австралии и Аргентине кажется очевидным, что флот должен быть главной частью оборонительной машины; а во Франции и других европейских континентальных странах – армия. Ввиду того что три четверти земной поверхности покрыты водой, а величайшими державами станут в будущем страны, которые имеют океанскую границу, кажется вероятным, что в каждой крупной стране в будущем флот будет главной частью оборонительной машины. Развитие воздухоплавания сделает эту вероятность еще больше, потому что авиация увеличит мощь флотов гораздо больше, чем мощь армий. Однако нет ничего невероятного в том, что авиация может стать такой мощной движущей силой в войне, что превратится в отдельный род войск, а не останется вспомогательным средством в армии или на флоте. Если это случится, то машина национальной системы обороны будет состоять из трех частей вместо двух.
При создании этой машины или любой из ее частей стратег будет, естественно, следовать по тому же пути, по которому идет любой человек при проектировании двигателя, составлении плана дома или в начале любого дела вообще. То есть он будет тщательно обдумывать, для чего будет предназначена эта машина, какие трудности будут на этом пути (цена и т. д.) и какие средства имеются в наличии – деньги, материальная часть и т. п. После решения этих трех вопросов он будет проектировать машину.
В военно-морских и военных делах этот процесс, как уже часто говорилось в этой книге, осуществляется методом, разработанным немецким Генеральным штабом, который называется «метод оценки ситуации». Благодаря ему может быть решена каждая военная или военно-морская проблема – фактически, многие проблемы повседневной жизни. Возможно, это величайший вклад, который когда-либо был сделан в стратегию. Более того, это огромный вклад в цивилизацию вообще, один из тех, которым люди могли бы с выгодой пользоваться чаще, чем это делают. Он стратегически применим не только к решению любой большой проблемы, вроде разработки военной или военно-морской машины, но также и к каждой большой или маленькой части, на которые в конечном итоге распадается решение каждой большой проблемы. Прелесть этого метода состоит в том, что он дает возможность решить любую проблему, не увязнув в деталях, оставив их решение на более позднее время как отдельных, хоть и схожих проблем. Например, он дает возможность спланировать флот в целом, не вдаваясь в подробности каждого корабля, базы, организации, а затем дать для каждой из этих проблем отдельную оценку ситуации.
Разумеется, флот Соединенных Штатов не был спланирован подобным образом; но в этом-то и беда, и это объясняет бессистемность его развития и огромную сумму денег, которую он стоил. Если инженер будет строить двигатель, не составив заранее никаких планов, а просто сделав ряд его частей, а затем соединив их вместе, он получит результат, в чем-то похожий на тот, который мы имеем на нашем флоте. За последние несколько лет это положение дел улучшилось главным образом благодаря обучению офицеров в нашем Военно-морском колледже. В результате мы имеем более совершенную военно-морскую машину.
В качестве вспомогательного средства при планировании армии, а еще в большей степени – флота за последние годы возросло применение военных игр. Мольтке понимал, что в мирное время офицеры не получают никакой подготовки для ведения войны, за исключением участия их батальонов, полков, дивизий и корпусов в том, что можно назвать «тактикой на учебном плацу»; что офицер может отлично управлять своими солдатами и при этом не иметь в голове четкого представления о том, почему он заставляет их совершать определенные маневры, или что он будет делать с ними в случае столкновения с реальным врагом. Он понимал, что такой офицер будет искусен, как фехтовальщик, который умеет сильно и быстро размахивать своей рапирой, но который никогда не встречался с реальным противником даже в фехтовальном зале. Поэтому он придумал задачи, в которых были изложены тактические и стратегические ситуации; а от офицеров требовалось решить их, то есть от каждого офицера требовалось письменно изложить, что он стал бы делать в каждой ситуации.
Тем самым Мольтке давал каждому офицеру возможность потренироваться, что можно сравнить с тренировкой, которую получает фехтовальщик, поставленный против противника в фехтовальном зале, так как разум каждого офицера сталкивался с необходимостью победить активно действующего врага и поэтому принимать в расчет его вероятные и возможные передвижения и свои собственные возможности на них ответить. Он также оказывался вынужденным принимать быстрое решение относительно того, что он должен делать. Для оказания помощи в решении некоторых задач или частей задач была изобретена военная игра, или Kriegspiel, в которой реальные вооруженные силы, занятые в боевых действиях, были представлены в миниатюре и должны были воевать друг с другом в притворных сражениях по определенным, тщательно предписанным правилам, которые старались учитывать все разнообразные условия и последовательность вероятных инцидентов.
Полезность военной игры при планировании военно-морской или военной машины или ее частей состоит главным образом в том, что в любой предложенной игре могли участвовать различные виды кораблей, или военных подразделений, или оружия, могли быть проведены учебные сражения или действия с целью выяснить, какой вид кораблей, или подразделение, или оружие лучше. Разумеется, очевидна аналогия между таким использованием военной игры и экспериментальным отделом каждой большой производственной организации, так как целью большинства экспериментов, по крайней мере на первых их этапах, является испытание больших систем или частей больших систем на моделях, которые представляют их в миниатюре.
