Он подождал. Вечер был пасмурным, и лес смыкался вокруг дома. Я знала, что ночь казалась такой давящей потому, что я направлялась на отвратительное для себя мероприятие. Мне предстояло выяснить о людях то, чего я не знала и знать не хотела. Казалось глупым выкапывать ту самую информацию, от которой я всю жизнь отгораживалась, как от чумы. Но я чувствовала что-то вроде общественного долга — помочь Энди и узнать правду, и по-своему уважала Порцию, хотя бы за то, что она пошла на что-то неприятное для себя ради брата. Как Порция могла ощущать отвращение к Биллу, оставалось для меня загадкой, но если Билл сказал, что она его побаивалась, то это было правдой. Так же и я побаивалась узнать о своих давних знакомых то, что они всегда скрывали.
— Эрик, постарайся, чтобы со мной ничего не произошло, хорошо? — сказала я напрямик. — Я не намерена вступать в интимную связь с кем-то из этих людей. Я боюсь, что что-то пойдет не так, что-то зайдет слишком далеко. Даже ради справедливого наказания убийцы Лафайета я не хочу отдаваться кому-то из них. — Этого я и вправду боялась, хотя не признавалась в этом себе до сих пор: что какая-то шестеренка сорвется, какой-то тормоз откажет, и я стану жертвой. В детстве со мной произошло нечто такое, чего я не могла ни предотвратить, ни проконтролировать, нечто ужасно противное. Я бы лучше умерла, чем допустила это снова, потому-то я так отчаянно сопротивлялась Гэйбу и так обрадовалась, когда Годфри убил его.
— Ты что, веришь мне? — удивленно спросил Эрик.
— Да.
— Безрассудство…
— Я так не думаю. — Откуда шла эта уверенность, я не знала, но она была. Я натянула поверх умеренно легкомысленного наряда толстый тяжелый свитер.
Покачав головой, Эрик запахнул плащ и распахнул дверцу своего красного «Корвета». Да, на оргию мы приедем с шиком.
Я объяснила Эрику дорогу в Мимоза-Лейк, и пока мы ехали — или летели? — по узкой двухполосной трассе, пересказала все, что успела, о недавних событиях. Эрик гнал лихо и удало — в общем, безрассудно, как всякое почти неуязвимое существо.
Когда он в очередной раз круто свернул на бешеной скорости, я пожалела о своих коротких ногтях, не оставляющих возможности в него вцепиться.
— Эй, не забудь, я все же смертная! — крикнула я.
— Да я все время об этом думаю, — ответил он, не сводя взгляда с дороги.
Я не нашла что ответить и предпочла думать о чем-нибудь бодрящем и одновременно умиротворяющем. Например, о ванне с Биллом. Или о чеке с кругленькой суммой от вампиров Далласа, который скоро передаст мне Эрик. Или о том, что Джейсон уже несколько месяцев встречается с одной и той же девушкой, и, стало быть, наконец-то начал серьезные отношения — или просто девушки в Ренард-Периш закончились… Или хотя бы о прекрасной прохладной ночи и великолепной машине, мчащей меня сквозь нее.
— Да ты радуешься! — заметил Эрик.
— Да, это так.
— Ты будешь в безопасности.
— Спасибо. Я уверена в тебе.
Я указала на маленькую стрелку с надписью «ФАУЛЕР», обозначающую собой узенький съезд с трассы, почти незаметный за кустами. Мы свернули на короткую, узкую, щебенчатую дорогу, спускавшуюся строго вниз по склону. Эрик нахмурился, когда «Корвет» запрыгал на ухабах. Когда спуск закончился и машина выехала на опушку, где стоял дом, я увидела, что крыша его примерно на одном уровне с шоссе. В ухабистой грязи у дома стояло четыре машины. Окна были открыты, чтобы впустить в дом прохладный ночной ветер, но занавески задвинуты. Я услышала голоса, доносящиеся изнутри, но слова не разобрала. И вдруг я застеснялась входить в дом Джен Фаулер…
— Буду-ка, я, наверное, все-таки бисексуалом, — сказал Эрик. Это его, похоже, не раздражало, а, напротив, развлекало. Мы стояли у машины Эрика, глядя друг на друга, руки я держала в карманах свитера.
— Ну ладно, — пожала я плечами. Какая разница? Лишь бы поверили. Я заметила краем глаза движение — кто-то отодвинул шторку и посмотрел на нас.
— Тогда я сыграю дружелюбие.
Эрик нагнулся и, не спросив, поцеловал меня в губы. Он не держал меня, но я и не возражала. Ведь в перспективе мне придется как минимум целоваться с посторонними, так что я просто ответила ему.
То ли у меня от природы к этому талант, то ли учитель у меня превосходный. Билл ценил мое умение целоваться, и я хотела, чтобы он гордился мной.
Судя по тому, что зашевелилось у Эрика под лайкрой, гордиться было чем.
— Готов зайти? — спросила я, стараясь смотреть на верхнюю часть его тела.
— Да не очень, — ответил он. — Но, видимо, все равно пора.
Не очень приятно было думать о том, что второй раз я целовалась с Эриком, и второй раз мне это понравилось больше, чем надо было. Углы моего рта снова разошлись в нервной улыбке. Мы поднялись на деревянную веранду, на которой темнели алюминиевые стулья и большой газовый гриль. Створка внешней двери заскрипела, и я слегка постучала во внутреннюю.
— Кто там? — спросил голос Джен.
— Это Сьюки и ее друг, — ответила я.
— О, милая! Проходи, ты вовремя! — позвала она, открыв задвижку.
Когда я распахнула дверь, все взгляды оказались направлены на нас. Приветственные улыбки сменились выражением испуга, когда за мной вошел Эрик.
Эрик шагнул ко мне, перекинув снятый плащ через плечо, и я чуть не прыснула со смеху, глядя на немую сцену. После шока, вызванного осознанием, что Эрик вампир, которое наступило у всех через минуту, глаза собравшихся заморгали, оглядывая тело Эрика сверху донизу.
— Эй, Сьюки, а кто твой друг? — спросила наконец Джен, в свои тридцать уже несколько раз разведенная. На ней было что-то вроде кружевной комбинации. На голове у нее была явно профессиональная прическа, а макияж был чересчур броским для лесного домика. Но, видимо, она как хозяйка чувствовала, что выглядит подходяще для своей собственной оргии. Я стянула свитер и в смятении поняла, что ко мне отнеслись с тем же недоверием, что и к Эрику.
— Это Эрик, — представила я. — Надеюсь, вы не против того, что я привела друга?
— О, чем больше, тем веселее, — ответила Джен с несомненной искренностью, так и не оторвав взгляда от Эрика. — Что будешь пить, Эрик?
— Кровь есть? — с надеждой спросил он.
— Ага, тут у нас завалялось немного разливной первой группы, — ответила она, не сводя глаз с лайкры. — Специально на такой… случай! — Джен многозначительно подняла брови.
— Случай наступил, — ответил Эрик и тоже подняла брови. По пути к холодильнику он ухитрился хлопнуть по плечу Яйцо, и тот просиял в улыбке.
Ох… Я же догадывалась, что узнаю здесь много нового. Позади Яйца лежала Тара, ее темные глаза под черными бровями были прищурены. На ней был кричаще-красный лифчик и такие же трусики, и в тот же цвет были выкрашены ее ногти и губы. Она явно пришла подготовленной. Я взглянула ей в глаза, и она отвела взгляд. Не нужно было читать мысли, чтобы понять ее смущение.
