Склонившись над горкой требухи, Кардинал принялся копаться в ней, перекладывая и иногда разрывая, изучая образующиеся узоры. Меня замутило, но я из вежливости склонился рядом, будто он разбирал не внутренности, а коллекцию бутылочных пробок, демонстрируя мне редкие экземпляры.
– Я досконально изучил прорицания, – пыхтя от усердия, продолжил Кардинал, – но не особенно впечатлился. Сплошной идиотизм. Норовили провести параллель между требухой и стихиями или духами умерших – ерунда на постном масле. Кого, скажи ты мне, интересует завтрашняя погода? Носи с собой зонтик и темные очки, и будет тебе счастье.
– Вряд ли их заботил моросящий дождик по пути в офис, скорее стихийные бедствия вроде засухи или наводнения, – саркастически усмехнулся я, однако Кардинал только хмыкнул:
– И поскольку имеющиеся толкования оказались ересью, пришлось изобретать свои.
Он выудил из общей кучи какой-то лиловый комок, мало чем отличающийся от остальной груды бренных останков Саймона Спантона. Оглядев непонятный ошметок со всех сторон, Кардинал лизнул его и с отсутствующим взглядом почмокал губами. Меня чуть не вырвало, но усилием воли я удержал готовый выплеснуться наружу обед.
– Я решил обратить искусство прорицаний на фондовый рынок, – непринужденно, как о погоде, продолжил Кардинал. – Приказал доставить тела нескольких начальников из крупных компаний. Вскрыл их, изучил внутренности, посмотрел, какие образуются узоры, сравнил с делами компаний до и после смерти этих шишек, и начало было положено.
– Не понимаю, – нахмурился я, уставившись на груду требухи. – Что-то я не вижу никаких узоров.
– Все зависит от взгляда смотрящего, – усмехнулся Кардинал. – Как в тестах Роршаха. Вот я гляжу на останки Саймона Спантона и вижу груз забот. Он умер в тревоге. Проблемы на работе. Стресс, хотя и без видимых причин. Компания вроде шла в гору, однако внешнее впечатление бывает обманчиво. У меня имеется крупный пакет их акций, я собирался докупить еще. Но если верить кишкам Спантона, пора, наоборот, продавать.
Я поморгал, но картина для меня не изменилась.
– Значит, вот так вы и определяете, когда покупать, когда продавать и так далее? Чуете нутром? Нутром мертвых начальников?
– Безумие, да? – ухмыльнулся Кардинал. – Но действует. Может, конечно, случайность. Может, у меня просто полоса везения. Но за пятнадцать лет я пока ни разу не прокололся. Я держу в руках рынки по всему миру. Теперь ты знаешь как.
– А если никто не умирает? – поинтересовался я. – Ведь начальники вряд ли мрут как мухи. Как вы обходитесь, если подходящих трупов нет?
Кардинал улыбнулся ангельской улыбкой:
– Говорят, Бог дал – Бог взял. Но ведь и Кардинал может давать и отбирать. Если костлявой нужно слегка подсобить… – Я лишился дара речи, но Кардинал, хлопнув меня по плечу, стал раскладывать по местам инструменты. – Пойдем. Вернемся в кабинет. Вроде перекусили же перед уходом, а почему-то опять аппетит разыгрался…
Снова оказавшись на своем пятнадцатом этаже, он велел принести и проглотил в один присест тарелку ребрышек. Увидев, что на столе прилеплено несколько записок, он их наскоро просмотрел, не отрываясь от еды.
– Мисс Арне передает, что ты прирожденный коммивояжер, – облизывая вымазанные в соусе пальцы, огласил он содержание одной из них. – Уже вошел в число лучших агентов. Говорит, что через год сможешь занять ее кресло.
Я улыбнулся:
– Мило, но ерунда это все. Да, я тяну свою лямку. Но жилы рвать не собираюсь. Да, практика полезная, но не более. А более…
– Да, мистер Райми? Что же более?
– Я надеялся, вы мне скажете.
– Со временем, – поддразнил он. – Сперва еще кое-чему подучись, прежде чем я решу тебя пристроить в другое место. Ты быстро схватываешь. Мистер Тассо рассказал, как ты обработал нашего еврея. Впечатляет. Жестоко, безжалостно, виртуозно. Мне понравилось. Большинство выбило бы из него эту подпись силой: сила есть – ума не надо.
– Да, неплохо вышло, – гордо заметил я. – Получше, чем с Джонни Грейсом.
Кардинал махнул рукой:
– Не твоя вина.
– Значит, вы слышали?
– Я обо всем слышу, мистер Райми.
– И не сердитесь?
– На Паукара Вами и не такие, как ты, напарывались. И лучшего исхода пока ни у кого не было. Мне бы, конечно, предпочтительнее, чтобы Джонни Грейс остался в живых, но драться за него с Паукаром Вами не собираюсь.
– Этот Вами здесь, кажется, что-то вроде табу, – заметил я. – Никто не хочет о нем говорить.
Кардинал медленно кивнул:
– Есть люди, которые спокойно проходят под стремянками, просыпают соль или наступают на трещины в асфальте. А потом они сталкиваются с Паукаром Вами и начинают креститься при упоминании его имени.
– Что, так плохо дело? – серьезно спросил я.
– Да. – Кардинал помолчал. – Что ты успел о нем узнать?
– Он убийца. Наводит на всех страх уже лет тридцать – сорок, хотя выглядит гораздо моложе. Когда-то работал на вас, кажется. Может, до сих пор работает.
Кардинал улыбнулся:
– Богатый урожай. Мало кому удается столько накопать. – Он опустил взгляд и подвигал искривленным мизинцем. – Паукар Вами был моим величайшим… – он не сразу подобрал слово, – творением. Я его подобрал, выпестовал, наставил на путь. Он машина для убийства. Смерть – его жребий. В семидесятых – восьмидесятых я с его помощью избавился от надоевших соперников, стоявших у меня на пути: сильных и с хорошей охраной, – обычным способом с ними было не сладить. А Вами, если уж начал, не остановишь. Сметет любые барьеры. За пару лет истребил шестнадцать самых влиятельных людей в городе. Убивал в постели, в особняках, на детских утренниках…
Кардинал восхищенно потряс головой.
– Потом мы уже так тесно не сотрудничали, – продолжал он. – Вами трудно удержать в руках – слишком своенравен. Он путешествует по всему свету, убивает и за деньги, и забавы ради. Как придется. Но когда надо, он по-прежнему работает на меня, хотя теперь особой нужды в нем нет. Ладно, – Кардинал резко сменил тему, – давай поговорим о жилье. Ты уже давно в «Скайлайте». Пора о тебе позаботиться получше. К чему душа лежит? Я оплачу. Особняк не обещаю – рановато, а вот квартирку на верхнем этаже в деловом районе – сколько угодно. Или тебе лучше с видом на реку?
– Вообще-то, я надеялся, вы оставите меня в «Скайлайте».
Он удивленно улыбнулся:
– А что там особенного? Еда, обслуживание? Не надо самому ничего делать? Так наймешь себе домработницу…
– Нет, дело не в этом, – выпалил я. – Это… из-за женщины.
Кардинал посмотрел на меня с язвительной усмешкой:
– Понятно. Какая-то femme fatale тебя все-таки заарканила. Что ж, следовало ожидать, ты ведь завидный жених. Ладно, веселись. Надеюсь, она того стоит. А вместе с тобой она не может переехать? Или ты не хочешь связывать себя отношениями?
