Проезд до частного сектора занял полчаса. В 0.20 уже пятницы черный «Форд» остановился между перекошенной автобусной остановкой и высокой кучей щебня. Видимо, дорожники задумали засыпать ямы щебнем. Оставив автомобиль, капитан Чижов взглянул на Горшкова:
– Здесь пойдет, командир?
– Где нужный дом?
– Сразу за остановкой, вон кирпичный забор, за ним двухэтажное здание. Это и есть дом номер двенадцать.
– Добротный домик, – проговорил Давыдов.
– Так, в окнах, по крайней мере фасадной части, света нет, – сказал Горшков. – Выходим, Док!
– Главное, не было бы собаки. Если есть, придется усыплять, а я терпеть не могу убивать животных, – пробурчал тот.
– Посмотрим, пока никто не лает.
Офицеры вышли из машины и двинулись по тротуару. Справа от здания вниз уходил проулок.
– Туда? – спросил Давыдов.
– Да, оттуда будет удобнее, там и забор ниже.
– Пойдем туда.
Они прошли в проулок. Горшков подтянулся на заборе, осмотрелся и сказал:
– Камер видеонаблюдения нет.
– Не та фигура, чтобы чего-нибудь опасаться. И жаден, наверное, зачем тратиться на какую-нибудь аппаратуру. Решетки есть?
– На первом этаже.
– Балкон?
– С этой и фасадной стороны нет. С тыла и противоположной стороны, сам понимаешь, не видно.
– Заходим?
– Заходим.
Подполковник протянул руку старшему лейтенанту, помог тому подтянуться. Вскоре Горшков и Давыдов находились непосредственно у здания. Бесшумно обошли его. Ни балкона, ни решеток на втором этаже не было.
– Придется через дверь.
– У забора – лестница.
– Вижу, но окна закрыты.
– Через топочную с тыла?
– Там две двери.
– Ну, тогда остается через крыльцо.
– Пойдем через центральный вход.
– Дверь открыть сможешь?
– Надо замки посмотреть.
Офицеры проскользнули на крыльцо, вернее, на деревянную площадку, огороженную декоративной оградой из перил и балясин, где стояла плетеная мебель.
– Запоры простенькие, несмотря на то что выглядят недоступными, – осмотрев замки, сказал Давыдов. – Такие как раз и открываются быстрее всего.
– Так открывай и шприц-тюбик приготовь.
– Фонарь?
– Обойдемся.
– Понял.
Старший лейтенант достал из кармана предмет, похожий на согнутый в конце гвоздь, пошурудил им в одной замочной скважине, в другой. Дверь вышла из пазов.
– Готов, – шепнул он.
Подполковник показал ему большой палец и пошел вперед.
Обход первого этажа не дал ничего. Здесь располагалась большая гостиная, столовая, санузел, холл, гардеробная и вход в топочную. Наверх вела металлическая винтовая лестница. Офицеры поднялись на второй этаж, вошли в холл, который занимал половину этажа и из которого двери вели в кабинет и спальню, где на широкой кровати под прохладными струями кондиционера развалился щуплый Икорин. Он спал и хлюпал носом во сне как ребенок.
Подполковник встал с одной стороны, приготовив газовый баллончик с усыпляющим газом. С другой стороны бесшумно зашел старший лейтенант. Он достал шприц-тюбик, снял колпачок и вогнал короткую иглу в плечо спящего. Тот слегка дернулся, но не проснулся, перевернулся на другой бок. Горшков спрятал баллончик и включил торшер. Спальня заполнилась приятным голубоватым светом. Он сел в кресло. Старший лейтенант встал у изголовья кровати, взглянул на Горшкова:
– Клиент готов к работе, командир, у нас двадцать минут.
– Этого хватит. Буди.
Давыдов потрепал по щекам Икорина, и тот проснулся:
– А! Что?
Он попытался приподняться, но Горшков поднял руку:
– Лежите и отвечайте на вопросы.
– Да, конечно.
– Вам известна девушка по имени Елена Старикова?
– Да, пятницу каждой недели я навещаю ее.
– Она ваша клиентка?
– Да.
– Кто вас нанял?
– Алла Борисовна Старикова.
– Цель?
– Подавление воли девушки, достижение полной апатии.
– Какие препараты вы ей вводите?
Икорин перечислил. Их было немного. Таблетки и инъекции.
– Их можно нейтрализовать?
Давыдов подал знак, что знает ответ на этот вопрос, но Икорин произнес:
– Да, но в домашних условиях только частично. Инъекции можно нейтрализовать и дома, а вот таблетки только лечением в специализированной клинике.
– Вы добились нужного результата?
– Как ни странно, нет.
– В чем причины?
– Скорее всего, девушка не пьет таблетки.
– Кто должен контролировать прием препаратов?
– Это мне неизвестно. Кто-то из окружения Аллы Борисовны или она сама лично.
– Почему не Стариков?
– Мне кажется, его тяготит то, что супруга решила сделать с девочкой.
– Пожалел, значит?
– Возможно.
– Вы должны поехать завтра к Стариковым?
– Да.
– И как долго еще продлится ваше «лечение»?
– У меня договор еще на два посещения, включая завтрашнее. После чего полный расчет.
– Сколько вам должны заплатить?
– Десять тысяч евро.
– Где берете препараты?
– У своего товарища, с которым когда-то работал в психиатрической больнице.
– Вы понимаете, что губите девушку?
– Мне поставлено жесткое условие, либо я даю препараты Елене, либо меня закрывают в подвале и сажают на героин. Я не желаю становиться наркоманом.
– Условие поставила Алла Борисовна?
– Да.
Старший лейтенант показал на часы. Майор кивнул и продолжил:
– У вас наверняка спросят, достигли ли вы нужного результата.
– Наверное.
– Ответите, что добились, но он полностью проявится через неделю-две, у девушки очень сильная иммунная система. Свои предположения о том, что она могла не принимать таблетки, оставьте при себе.
– Да!
– Инъекции прекратите.
– Но за мной следит горничная.
– Горничная?
– Да. Такая, знаете ли, противная особа, Маргарита Александровна.
