Едва они наполнили чрева двух самолетов, как над аэродромом появился еще один самолет, значительно больший по размерам, чем предыдущие. Наблюдая за тем, как, позволив самолетам с десантниками уйти за пределы аэродрома, «новичок» заходит на посадку, Гродов дал себе слово засесть за изучение типов летательных машин. Однако обладателя басистого хрипловатого голоса этот его мысленный завет не растрогал:
– Какого дьявола застыли там, в кузове, вояки Тутанхамона двенадцатого?! – прокричал он. – Весь аэродром тушами своими демаскируете?! Мигом спешились и сняли с машины маскировочные сети! Кто тут из вас старший по чину?
– Я, майор Воронов, – представился попутчик Гродова. – Прибыл по приказу…
– Да плевать, по чьему ты приказу прибыл, майор. Я – полковник Мытищин, начальник этого аэродрома, а посему приказываю: сети разгрузить, получить парашюты и готовиться к посадке в самолет. Не видишь, что ли, отрабатываются нормативы на приведение аэродрома в полную боевую готовность. А ты со своими «тутанхамоновцами» все учение портишь.
Только тогда десантники сгрузили тюки и, получив из рук вновь объявившегося «кабинного» старшего лейтенанта маскировочные халаты, занялись парашютами. Пока подполковник Бекетов, прибывший на только что приземлившемся самолете, приблизился к ним, десантники уже объяснили Гродову, как следует надевать основной и запасной парашюты, показали, за какие кольца дергать и как правильно приземляться, чтобы «сохранить в целости ноги и всю прочую мужскую красоту».
– Так это, оказывается, ваши поднебесники, товарищ подполковник? Неплохие парни, с парашютами быстро разобрались. – Хотя Бекетов и был младшим по званию, тем не менее начальник аэродрома говорил с ним, явно заискивая. – Можно объявлять погрузку в самолет?
– Объявим, полковник, не торопись. Считай, что в нормативы твои аэродромники уложились, с маскировкой тоже неплохо. Утречком мы над твоим «Лесным-2» специально пролетали: никаких демаскирующих признаков.
– Так ведь получается, что третий полевой аэродром из ничего создаю, – остался доволен Мытищин похвалой контрразведчика.
– Неужели третий? Так ты у нас, получается, великий спец по полевым аэродромам?
– …Которые не так трудно построить, как потом тщательнейшим образом замаскировать. Как вот этот. Коль уж вы не нашли, германцы – тем более не найдут.
– Если только не окажется, что он уже давно обозначен на картах всех командиров германских эскадрилий, – осадил его Бекетов.
– Быть такого не может! – возмутился полковник, которого Гродов так и называл теперь «Тутанхамоном». – Откуда ему взяться на германских картах?
– Вот об этом тебя, начальник аэродрома, со временем и спросят «где надо», – окончательно сбил с него спесь подполковник Бекетов. – Поэтому бди, денно и нощно бди…
Уже облаченный в маскхалат и обвешанный парашютами, Гродов ждал, что контрразведчик обратит на него внимание и даже извинится за недоразумение, однако подполковник делал вид, что вообще не замечает его присутствия. Хотя, понятное дело, заметил. А значит, никакого недоразумения не произошло. Мало того, пока десантники проверяли экипировку друг друга и еще раз инструктировали новичка, подполковника позвали к рации, находившейся в прекрасно замаскированном командном бункере Тутанхамона. Оттуда Бекетов вышел явно взволнованным.
– Случилось нечто непредвиденное, – сказал он, прохаживаясь перед небольшим строем офицеров-десантников. – Как вы уже поняли, вас доставили сюда для участия в учении. Но только что сообщили, что в пятидесяти километрах отсюда, в лесу, обнаружена небольшая разведывательно-диверсионная группа, скорее всего германо-финская по своему составу. Вам известно, что в последнее время на протяжении почти всей европейской границы страны ситуация остается напряженной. Прежде всего, отмечено резкое увеличение количества забросок различных разведывательно-диверсионных, а также подрывных антисоветских групп.
– Еще как наслышаны! – ответил за всех майор.
– Так вот, с одной из таких групп нам и предстоит сегодня столкнуться. Причем подчеркиваю, что операция перестает быть учебной. Я доходчиво объяснил, капитан береговой службы? – наконец-то обратился он прямо к Гродову.
– Будем по-прежнему считать ее учебной, но по условиям своим максимально приближенной к боевой.
– Идеальное определение, капитан, идеальное. Так и действуйте: учась, воюйте, а воюя, учитесь. Автоматы, пистолеты и по три гранаты на брата получите уже в чреве самолета. Сейчас солдатики их туда поднесут. Все документы сдадите старшему лейтенанту, который доставлял вас сюда на машине, – указал он на державшегося чуть в сторонке офицера. – Количественный состав диверсионной группы нам не известен. Но при любых условиях хотя бы один диверсант обязательно должен попасть к вам в руки живьем, поскольку живые они оказываются более разговорчивыми.
– …По какой-то дикой странности, – прокомментировал Гродов.
– Лучше всего, если этим пленником станет радист.
– Так мы что, будем брать теперь группу диверсантов одни? – поинтересовался капитан Рыкун. – Ведь два самолета с десантниками уже давно в небе, у них другая цель.
– Вы правы: они в воздухе. Каким вам видится решение?
– Пока не знаю, да и не мне решать-переигрывать.
– Тоже мне вояки Тутанхамона двенадцатого, – недовольно покачал головой начальник аэродрома. Хотя и не понятно было, против кого именно направлено это замечание: против десантников или тех, кто готовил учения?
– А вы, капитан береговой службы, что скажете? – поинтересовался подполковник.
– Уверен, что с пилотами обеих машин уже связались по рации, а значит, нацелили их на район предполагаемой высадки вражеского десанта, – ответил Гродов.
– Естественно, артиллерист, естественно, – мрачно ухмыльнулся Бекетов. – Только почему же «предполагаемой»? Увы, уже вполне реальной.
– Сужу по тому, что «вводная» у вас получилась какая-то неуверенная и маловероятная, – не стал темнить Гродов.
– Может, потому, что откорректирована жизнью, – проворчал Бекетов. – Впрочем, должен заметить: на курсах и в училищах могут научить чему угодно, вот только мыслить нужно самостоятельно ввиду секретности самого процесса.
– Разве что – «ввиду секретности», – иронично согласился капитан, однако контрразведчика не так-то просто было выбить из седла.
– Кажется, ты это уловил, курсант. А пока что, – снова обратился он ко всем офицерам, – старшим назначаю майора Воронова. Вот вам карта, майор; место высадки на ней отмечено красным карандашом. На местности вас уже будут ждать бойцы подполковника Савельева. Сразу же после приземления радист должен связаться со мной. Как это сделать, он знает. Вопросы? Нет вопросов. Все – к машине и в воздух! В самолете к вам присоединятся радист и два автоматчика прикрытия.
Когда люк открылся и последовала команда: «Все – вниз!», Гродов тут же вспомнил притчу о «благотворительном десантном пинке», но все же нашел в себе мужество шагнуть в поднебесную неизвестность. Он прыгнул третьим, вслед за майором и капитаном Рыкуном. Вместе с другим капитаном, Сергеевым, который прыгал после артиллериста, Рыкун брался подстраховывать его в воздухе. И хотя Гродов понятия не имел, как они намеревались это сделать, но объяснения обоих капитанов воспринял как нечто обнадеживающее.
