Вмешался и начальник Центрального штаба партизанского движения и первый секретарь ЦК компартии Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Похоже, ему было неприятно, что его ведомство тут ни при чем. Он отправил шифровку секретарю подпольного Минского обкома Роману Наумовичу Мачульскому: «Срочно отправьте в Москву Елену Мазаник. Представителей Разведуправления на площадку не допускать. Они способны только присваивать боевые дела партизан».
В Москве провели следствие. Пришли к выводу, что операцию организовали военные разведчики, а чекист Юрин присвоил себе чужие заслуги. Полковник был награжден многими орденами. Но это его не спасло. Его обвинили в обмане и 8 марта 1944 года дали десять лет.
А вопрос остался: кто же ликвидировал Кубе? И почему вообще возник этот странный спор между чекистами, партизанами и военными?
Все минские подпольщики получили указание убить имперского комиссара. «Государственной важности задача — уничтожить Кубе, — говорили чекисты. — Тот, кто это сделает, сможет покинуть город, по вашему желанию мы вывезем вас самолетом в Москву».
Чекисты с помощью агентуры и подпольщиков выяснили, на каких машинах ездит Кубе и как его охраняют. Искали возможности проникновения в здание комиссариата, установили расположение личного кабинета гауляйтера. Составили список тех, кто постоянно посещал Кубе, — в поисках вероятного исполнителя теракта.
Один подпольщик проник в здание, где работал Кубе, но вызвал подозрение у эсэсовцев и был схвачен. Другой добрался до кабинета имперского комиссара! Но ему помешала бдительность охраны: в перестрелке он был убит. Экономка заместителя Кубе, она же его любовница, обещала отравить гауляйтера, потом передумала и отказалась.
Когда несколько попыток казнить генерального комиссара не увенчались успехом, стали искать новые подходы.
План охоты на Кубе утвердил начальник Центрального штаба партизанского движения Пономаренко. Предлагали разные варианты: отравить, застрелить, подослать к нему боевика-смертника, который взорвет всех вместе с врагом. Одна из первых идей — подложить мину в ложу Кубе в Минском драматическом театре, теперь это Театр Янки Куп алы. В зрительном зале Кубе занимал всегда одно и то же место в правительственной ложе.
Операцию готовила спецгруппа майора Степана Ивановича Казанцева. Но его опередили. 22 июня 1943 года, в годовщину нападения на СССР, театр взорвала другая группа.
Казанцев радировал в Белорусский штаб партизанского движения:
«В 18.30 в театре группой Кузьмича (Генштаб) произведен взрыв заряда замедленного действия — убито 20, много ранено. В связи с этим моя работа в театре приостановлена».
Разведуправление Генштаба Красной армии доложило: «Взрыв немного опоздал. Кубе ушел. Взрывом убито 70 немцев и 110 ранено, преимущественно командный состав. Между бригадами, отрядами и группами идет спор за присвоение этого дела».
Непонятно, откуда поступила такая информация. Немцев в театре не было, и получалось, подпольщики вместо того, чтобы убивать немцев, взрывают мирных граждан.
Поэтому в Белорусском штабе партизанского движения решили считать взрыв немецкой провокацией.
Начальник штаба Петр Захарович Калинин распорядился: «Примите меры к разоблачению очередной провокации немцев. За двадцать минут до взрыва по особому сигналу присутствовавший там Кубе, офицеры и немецкие солдаты из театра ушли. Взрыв используют для усиления репрессий против гражданского населения».
В партизанском штабе ошибались. Вильгельм Кубе был в тот день в театре. Утром. Выступал, объявил о создании молодежной белорусской организации. А вечером показывали пьесу Франтишека Алехновича, создателя белорусского профессионального театра. Он семь лет отсидел на Соловках и советскую власть не любил. Но на вечернем представлении немцев не было. Вместе с белорусами немцы в театр не ходили.
Даже сегодня невозможно с уверенностью сказать, кто устроил взрыв. Считается, что это сделала группа партизанского отряда «За Советскую Белоруссию» бригады имени Фрунзе. Сколько людей погибло при взрыве? В окружном комиссариате выставили десять гробов, покрытых бело-красно-белыми флагами. Погибли простые минчане. Но партизаны им не сочувствовали. Напротив, с удовольствием констатировали, что местное население напугано и больше не ходит ни в театр, ни в кино.
А охота на Кубе продолжалась.
Пытались заложить бомбу в его машину, и это брался делать человек, работавший в гараже генерального комиссариата. Но внезапно Кубе перестал ездить на работу, потому что генеральный комиссариат перебрался в достроенное немцами здание ЦК партии. А Кубе обосновался в особняке напротив и ходил на работу пешком. Понадобился человек, имевший доступ в его дом.
Бомба под матрасом
Особняк, который занял Кубе, был двухэтажный. На втором этаже находилась спальня, в которой он найдет свою смерть. Имперский комиссар велел надстроить третий этаж и там устроил себе кабинет.
Из окон его кабинета был виден театр и сквер возле театра, где в тот день встретились женщины, которые уничтожили гауляйтера Кубе, — Елена Мазаник и Мария Осипова. Было раннее утро, но мина уже лежала в его кровати.
21 сентября Мария Осипова в отряде капитана Кеймаха получила мину. Ей показали, как с ней обращаться, как устанавливать взрыватель. Все это она должна была объяснить Елене Мазаник, которая работала служанкой в доме гауляйтера Кубе.
«Мы на пробу даже подложили мину в мой матрас, — вспоминала Елена Мазаник, — и обе посидели на нем, проверяя, не выпирает ли она каким-нибудь из своих углов».
Как удалось Мазаник пронести мину в дом гауляйтера? Ответ простой: охрана не досматривала хорошо им известную служанку. Когда Кубе уехал в рейхскомиссариат, Мазаник выполнила задание.
«Имея при себе заряженную мину, — рассказывала Елена Мазаник, — я взяла в руки штанишки ребенка на той случай, если кто-то войдет в комнату, — сделать вид, что разыскиваю нитки, чтобы заштопать штанишки. Я заскочила в спальню, заложила мину под пружины матраса, затем села на кровать, чтобы проверить, не вывалится ли мина».
В ее более поздних рассказах появится дежуривший на втором этаже офицер СД, от которого нужно было избавиться, чтобы добраться до спальни. Но, по правде сказать, и без всякого офицера СД это была смертельно опасная миссия.
Еще в сентябре 1942 года в Минск приехала жена Вильгельма Кубе с тремя детьми. Анита Кубе ждала четвертого. Через много лет она вспоминала: «Днем я присела на кровать моего мужа и шила пеленки, которые складывала в шкаф. Выходит, я долго сидела на этой мине…»
Договорились, что Елена Мазаник, заложив мину, немедленно покинет особняк. В десять утра она подошла к драматическому театру, и здесь, в скверике, они наконец все встретились: Мария Осипова, Елена Мазаник и ее сестра Валентина Шуцкая, которая тоже сказалась больной и отпросилась со службы.
Елена Григорьевна Мазаник родилась в апреле 1914 года в деревне. Образование — четыре класса. С семнадцати лет работала официанткой в столовой Совнаркома Белоруссии, потом в совнаркомовском доме отдыха и перед войной — в столовой ЦК партии. И вышла замуж за Бронислава Терлецкого, водителя наркома внутренних дел Белоруссии.
