– Нет, – отказался Кулагин, – у меня в городе дела.
– Баба, что ли?
– И баба тоже. Я не евнух и не монах.
– Понятно, организм своего требует. Ну, ладно, тогда пошел я. Нажрусь в хлам и выходные рассолом отпиваться буду.
– Не переборщи только, Алексеич.
– Я норму знаю.
– Видел.
– Что видел?
– Как ты со стула навернулся и уснул на полу.
– Исключение, если ты хорошо учился в школе, только подтверждает правило.
– Мое дело посоветовать. Давай, Алексеич, до понедельника.
– Давай!
Садовник пошел к проходной, Кулагин к сауне. Там он переоделся, забрал сумку, вышел на аллею. В окне третьего этажа увидел силуэт девушки и как бы невзначай махнул рукой. Она приоткрыла окно, показывая, что будет ждать его. Павел кивнул и свернул к пропускному пункту, оттуда прошел на дальнюю стоянку. Осмотрел машину, сел на место водителя, включил сканер. Индикатор выдал четкий зеленый сигнал. Никаких приборов, не имеющих отношения к системе автомобиля, внутри не было. Он завел двигатель. Достал сотовый телефон, набрал номер Горшкова:
– Привет, Макс! Я!
– Слушаю.
– Я еду в город. Боровской поручил мне отправить заказное письмо. Что внутри конверта, смотреть будем?
– А сможешь потом запечатать, как было?
– Конверт обычный, на клейкой ленте. Если аккуратно, то и распечатать и запечатать можно.
– Тогда посмотри. На какой адрес письмо?
– Москва…
– Записал, проверим, что это за адрес и кто по нему проживает. Когда планируешь быть дома?
– Часа в два.
– Тебе ночью работать, надо отдохнуть. До двадцати двух ноль-ноль. В половине одиннадцатого я зайду к тебе.
– Хорошо.
– Да, и сообщи о содержании письма, как прочтешь.
– Обязательно.
Бросив телефон на переднее сиденье, Кулагин вывел машину со стоянки и повел ее к деревне. За ней в низине свернул на грунтовку, остановился, достал конверт и аккуратно открыл его. Внутри лежал чистый листок из тетрадки.
«Боровскому нужен был повод отправить и задержать меня в городе», – усмехнулся про себя Павел.
Но все это только ли ради того, чтобы он не увидел врача? Ведь в этом ничего необычного не было. Девушка больна, к ней приходит доктор. В больницу или клинику не определяют из соображений безопасности или из-за того, что болезнь тяжелая. Может быть, сегодня что-то еще должно произойти в усадьбе?
Ему в голову вдруг пришла мысль, что его машина уже примелькалась в деревне. Поздно вечером ее может увидеть и Алексеич. А что это значит? То, что его ночной вояж в усадьбу может сорваться по глупой случайности. Ехать на машине Горшкова? Вариант, но Макс обязательно сам сядет за руль Павел хорошо знал своего командира. И тут он вспомнил таксиста, что подвозил его от вокзала к дому в день приезда.
А что? Это подходящий вариант. Дальше от города по грунтовке довольно большое село. Кто-то вполне мог взять частника, чтобы попасть туда. «Рено» не засвечено, на него если и обратят внимание, то скоро забудут.
Кулагин достал из бардачка листок с телефоном частника. Набрал номер.
– Да?! – ответил тот после третьей попытки.
– Игорь Борисович Павлов?
– Ну?
– Это Павел, капитан, помните…
– А! Капитан! – подобревшим голосом прервал Кулагина частник. – Какие-нибудь проблемы? Надо куда-нибудь съездить?
– Да, но не сейчас, ночью.
– Ночью? И далеко собрался, капитан?
– В район деревни Светлое, знаете такую?
– Слышал, но не бывал, не приходилось.
– Это в шестидесяти двух километрах от Переславля, в сторону Нижнего Новгорода.
– Понял. Надо – съездим. Во сколько и куда подъехать?
– Я еще перезвоню, хорошо, Игорь Борисович?
– Просил же называть просто Борисычем.
– Так я перезвоню?
– Звони. На всю ночь едем?
– Можно сказать, да.
– Тогда звони после девяти вечера. Я сейчас клиента на вокзал брошу и поеду домой на отдых.
– Договорились. До связи.
– Пока, Паша.
Кулагин отключил телефон и продолжил путь.
Заехал на главпочтамт, отправил письмо, в котором, кроме адресата, не было ни одной буквы, заехал в гипермаркет, купил продуктов на неделю. Не успел поставить машину возле дома, как из подъезда вывалился вдруг пьяный сосед:
– О?! Паша! Здорово, дружище!
– Привет. Ну, и видок у тебя.
– А я, Паша, развязал.
– Это заметно. Не кричи, я тебя хорошо слышу.
– Что значит не кричи? Кто в доме хозяин? Я или…
– Как это тебя Анна Сергеевна из дома выпустила?
– А нету дома Анюты, в больнице она, сердечная.
– Что случилось?
– Камни в почках. Ночью так страдала, готова была от боли на стенку лезть. Вызвал «Скорую», увезли.
– И ты запил?
– А чего оставалось делать?
– Тебе к жене надо.
– А куда, по-твоему, я иду? Вот, деньги взял из шкафа, сейчас апельсинов, мандаринов куплю и поеду.
– В какую больницу ее увезли? Подброшу.
– А хрен ее знает. Врачиха из «Скорой» сказала в больницу, и все.
– Этих больниц и диспансеров в городе знаешь сколько?
– Черт, а че делать, Паша?
– Пойди выспись, приди в себя, потом обзвони все больницы по справочнику. Так и узнаешь, куда увезли Анну Сергеевну. Но, скорее всего, в областную клиническую.
– Да? А я не хочу спать.
– Надо, Георгий Степанович.
– Да? Но не получится. Пойдем лучше, Паша, выпьем еще, ты и обзвонишь больницы.
– У меня дела.
– Какие?
– Срочные!
– А! Ну, тогда пойду пивка возьму. – Маслов медленно спустился по ступенькам и пошатнулся.
– А ну, кру-у-гом! В подъезд – шагом, марш! – преградил ему путь Павел.
– Ты че, я в армии тебе, что ли?
– Неясна команда?
– Черт тебя принес!
– Не черт, а ангел-хранитель. Ступай домой, Георгий Степанович, все равно не пущу.
– Так я потом выйду.
– А я участковому позвоню. Вот будет весело тебе в «обезьяннике» с такими же корешами да без «похмелки» до утра сидеть.
