– Какую еще женщину? – не спешил комбат ни подниматься, ни даже открывать глаза.
– Обычную. Только вооруженную. Может, партизанка или диверсантка – поди знай? Оружия не отдает, угрожает всех перестрелять и требует встречи с вами.
– Если угрожает всех перестрелять, тогда конечно… – При свете керосинки Гродов взглянул на часы: стрелки показывали начало одиннадцатого. Сквозь просвет между занавесью и стенкой грота на КП проникало голубоватое лунное сияние.
– Я сказал, чтобы не впускали ее на КП, пока вы не проснетесь. Но никак не может угомониться.
– Разоружить ее не пробовали? – поинтересовался майор, поднимаясь с лежанки.
– Силой, что ли? Не стрелять же в нее.
И в ту же минуту комбат услышал, как суровый женский голос кого-то предупредил: «Если кто-либо из вас притронется, пристрелю!» Причем прозвучали эти слова внушающе.
– Это кто тут пытается перестрелять половину моего батальона? – восстал он в проеме грота.
– Пока не пыталась, но перестреляю, к тому все идет.
– Точно, диверсантка, товарищ майор, – в спину комбату проговорил ординарец. – Их там специально таких, собой красивых, подбирают.
39
Представившись, контр-адмирал еще с полминуты ждал, пока в трубке аппарата радиосвязи проявится голос вице-адмирала Октябрьского.
– Как ты понимаешь, адмирал, – заговорил тот без каких-либо вступлений и даже не поздоровавшись, – в Ставке Верховного и в наркомате флота крайне обеспокоены ситуацией, сложившейся на подступах к Одессе.
Жуков отдавал себе отчет, что шифровать подобные сообщения смысла не имеет: кому не ясно, что подобной ситуацией в Кремле недовольны? Но разве могло быть иначе? Он вопросительно взглянул на Бекетова, которого пригласил с собой на пункт связи, чтобы полковник мог присутствовать при этом разговоре. Начальник контрразведки успокаивающе развел руками, дескать, ничего страшного, нам тоже есть что предъявить командованию флота.
– К сожалению, с каждым днем блокады города ситуация эта только ухудшается. И переломить ход событий пока что не в наших – моего и штаба оборонительного района – силах.
– С решением Военсовета флота ознакомился, надеюсь, внимательно?
– Так точно. Через несколько минут будем обсуждать на совете обороны. Сегодня же направим шифрограммой свои соображения по этому поводу.
– Именно этого я и хотел потребовать от тебя, адмирал. – Случалось, что «адмиралами» комфлота именовал даже некоторых капитанов второго ранга, поэтому никто особого внимания на эту форму обращения Октябрьского не обращал. – Сегодня, до восемнадцати ноль-ноль, они должны быть в штабе флота, ибо дорог каждый час.
– Эти соображения будут серьезными, поэтому хотелось бы, чтобы они обязательно легли на стол не только начальнику штаба, но и на ваш… стол.
– Разве может быть иначе? – недовольно посопел в трубку Октябрьский.
– Исхожу из того, что в штабной суете может случиться всякое, – не стушевался, однако, Жуков.
– В шифрограмме начальник штаба спрашивал о том морском пехотинце, специалисте по десантам. Как он там, жив, воюет?
– Из дунайского десанта? Майор Гродов.
– Точно.
– Прекрасно воюет. Побольше бы нам таких командиров, таких солдат.
– Завтра же направляй его в распоряжение штаба флота. Начальник штаба в курсе, он присутствует при нашем разговоре. Признаться, мне и самому не терпится взглянуть на этого адмирала. Ну а что касается этой нашей операции…
– Поскольку она, прежде всего, связана с флотом, мы называем ее «Севастопольский конвой».
– Слышал, начштаба? Операция «Севастопольский конвой». Удачное наименование. Так вот, что касается операции «Севастопольский конвой», то помощь в ее проведении окажется существенной.
Когда разговор завершился, командующий и полковник молча вернулись в кабинет. Итогом ее оба были довольны.
– Кроме кадровой дивизии, – произнес Бекетов, – следует попросить как минимум двадцать маршевых рот для пополнения наших поредевших частей.
– Двадцать не дадут и даже сочтут нас наглецами, но просить надо, – согласился контр-адмирал. – Все остальное ты слышал.
– Однако я не знаю, о какой шифровке из штаба флота идет речь. Понятно, что она касается майора Гродова, но подробностей не знаю.
– Это исправимо, всему свое время. Ты, милейший, обещал доставить комбата Гродова сюда.
– Завтра утром он будет здесь. На рассвете я пошлю машину в расположение его батальона, который, выполняя приказ, занимает сейчас новые, заранее подготовленные позиции.
– Пусть обязательно предстанет пред мои очи.
– Сразу же и предстанет.
Контр-адмирал извлек из сейфа папку, порылся в ней и протянул Бекетову расшифровку радиограммы, подписанной только что назначенным командиром высадки контр-адмиралом Владимирским, командующим эскадрой. В ней утверждалось, что для высадки десанта в район Аджалыка решено сформировать добровольческий полк морской пехоты. Поскольку формирование будет проводиться в Севастополе, то успеху операции способствовало бы назначение его командиром офицера, имеющего боевой опыт, а также опыт десантирования, и который хорошо знает местность.
«По мнению офицеров штаба, – сообщалось в радиограмме, – этим требованиям в полной мере отвечает комбат Гродов, бывший комендант плацдарма на Дунае и бывший командир береговой батареи. Приказываю срочно переправить Гродова и двух-трех его бойцов в Севастополь для участия в формировании полка и его подготовке к десантированию».
– Спасибо, товарищ контр-адмирал, теперь все окончательно прояснилось.
– Твое мнение, полковник, по этому поводу? Справится Гродов с командованием полком, который через двое-трое суток после формирования бросят в бой? Опыта командования такой частью у него, замечу, нет.
– Лучшего командира даже трудно себе представить. К тому же кое-какой опыт все же имеется. Вспомним, что на Румынском плацдарме в его подчинении было не менее бригады бойцов, это факт.
– Словом, если бы адмирал Владимирский не запросил Гродова в качестве командира этого десантного полка, нам пришлось бы настаивать на его назначении на эту должность[28] во имя успеха операции. Тем более что после десанта полк остается в подчинении нашего Военсовета обороны.
– Знать бы, сколько из этих парней прорвется во время десантной операции к нашим или будет снято десантными баркасами… – как бы про себя проговорил Бекетов, понимая, что сейчас это не тема для разговора с командующим.
Жуков был того же мнения, поскольку никак не отреагировал на его замечание, а, вызвав к себе заместителя начальника штаба обороны Райчева[29], вернулся к карте Одесской области, только на сей раз к той, что висела на стене.
