– Я понял, Елена. И не беспокойся, я не допущу, чтобы с твоей головы упал хоть один волос.
– Правда? – с надеждой посмотрела на него девушка.
– Правда. – Он достал из рюкзака упаковки и положил одну на кровать: – Это препарат, нейтрализующий средства, которые вводил тебе так называемый врач. Совсем скоро ты почувствуешь себя здоровой. Очень хорошо, что ты догадалась не принимать таблетки. Препарат пить один раз в день, за тридцать минут до еды, независимо от времени, но лучше утром. Так, вот это, – достал он вторую упаковку и извлек из нее миниатюрный микрофон и наушник, – средство связи между нами.
– Это? – удивилась Лена.
– Да, иголку надо закрепить там, где никто не найдет, а вот этот шарик посадить в ушную раковину, чтобы тоже не было видно. Чип – это высокочувствительный микрофон, а шарик – динамик.
Елена с еще большим удивлением посмотрела на Кулагина:
– Откуда у тебя такая аппаратура, Паша?
– Конечно, у разнорабочего такой аппаратуры быть не может, – усмехнулся он, – но я не всегда был разнорабочим. Пожалуйста, сейчас не задавай мне те вопросы, на которые я ответить при всем желании не смогу. Пройдет время, и ты все узнаешь. Значит, смотри, как пользоваться аппаратурой. Если возникнет необходимость связаться со мной, то поверни головку «булавки» по часовой стрелке до щелчка. У меня пройдет сигнал вызова, и я, по возможности, отвечу. Если не сразу, то когда смогу. Если же мне потребуется связь с тобой, то ты почувствуешь в ухе слабое покалывание. Сможешь ответить, поверни головку по часовой стрелке до щелчка. Чтобы выключить систему связи, надо вернуть головку на место. С этим ясно?
– Да.
– Прекрасно. Теперь посиди, я кое-что сделаю. – Павел оглядел комнату, вложил антенну специального устройства слежения между двумя дощечками паркета, вдавил вглубь и сказал: – Так, и с этим закончено. Мне пора уходить, Лена!
Девушка поднялась, подошла к Кулагину, положила руки ему на грудь:
– Тебя мне господь послал.
– Ты сама нашла меня.
– Но сюда-то ты не случайно приехал.
– Да, подсказал один человек, но не думаю, что он имеет какое-то отношение к богу. Хотя… наверное, ты права. Господь послал меня тебе, тебя – мне.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что сказал. Извини, мне пора. Будь спокойна, я не позволю нанести тебе вред, и я всегда рядом. Спокойной ночи.
– Может быть, сегодня я действительно усну спокойно, – вздохнула Лена.
– Все, я ушел. Не забудь закрыть за мной окно и портьеры.
– А ты смотри не сорвись, может быть, простынь как веревку используем?
– Нет, Лена, не получится, – улыбнулся Павел. – Да и след оставлять нельзя. Как ты объяснишь, что порвала свои простыни? Нам рисковать нельзя.
– А спуск по отвесной стене – не риск?
– Вся наша жизнь – риск, и ты имела возможность в этом убедиться.
– Удачи тебе!
– Спи спокойно.
Спуск дался еще тяжелее, чем подъем. Как ни старался Кулагин, но все же сорвался со стены. Хорошо, что на уровне между первым и вторым этажом. Сгруппировавшись, он при падении не получил даже царапины. Оказавшись на брусчатке, тут же нырнул в кусты и быстро пробрался до сауны. Получив последнюю информацию, уехать он не мог. Необходимо было скоординировать действия с командиром группы и предупредить таксиста. Но сначала Горшков.
Кулагин достал сотовый телефон, набрал номер командира…
Подполковник почувствовал вибрацию телефона и тут же отключил его.
Вовремя, подумал он, а то Давыдов уже начинает волноваться. Ему все труднее импровизировать, да и охранник терял интерес к происходящему.
Он схватил Давыдова за грудки:
– Ну все, кореш, мне это уже надоело. Мало что ты нам мозги вынес со своей Лизкой, так еще, – кивнул он на охранника, – работать не даешь. Едем в деревню. Явится твоя Лизка, никуда не денется.
– Ладно, – согласился Давыдов, но, повернувшись к Чижову, проговорил: – А твоему братцу конец. Встречу – прибью.
– Смотри, как бы он тебя не прибил.
– В машину, – рявкнул Горшков, – достали, блин!
Чижов и Давыдов, переругиваясь, сели на заднее сиденье «Форда».
– Ты уж, служивый, извиняй нас, – подошел к охраннику Горшков. – И не говори ничего хозяину, нам проблемы не нужны.
– Какие проблемы? – усмехнулся Алексеев. – Хозяину только до вас аккурат и дело.
– Ну и хорошо, мы поехали.
– Проваливайте, клоуны!
– Угу, счастливой службы!
– Давай, давай!
Горшков сел за руль, развернул машину и вновь, чтобы ни охранник, ни камеры видеонаблюдения не заметили номера, быстро увел ее по дороге к Светлому. Как только пропускной пункт остался вне видимости, остановил машину и повернулся к офицерам:
– Хорошо поработали, хлопцы. Будем надеяться, что охранник ничего не понял.
– Да если бы понял, то вызвал бы мордоворотов из ЧОПа вместе с ментами, – ответил Давыдов.
– Так, тихо, – распорядился Горшков, – мне надо поговорить с Павлом. – Он включил сотовый телефон: – Паша? Макс! Как дела?
– Вы ушли от усадьбы?
– Иначе не позвонил бы. Мы едем к деревне, можем отходить на базу.
– Не спеши, Макс.
– Тебе не удалось попасть к девушке?
– С этим все в порядке, но у нас еще есть работа.
– Объясни понятней.
– Я сейчас включу диктофон, прокручу тебе очень интересный фрагмент разговора. Тогда сам решишь, что делать. Впрочем, Стас должен был тоже все слышать, можешь запросить информацию у него.
– У Стаса прослушка дала сбой. Давай свою запись.
Кулагин включил диктофон, приставил его к сотовому телефону. Горшков выслушал отрывок из разговора Павла с Еленой, касающийся приезда гостя с основным грузом, и проговорил:
– Похоже, ты прав, придется задержаться, посмотреть, кто и с чем заявится в усадьбу Старикова. А как, в общем, разговор? Есть что-нибудь ценное?
– Я даже не надеялся на такой результат.
– Ладно, послушаем позже, мы сейчас перебираемся к Ромашину, где будешь ты?
– В своей каморке.
– В сауне?
– Да.
– Хорошо. До связи!
– До связи!
Кулагин позвонил таксисту-частнику. Тот, видимо, спал, ответил не сразу и заметно сонным голосом:
– Да!
– Борисыч, Павел!
– А?! Я на месте. Никто не подъезжал и мимо не проезжал. Ты уже идешь?
