– У противника мало плавсредств, поэтому он решил накапливать силы на острове…
– …От которого до берега можно дойти вброд, тем более что расстояние это усеяно островками, банками[25] и песчаными отмелями. То есть утром ты можешь оказаться в окружении и тогда уже…
– Утром я позволю румынскому полковнику высадить на острове священника. Из сугубо христианских побуждений, чтобы отпел убиенных.
Услышав это, командир полка запнулся на полуслове, он ожидал какой угодно реакции, только не столь воинственной. Впрочем, он имел дело с Черным Комиссаром, а значит, и с несколько иной, нежели та, которая царила в окопах, философией войны.
– На помощь разведдозору я послал всего лишь отделение бойцов, – извиняющимся тоном известил он майора. – Итого четырнадцать бойцов. Больше снять просто не могу. Ты же знаешь, подразделения до предела обескровлены.
– А каковы действия береговой батареи?
– В четыре утра она делает последний налет на вражеские позиции. Всем имеющимся боезапасом. Ориентиры определены. Без мощного артналета мы попросту не сумеем оторваться от противника, чтобы достойно отойти. Какова дальнейшая судьба батареи, тебе известно.
– Больше вопросов нет, приступаю к ликвидации десанта.
Приказав командиру полевой батареи открыть огонь по острову, в основном по восточному берегу, к которому могут подходить подкрепления, майор тут же прихватил ручной пулемет и метнулся к мотоциклу. Вместе с ним поехали корректировщик с рацией и Жодин. Поднятая по тревоге рота Лиханова уже готовилась к марш-броску, получив при этом наставление: продвигаться скрытно, без лишнего шума и сразу же окапываться на берегу, охватывая всю длину острова.
Расчет оказался правильным. После того как все пять боеспособных орудий принялись обрабатывать восточную часть острова, потопив при этом несколько лодок и плотов с арьергардом десанта, румыны поняли: спасение у них только в одном – прорываться на западный берег Большого Аджалыка. Причем прибегать к этому следовало уже сейчас, ночью, благо, что месяц едва просматривался сквозь занавес преддождевой тучи.
Увлекая за собой пятерых бойцов из осиповского заслона, а также корректировщика и Жодина, комбат сразу же выдвинулся на холмистый мыс, довольно далеко уходивший в лиман посредине острова. Возможно, когда-то с него начиналась коса, подступавшая вплотную к острову. Румынская разведка, очевидно, еще прошлой ночью выяснила, что никакой линии обороны русские на своем берегу не создали, контролируя его только с помощью конных и мотоциклетных разъездов. Вот только сведения эти устарели. Теперь для командира десанта становилось очевидным, что скрытной высадки на остров не получилось. Но поскольку приказ нужно было выполнять, он торопился достичь западного берега лимана, пока русские не укрепили его оборону. Ему, во что бы то ни стало, нужен был плацдарм.
Артиллерийская поддержка, которую командир десанта вызвал по рации, никакого эффекта не дала. В течение десяти минут пушкари складывали снаряды то ли на пространстве между островом и прибрежьем, то ли метрах в двадцати от береговой линии, которую рота Лиханова пока еще не заняла. Услышав разрывы снарядов, старший лейтенант приостановил марш-бросок, рассредоточив бойцов по извилистому оврагу. Притом что полевая батарея Куршинова продолжала неспешно, методично «прощупывать» остров, доводя десант до физического и морального истощения.
Как только румынская батарея угомонилась, морские пехотинцы стали скрытно занимать позиции на обрывистом берегу, готовясь к тому, чтобы в любую минуту сойтись с врагом врукопашную.
– Передай на батарею, – приказал корректировщику Гродов, – по три снаряда на орудие, вразброс, по всему западному побережью острова.
– Есть, по три снаряда, – ответил Куршинов. – Вскоре от этого острова вообще ничего не останется.
– И не должно остаться.
Тактику противник избрал правильную: установив на шлюпке и двух плотах пулеметы, он пытался прикрыть основную массу солдат, пробирающихся к берегу вброд. Майор и его бойцы терпеливо наблюдали за тем, как в предрассветной дымке очертания баркаса и людей становятся все более контрастными и зловещими. Десантники продвигались молча, ни одного выстрела с их стороны произведено пока что не было. Моряки тоже не торопились выдавать себя. Передав по цепи: «Подпустить поближе; плавсредства забросать гранатами», Гродов собрал на мысе группу гранатометчиков. А как только лодка и плоты приблизились к земной тверди, почти застревая на мелководье, скомандовал: «Гранаты – в бой!»
Удар получился неожиданным и на удивление метким. Одна граната разорвалась прямо в баркасе, другая на одном из плотов. Десятки других «лимонок» довершили эту убийственную акцию, оставив всех остальных десантников без прикрытия и пулеметной поддержки. Уцелевшие сразу же запаниковали: одни пытались зацепиться за берег, другие вели огонь, стоя по грудь в воде; но кое-кто уже повернул назад, пытаясь искать спасения на острове. В азарте боя моряки тоже бросались в воду и вскоре там начали разгораться рукопашные схватки.
Выкосив из пулеметов всех, кто пытался зацепиться за мыс, Гродов вместе с бойцами завладел уцелевшим плотом и во всю мощь своей глотки прокричал: «К острову! Взять остров!»
Его команды слились с первым залпом батареи, на которые, казалось, уже никто – ни румыны, ни моряки – не обращал внимания.
– Полундра! – отозвалась рота, теперь уже в полном составе бросаясь в Большой Аджалык. – Дави их, братва!
В какие-то минуты уцелевшие десантники и моряки смешались; те и другие рвались к острову, проваливались в подводные ямы, изрыгали проклятия и снова на ходу бросались друг на друга, пуская в ход штыки, приклады и просто ножи. Уже на подходе к острову пулеметчики прошлись очередями по его зарослям и, покинув плот, первыми ринулись к болотистой заводи. Еще в течение получаса продолжались рукопашные схватки и перестрелки на самом острове, но было ясно, что останется он в конечном итоге за морскими пехотинцами. На восточном берегу его, за которым начинались глубины, несколько румынских солдат подняли руки, однако брать их в плен никто не собирался.
Связавшись по рации со штабом полка, Гродов доложил поднятому с лежанки полусонному полковнику:
– Попытка противника силами до двух рот высадиться на западном берегу лимана предотвращена. Враг был сброшен в воду, загнан назад на остров и там окончательно истреблен. Наши потери – пятеро убитых, в том числе один боец из вашего заслона и двенадцать раненых, в том числе два ваших разведчика. В настоящее время остров в наших руках.
– Предвижу, что, захватив его, ты сорвал крупную десантную операцию противника, который намеревался отрезать наши батальоны от основных сил, – мигом отогнал от себя остатки сонливости Осипов. – От лица командования выражаю благодарность лично тебе и всем бойцам, принимавшим участие в этой операции.
– Я передам это бойцам, – сдержанно заверил его майор.
– Подготовь списки отличившихся во время вчерашнего и нынешнего боев.
