Его руки порхали по ее плечам, груди, талии, пальцы поглаживали атласную кожу на внутренней стороне бедер. От этих прикосновений по телу Кэтрин разливалось жидкое пламя и достигало самого центра ее существа.
– У тебя кожа словно бархат, – пробормотал Джейс. Его рука ласкала ее округлые ягодицы. – Помнишь тот вечер, когда я уложил тебя в постель?
– Да, Джейс, – выдохнула она. Его руки были живым напоминанием об этом.
– Тогда мне хотелось прикоснуться к тебе вот так. – И его рука замерла на мягком треугольнике волос внизу ее живота. – Я рад, что сейчас между нами нет никаких преград.
Поцелуи Джейса не давали вырываться изо рта прерывистому дыханию. Кэтрин обхватила его голову руками и потянула вниз.
– Джейс, – взмолилась Кэтрин, – поцелуй меня здесь. – И она прижала его голову к своей груди.
Он целовал мягкие округлости. Его язык очерчивал контуры сосков, пока Кэтрин не выгнулась от желания. Когда его рот сомкнулся вокруг ее соска, она услышала собственный стон экстаза. Джейс слегка потянул сосок, а потом чуть приподнял голову, лаская затвердевший сосок только языком.
Кэтрин обхватила Джейса за плечи, провела руками по мощным мышцам. Потом она стала смелее и сунула руку между ними, провела пальцами по густой поросли волос на груди Джейса и принялась с любопытством изучать маленькие коричневые соски под ней. Она пришла в восторг, услышав его участившееся дыхание.
– Ах, Кэтрин, ты такая сладкая, – сказал Джейс, когда его пальцы окунулись во влажное тепло между ее ногами. Ее вздохи вторили его вздохам.
– Сейчас? – спросил он, покусывая ее губы. – Сейчас?
Кэтрин кивнула, и глубокий поцелуй Джейса стал символом того, что их ожидало.
Он поднялся над ней и нашел сокровище, которое искал. Его сила вошла в ее нежность, и он слегка нажал. Наткнувшись на неожиданное препятствие, Джейс замер и озадаченно посмотрел на Кэтрин. Ее нетерпеливые руки на его ягодицах и подавшиеся вперед бедра подсказали ему, что медлить не стоит.
Первая боль исчезла, и Кэтрин поддалась восторгу новых ощущений. Она отрешилась от всего, что могло помешать ей ощутить бурю нахлынувших на нее ощущений. Ей было уже не важно, какова фамилия Джейса, из какой он семьи, как не имело значения и то, что они с ним из разных миров. Имело значение только то, что ее тело слилось с его телом. Это было не просто физическое соитие, но и духовное взаимопроникновение. Это был ее мужчина, и это было правильно.
Хотя для нее это было впервые, Кэтрин поняла, что Джейс умелый любовник. Он подбадривал ее, восхвалял, восхищался ею, любил ее не только телом, но и словами. Он целовал, покусывал, лизал, ласкал, гладил, вдыхал ее. В этом было нечто большее, чем исполнение супружеского долга.
Почувствовав, что летит в бесконечное сладкое небытие, Кэтрин крикнула:
– Джейс! Джейс!
– Да, дорогая, да, – прошептал он ей на ухо. – Кэтрин, сладкая моя Кэтрин, дай себе волю.
И она послушалась.
* * *
– Девственница! – воскликнул Джейс, когда они лежали рядом, не выпуская друг друга из объятий. – Я женился на двадцатисемилетней девственнице. – Он покачал головой, не веря самому себе.
– Уже нет, – пропела Кэтрин и прижалась к нему еще теснее, хотя это было почти невозможно.
– Бесстыдница! – Джейс шутливо шлепнул ее по ягодицам. – Теперь, я думаю, ты захочешь заниматься этим все время, – вздохнул он с деланой покорностью.
Она хихикнула, приподнялась на локтях и принялась покрывать его лицо влажными поцелуями. Джейс в ответ начал щекотать ее и щекотал до тех пор, пока она не упала на спину и спустя мгновение не оказалась прижата к постели его весом. Джейс посмотрел ей в лицо, негромко рассмеялся и прижался губами к ее губам.
Сцепив руки у него на шее, Кэтрин привлекла его к себе, приветствуя возвращение страсти. Он погладил ее шею, а потом его пальцы спустились к ней на грудь.
Оторвавшись от пылкого поцелуя, Джейс посмотрел на ее груди, которые ласкали и возбуждали его пальцы. Соски затвердели от его прикосновений.
– Завораживающее зрелище, – признался он, нагнул голову и нежно поцеловал их.
Его рука спустилась ниже, к пупку, и в эту секунду в животе у Кэтрин заурчало.
– Проголодалась? – хмыкнул Джейс и отодвинулся от нее.
– Да, – проворчала Кэтрин, устремляясь к нему. Несколько дюймов между ними казались ей пропастью. – Но мне хочется не еды.
– Вставай. – Джейс выбрался из постели. – Давай поедим. – Он натянул спортивные шорты и короткую футболку, открывавшую живот. – Я обижусь, если ты не отдашь должное моему соусу для спагетти.
– Я бы лучше осталась в постели, – захныкала Кэтрин.
– Я бы тоже, но с этого момента, миссис Мэнинг, я сам прослежу за тем, чтобы уровень твоей энергии оставался на должном уровне. Ты восхитительно ее тратишь. – Джейс схватил ее за руку, подтянул к краю постели, уткнулся лицом в шею и прижал к себе, поглаживая руками ее спину. – Кэтрин?
– Да?
– Сделаешь мне одолжение?
– Угу.
– Надень ту рубашку, в которой ты была при первой нашей встрече. Ту самую, в которой ты красила. И завяжи ее так, как завязывала тогда. Ладно?
Кэтрин высвободилась из его объятий и посмотрела в сияющие голубые глаза.
– Это одолжение? – спросила она.
– Я не договорил, – лукаво признался Джейс. – Но не надевай больше ничего, кроме трусиков.
– Джейс! – фыркнула Кэтрин. – Это неприлично.
– Ну и что? Я никому не скажу. А ты?
– Ты неисправим, – прошептала она, целуя одну из его ямочек в уголках рта.
– И тебе это нравится, – хрипло ответил Джейс и, бесцеремонно толкнув ее обратно на кровать, добавил: – Поторопись. Я тоже голоден.
Когда Кэтрин пришла на кухню в том наряде, который он попросил ее надеть, Джейс обернулся к ней, подошел, крепко обнял и начал страстно целовать.
– Именно это я и хотел сделать в тот наш первый день, – сказал он.
– Именно это ты и сделал в тот наш первый день, – сухо напомнила ему Кэтрин.
– Ах да, в самом деле. Какой я молодец, правда? – Джейс улыбнулся.
Пока варились спагетти, Кэтрин приготовила салат, а Джейс намазал толстые ломти французского хлеба чесночным маслом и отправил их в духовку.
С ловкостью, которая дается только многолетней практикой, он открыл бутылку красного вина. Чудесным образом все оказалось готово одновременно, и они сели за стол, чтобы поужинать.
Была ли еда особенно восхитительной, или это счастье Кэтрин придавало всему потрясающий вкус? Они болтали без умолку, и трапеза растянулась на два часа.
Кэтрин выяснила, что в следующий день рождения Джейсу исполнится тридцать три года, и он назвал ей дату. Его второе имя было Лоренс. Они делились историями из юности, выясняли, что каждый из них любит или не любит. Говорили о своих предрассудках, политических пристрастиях и личной философии.
