– Пойдем в дом, – решительно сказала Беатриче.
– Думаю, что это бесполезно, мадам, – ответил Спадакаппа. – Я только что расспросил одного из вон тех мальчишек. Он сказал мне, что так кричит безумная женщина… Кажется, такова ее привычка…
– Какая разница! Пошли!
И с решимостью, выдававшей в ней женщину, привыкшую идти навстречу опасностям, Беатриче вступила в темную аллею и начала подниматься по деревянной лестнице с ее шатающимися ступеньками.
Третий крик послышался в ту минуту, когда принцесса и Спадакаппа добрались до последнего лестничного марша. Они остановились перед закрытой дверью.
Им было слышно, как за дверью кто-то шаркает, передвигает мебель.
– Маска! Маска! – повторял скрипучий голос.
– Смилуйтесь, мадам! – отвечало более молодое существо.
Возбужденная принцесса повернулась в Спадакаппе.
– Там, внутри, совершается преступление, – произнесла она.
Спадакаппа, не отвечая, попытался открыть дверь.
Безуспешно.
Тогда он трижды сильно ударил по двери.
– На помощь! Ко мне! – раздался голос обезумевшей женщины. – О! Я спасена!.. Это пришел Манфред…
Потом всё смолкло. Беатриче закричала одновременно и от радости, и от ужаса.
– Там! Там! – в замешательстве сбивчиво повторяла она.
Спадакаппа просунул свой кинжала в щель замка и с силой надавил плечом на дверь… Послышался громкий треск…
– Быстрее! Быстрее! – лихорадочно повторяла принцесса. – О! Уже ничего не слышно!
В этот момент дверь подалась, замок соскочил и Спадакаппа ворвался в комнату. За ним туда вбежала и принцесса Беатриче…
Возле окна находилась юная девушка, изо всех сил вцепившаяся в стол. Она пыталась притянуть стол к себе. С другой стороны за стол держалась женщина с безумным взглядом; она, с настойчивостью сумасшедшей, пыталась вскарабкаться на стол. В руках женщина держала какой-то бесформенный предмет…
– Маска! Маска!
Спадакаппа бросился на эту женщину, в то время как юная девушка, обессиленная отчаянной борьбой, упала на колени и протянула руки к принцессе Беатриче. Та подбежала к несчастному существу и подняла девушку. Она сжала девушку в объятьях и, еще не отойдя от возбуждения, уговаривала ее:
– Не бойтесь больше ничего, дитя мое… Я ваш друг…
– Друг! – пробормотала Жилет с признательной улыбкой. – Да, друг! Я вижу это по вашему доброму лицу…
Девушка была почти без чувств, и Беатриче пыталась привести ее в сознание. Тем временем Спадакаппа схватил Безумную Маржантину. Та дико засмеялась, а потом захохотала:
– Вы пришли помочь мне надеть на нее маску?
Она держала в руках кусок влажного войлока, источавшего сильный запах.
Спадакаппа был итальянцем. В Риме он долгое время вращался в таинственном мире отравителей и цыган…Возможно, ему был знаком тот специфический запах, который исходил от войлока. Он побледнел и смачно выругался по-итальянски.
Он крепко сжал руку сумасшедшей. Та взвыла от ярости, потом выпустила из рук кусок войлока. Спадакаппа отшвырнул его ногой в глубину комнаты.
– Сидите спокойно, – приказал он, иначе я свяжу вам руки.
– Я хочу надеть на нее маску! – орала сумасшедшая.
– Для чего?
– Чтобы она потеряла свою красоту! Чтобы я ее больше не видела такой, какая она есть! Чтобы никто не мог ее узнать!.. Я хочу надеть на нее маску!..
– Хорошо! Вы сделаете это завтра, и я вам помогу!
– Правда?
– Клянусь вам!
Безумная захохотала. Потом внезапно, как будто ее больное сознание разом перевернулось и всё только что происшедшее исчезло из памяти, она забилась в угол, скорчилась и до странности нежным голосом принялась напевать колыбельную песню.
– Бедная женщина! – прошептала Беатриче, не выпускавшая старуху из вида.
В это мгновение Жилет пришла в себя.
– Дитя мое, – сказала принцесса, – у вас есть силы следовать за мной?
– О да, мадам! Уведите меня… Я так боюсь!
– Теперь не надо бояться…
Беатриче обхватила Жилет за талию и повела ее к двери. Маржантина увидела их. Она вскочила на ноги с ужасным завыванием:
– Значит, вы ее уводите!.. Я не хочу!.. Кто вы такие? Зачем вы пришли сюда?
Беатриче обернулась к безумной, которую удерживал Спадакаппа.
– Успокойтесь, мадам… Я не хочу вам зла.
В голосе ее было столько доброты, что безумная упала на колени, бормоча:
– Если вы ее уведете, то что станет со мной?
– Бедная женщина! – повторила Беатриче.
– О, мадам, – подала голос Жилет, – не оставляйте меня!
– Нет, нет, дитя мое… Я вас не брошу…
Потом Беатриче обратилась к Маржантине:
– Вы, кажется, сожалеете об уходе девушки. Почему же тогда вы хотели причинить ей боль?..
– Почему вы говорите со мной так нежно?! – проревела сумасшедшая. – Кто вы такая?
– Беатриче ответила:
– Я страдающая мать… Понимаете?
– Страдающая мать! Почему?
– Потому что ищу ребенка, которого я потеряла…
Безумная странно посмотрела на нее.
– А! – сказала она. – Вы ищете своего ребенка… Ну, ладно… Тогда вы должны и меня пожалеть, мадам, потому что и я ищу своего ребенка. И знаете что? Мне обещали вернуть мою дочку, если я причиню много-много зла вот этой… У меня была дочь, мадам! Где она? Вот этого я и не знаю. Может быть, она мертва?..
Маржантина обхватила голову руками и глухо, с конвульсивными рыданиями, повторяла:
– Мертва!
«Бедная, несчастная женщина!» – подумала Беатриче.
Она какое-то мгновение колебалась. Потом, когда безумная, казалось, погрузилась в боль, вызванную одной мыслью о смерти, Беатриче острожное повела за собой Жилет, подав перед этим знак Спадакаппе.
Тот положил на хромой стол кошелек, полный золотых монет, а потом несколько минут внимательно наблюдал за безумной. Он спустился по лестнице и присоединился к принцессе в тот момент, когда она помогала Жилет подняться в карету.
Спадакаппа занял свое место рядом с кучером, и карета удалилась в направлении отеля.
В тот самый момент, когда карета Беатриче покидала улицу Вольных Стрелков, мужчина и женщина, спрятавшись за одним из многочисленных изгибов этой улочки, с любопытством разглядывали принцессу и юную девушку… Эта женщина была той самой цыганкой, странное предсказание которой недавно выслушала Беатриче. Это была Джипси.
