– Ну конечно, – согласилась Веспасия. – С людьми, которые ими обладают, очень приятно общаться, однако это мало кого волнует. Красота же околдовывает человека мгновенно. Спроси любую из двадцати девочек, чего она хочет больше – быть красивой или обладать чувством юмора и воображением, и я удивлюсь, если больше чем одна из двадцати выберет юмор. Люси Астон, несомненно, относится к другим девятнадцати.
– Знаю, знаю… Так что же, тетушка Веспасия, значит, мне надо просто сидеть тише воды, ниже травы и ничего не делать?
– Это то, что мне приходит на ум прямо сейчас, – подтвердила ее крестная. – Но если Лео получит еще одно письмо, в котором его будут заставлять что-то сделать под угрозой разоблачения, сделай все, что в твоих силах, чтобы он не согласился, если ты только действительно любишь его… или себя. И не важно, какова будет цена этого скандала, когда он выльется на публику – она будет несравнима с той, которую придется заплатить, согласившись с требованиями шантажиста. Нет никакой гарантии, что этот негодяй будет молчать – пример сэра Гая тому доказательство, – но, выполнив его требования, Лео действительно навсегда обесчестит себя. И здесь совершенно не важно, в чем будут заключаться эти требования. Запомни: шантажист может уничтожить вашу репутацию, но только вы сами можете уничтожить свою честь. Не позволь, чтобы это случилось. – Веспасия слегка наклонилась вперед, пристально глядя на свою крестницу. – Убеди его в том, что ты сможешь перенести все, что о тебе будут говорить, и все, что может из-за этого случиться, но что он не должен позволить этому негодяю превратить себя в такого же негодяя или сделать себя инструментом его подлых делишек.
– Хорошо, – пообещала Теодозия. Быстрым движением она взяла руки старой леди в свои и нежно их сжала. – Спасибо за то, что пришли. Я бы сама никогда не набралась мужества приехать к вам, но сейчас я чувствую себя гораздо сильнее и понимаю, как должна себя вести. Думаю, что теперь я смогу помочь Лео.
– Будем держаться вместе, – пообещала ее крестная. – Нас несколько человек, и мы будем бороться.
В это же время Телман был занят тем, что изучал последние несколько дней из жизни Джосайи Слинсби. Кто-то его убил – или намеренно, или случайно – в драке, которая зашла слишком далеко. Это было единственное, в чем инспектор был абсолютно уверен. А имело ли это какое-то отношение к шантажу или нет, надо было выяснять. Все началось с убийства, и оно должно быть разгадано в первую очередь, несмотря на то, что Питта почти все время занимали другие вопросы. Сэмюэль был почти уверен, что след, по которому он сейчас шел, рано или поздно пересечется с дорожкой генерала Балантайна, и вполне возможно, что на него легче будет выйти именно с этой тропинки, чем следить за Балантайном напрямую, хотя от этого тоже нельзя было отказываться.
Начал инспектор с того, что выяснил, где жил Слинсби. Это было нудно и заняло много времени, но для того, кто привык прибегать к угрозам, уловкам и небольшим взяткам при общении с проститутками, скупщиками краденого и хозяевами ночлежек, не составило большого труда. Выяснилось, что Джосайя обретался в одной из таких ночлежек, которыми обычно пользовались те, кто хотел держаться подальше от глаз полиции, и где комнату можно было получить всего за пару пенсов за ночь. Хозяева никогда ни о чем не спрашивали своих постояльцев, а просто собирали с них деньги. И те, и другие не очень дружили с законом и предпочитали не обсуждать то, кто чем занимается.
Толкаясь среди попрошаек и карманников, наполнявших округу, полицейский разговорился с мужчиной, грудь которого по размерам не уступала бочке. Короткая стрижка этого человека говорила о том, что он совсем недавно вышел из тюрьмы. Но несмотря на выдающиеся физические кондиции, у мужчины был лающий кашель, а под глазами залегли темные круги.
От него Телман узнал, что Слинсби часто работал в паре с человеком, которого звали Эрнст Уоллес, печально известным своим неуживчивым характером, а также способностью взбираться по водосточным трубам и балансировать на коньках крыш и краях подоконников.
Остаток дня инспектор провел в Шордиче, пытаясь собрать информацию об Уоллесе. Ничего хорошего он о нем не узнал. Казалось, что этот человек у всех вызывал сильный страх и стойкую неприязнь. Он был очень хорош в выбранной профессии – воровстве, – поэтому его доходы были достаточно велики и сравнительно регулярны. До сих пор Уоллесу удавалось избегать внимания закона, который, может быть, и знал о нем, но не имел против него никаких улик. При этом он умудрялся ссориться со всеми, с кем вместе ходил на дело, и для некоторых из них такие ссоры заканчивались ножевыми ранами.
Было ясно, что в этом районе никто не станет сотрудничать с полицией – это считалось предательством, за которое можно было заплатить жизнью. Телман был для местных обитателей врагом и знал это. Но он также знал, что месть – это обоюдоострое оружие. Ему необходимо было найти кого-то, кому Уоллес так сильно насолил, что этот человек был готов насладиться его падением и заплатить за это требуемую цену. А немного угроз и денег могли серьезно усилить аргументы Сэмюэля.
Ему понадобился еще один день толкотни в забегаловках и на рынках, где его нещадно тискали и толкали. Инспектор намеренно ничего не носил в карманах, однако к концу дня обнаружил, что даже его подкладка была аккуратно подрезана ножами, да так ловко, что он этого даже не почувствовал. Он покупал еду на тележках разносчиков, ходил по самым темным улицам, наступая в экскременты, выслушивал глухие угрозы и вкрадчивую лесть – и наконец нашел то, что искал. К удивлению Телмана, нужным ему человеком оказалась женщина. Уоллес избил ее, когда она была беременна, до такой степени, что она потеряла ребенка, и теперь несчастная ненавидела его так сильно, что думала только о мести, и больше ни о чем другом.
Полицейскому пришлось использовать при допросе все свое искусство. Он не должен был подсказывать женщине ничего, ничего, что могло бы нанести вред Уоллесу, потому что в этом случае не смог бы использовать ее показания в суде.
– Мне нужен Слинсби, – постоянно подчеркивал он во время этого разговора.
Женщина стояла перед ним, облокотившись спиной на кирпичную стену. Ее лицо было полускрыто в тени. Небо было темным от дыма, валившего из труб, а воздух был полон тяжелыми запахами отходов.
– Ну дык найди Эрни Уоллеса, и там же найдешь Джо, – произнесла жертва Эрнста. – Джо Слинсби остался последним, хто с им согласен работать. Так было. Не знаю, мож, щас уж и не работает. – Она высморкалась. – С неделю назад они жутко подрались, да. В «Козле и Компасе». Чегой-то не поделили аккурат неделю назад. Ночью. Эрни сильно избил Джо, грязная свинья! С того дня я Джо не видала. Наверное, отвалил куда-то. – Она еще раз высморкалась и вытерла рот тыльной стороной руки. – Я б точно воткнула Эрни меж ребер, будь я на месте Джо. Грязная свинья! Да я и сама могу, тока б мне к нему подобраться поближе… Но как тока эта свинья мине видит, сразу смывается по самым темным улицам, да.
– А ты уверена, что неделю назад с ним был именно Джо Слинсби? – Телман старался не показать свое волнение. Его голос был полон энтузиазма, и женщина тоже это услышала.
