И барон действительно объявился. Увидев его на палубе «Джулио Чезаре», подполковник мгновенно взбодрился. Главное, что «правая рука Скорцени» пока еще здесь, значит, появился шанс «пожать» ее.
…И все же, как ни пытался теперь Гайдук перехватить взгляд фон Штубера, ему это не удавалось. Тот демонстративно игнорировал попытки своего русского неофита, что при его умении сохранять маску великосветского сноба и презирающего весь мир аристократа особого труда не составляло. Зато сразу же после церемонии, вежливо улыбаясь, к флотскому чекисту приблизился член комиссии англичанин Джильбер.
– Сейчас полковник будет произносить общие слова о том, как его радует, что обязательства свои Италия выполняет, – вполголоса предупредил Гайдука остановившийся между ним и английским полковником переводчик. – Вы же в ответ улыбайтесь, вежливо склоняйте голову и даже не пытайтесь вникать в смысл сказанного им.
– А на смысл сказанного вами, капитан-лейтенант? – въедливо поинтересовался Гайдук.
– Только к моим словам вам и следует прислушиваться, – невозмутимо посоветовал ему Морару, почему-то представавший перед ним сегодня в шинели не итальянского, а британского морского офицера, с эмблемами подводника в петлицах и на шевроне. Если лицом он и смахивал на англичанина, то лишь на рослого, крепкого парня-простака из пригорода или отдаленной деревушки. Немудрено, что и русское произношение его было соответствующим. – Другое дело, что смотреть на меня при этом не обязательно.
Джильбер тут же напыщенно произнес несколько фраз, понятых Гайдуком и без стараний капитан-лейтенанта, который в это же время, словно бы верша синхронный перевод, говорил:
– Барон к вам так и не подойдет. Поэтому не пытайтесь ловить его взгляды, а тем более – искать встречи с ним.
– Жаль, он и в самом деле неплохой собеседник.
– Вас, конечно же, волнует вопрос контакта со связником.
– На появлении которого абсолютно не настаиваю.
Еще во время встречи со штурмбаннфюрером Гайдук избрал своей манерой поведения эдакую развязность бесшабашного рубаки, которому безразлично, кто там из зарубежных коллег пытается выйти на него и какое он произведет впечатление на этих людей. К тому же его, собственно, не интересуют ни деньги, ни возможность бежать за границу, поскольку настроен бороться против коммунистов, исключительно за «русскую идею». А значит, любых «гонцов» Запада воспринимает лишь как временных союзников.
Флотский чекист помнил, что свое сотрудничество с гитлеровцами в годы войны многие русские эмигранты оправдывают именно таким подходом, так что фон Штубера и его команду насторожить подобное поведение не должно. У него же взамен оставалась возможность для маневра.
– Однако связник все же появится. Неминуемо появится. И пароля вам следует запомнить два: настоящий, который существует только для вас, и ложный – который спокойно можете «сдавать» графине фон Жерми, атташе-генералу Волынцеву и всем прочим.
– Предусмотрительно.
– Запомнить их будет нетрудно. Настоящий: «Кажется, мы с вами виделись на базе „Буг-13“». Ответ: «Вы ошиблись номером базы». Продолжение пароля: «Извините, я имел в виду „Буг-12“». Ключевые слова, как вы уже обратили внимание, «Буг-13» и «Буг-12». О том, что такая база существовала, знает только очень ограниченный круг людей, разве не так? В этом-то и гарантия вашей безопасности.
– Хотя мог бы знать еще меньший круг, – проворчал Гайдук.
– Меня в расчет можете не принимать, – сухо уведомил его Морару. – Повторить весь пароль?
– Благодарю, запомнил, – продолжал время от времени склонять голову Гайдук, выслушивая гортанные, рубленые фразы, которыми одаривал его британский полковник.
– Повторяю, это был настоящий пароль, который известен только вам. Ложный же пароль выглядит еще более понятным и правдоподобным: «Вам привет из Степногорска». – «Извините, в этом городе у меня знакомых не осталось».
– Глупее придумать не могли?
– Чем пароль глупее, тем правдоподобнее вплетается в разговор, – обиженно парировал переводчик, выдавая тем самым автора обоих паролей. – А в данном случае Степногорск вполне естественно привязывается к вашей биографии, что нетрудно проверить.
– Впрочем, да, некая логика просматривается, – вынужден был признать флотский чекист.
– К тому же графиня фон Жерми легко поверит в него, поскольку знает о пребывании оберштурмбаннфюрера фон Штубера в этом городке во время войны. Нет, вы явно недооцениваете Штубера.
– Или же вы со своим Штубером недооцениваете графиню фон Жерми…
После этих слов оба они скосили глаза на барона, который как раз приблизился к Анне, стоявшей у орудийной башни. В компании с ними оказались полковник Рогов, два офицера из комиссии и теперь уже бывший командир линкора «Джулио Чезаре». Штурмбаннфюрер ощутил эти взгляды, как опытный фронтовик ощущает на себе прицел снайпера, оглянулся на них и тут же мгновенно отвел взгляд.
– «Недооценивать» – и «не доверять» – понятия неоднозначные, – пытался преподнести Гайдуку еще один урок контрразведывательной логики капитан-лейтенант. – Впрочем, не стоит отвлекаться. Ложный пароль вы немедленно сообщите графине-шпионессе фон Жерми, которая тут же сольет его полковнику Рогову. Не сомневайтесь, именно он, этот пароль, станет одной из ключевых проверок вашей преданности русской контрразведке.
– Мне казалось, что у барона с фон Жерми достаточно доверительные отношения. Но получается…
– Да-да, мы подстраховываемся, – жестко прервал его капитан-лейтенант. – Но, таким образом, даем вам шанс достойно вести двойную игру, вне которой вы погибнете еще до весны.
– То есть рано или поздно с этим лжепаролем у меня появится некто, кого я смогу сдать советским чекистам и тем самым обеспечить себе надежное прикрытие?
– Иначе зачем бы мы вводили этот пароль и этого связного в условия игры? Уверен, у ваших чекистов хватит ума не торопиться с арестом этого жертвенного барана. Точно так же вы можете быть уверены, что ваша любимая женщина, графиня фон Жерми, и дальше будет охраняться нами «как ценнейший канал дезинформации ваших коллег из Москвы и Севастополя». Извините, в данном случае я всего лишь цитирую барона фон Штубера.
Гайдук поиграл желваками, но промолчал. Возражать в каком-либо виде этому капитан-лейтенанту было бессмысленно.
Очевидно, уловив, что разговор с флотским чекистом у него не заладился, англичанин прикурил гаванскую сигару, пожелал ему – по словам переводчика – счастливого возвращения к родным берегам и отошел в сторону.
– Интересно, зачем вы сообщаете мне о графине как о «канале дезинформации»? – попытался Гайдук задержать возле себя англо-итальянского румына.
– Вы ведь рассчитываете на гарантии безопасности этой женщины с нашей стороны? – хитровато ухмыльнулся Морару. – Или, может, мы ошибались?
– От чьего имени вы сейчас говорите, кого представляете, капитан-лейтенант? Английскую разведку или, может быть, разведку Западной Германии, итальянцев? Нет, лично Скорцени?
