Жрец хотел победить. Очень хотел победить. От этого зависел исход всей битвы, а может, и войны. К тому же, он никак не мог проиграть какой-то соплячке, что так неожиданно и некстати нарисовалась на горизонте и обернулась помехой его грандиозным планам. Но он хотел только победы и смерти соперницы, а потому старался избежать серьезных травм. Насколько это возможно.
А Мия, похоже, решила уничтожить врага любой ценой. Это ясно читалось в холодных голубых глазах Ледяного Дракона. Оно и понятно. Она думает, что терять ей больше нечего, что его больше нет. Очевидно, поэтому Ледяной Дракон и бьется с такой отчаянной дерзостью, используя любой шанс, любую оплошность противника, не давая ему возможности опомниться, сгруппироваться, подумать, принять решение… зубы, когти, крылья – всё идет в ход.
Мы почти оглохли от раскатов драконьего рева, шипения пара от потушенных огненных струй и хлопанья гигантских крыльев – все другие звуки в долине просто исчезли. А битва внизу практически остановилась. Люди заворожено таращились в небо, следя за схваткой гигантов.
Никогда в жизни мне не доводилось видеть ничего более грандиозного, даже эпического, чем эта битва Драконов, и, похоже, ничего подобного увидеть уже не придется.
Мы заворожено наблюдали, не в силах оторваться, как под чудовищным сумасшедшим натиском Ледяного Дракона Харай-Нук дал слабину. Он как будто даже испугался и, кажется, забыл о своем физическом превосходстве.
Тем временем Серебристый, невзирая на чудовищные раны, что зияли по всему телу, щедро поливая сугробы внизу горячей дымящейся кровью, как иступленный, рвался в бой, шел напролом, презирая смерть…
Вот израненный, истекающий кровью Серебристый с новой силой бросился вперед, хотя это казалось просто уже невозможным, – на нем не было живого места! Он вцепился лапами в брюхо врага, переплелся с ним хвостом и вонзил клыки в его открывшееся на мгновенье горло с такой яростью, что Огненный Дракон буквально завизжал почти по-человечески, да так, что заложило уши, и попытался стряхнуть с себя противника. Но тот, словно хороший бойцовый пес, намертво стиснул челюсти, проще было оторвать голову.
Видимо, силы все-таки стали покидать Серебристого, потому что так они и рухнули на землю накрепко сплетенным клубком, с чудовищным грохотом сшибли палатки, придавили кого-то – никто сейчас не обращал внимания на такие мелочи. Люди с криками бежали врассыпную прочь, а на месте падения гигантов остался дымящийся кратер.
Харай-Нук все еще вырывался из последних сил, хрипя и брыкаясь, но Серебристый по-прежнему держал мертвую хватку, хотя его глаза запеклись кровью и уже закрылись, твердо намереваясь умереть только вместе с врагом. И Огненный сдался. Он задыхался, трепыхался, как курица в лисьей пасти – все тщетно…
И вот он, наконец, замер, судорожно дернувшись всем гигантским телом. В этот момент ликующий вопль тысяч глоток пронесся над полем битвы, как пожар, и на растерявшихся тиолов хлынула воодушевленная ростонская армия, которой теперь было некого бояться.
Битва вспыхнула с обновленной силой, и бурно кипела теперь повсюду, кроме крошечного пятачка вокруг самого шатра Верховного жреца. Там рядом в глубокой воронке лежали бездыханные драконы, и никто не решался подойти к ним близко.
Лепра тронул меня за руку, возвращая к реальности, затем глянул на Такрелла, который теперь изучал поле битвы с любопытством ученого, и сказал:
– Сидите здесь, не вздумайте высовываться, – он сжал мою руку, – твоя задача – сохранить артефакт, а я – к ним. Выясню, как там Мия и постараюсь вытащить Черного Волка, пока его не пустили в расход…
– Не торопись, – иронично хмыкнул вампир, тыкая пальцем вниз, – там и без тебя разберутся.
Мы посмотрели в указанном направлении. От покосившегося, прожженного во многих местах шатра в мерцающем багровом зареве магической битвы к драконьей воронке по подтаявшему снегу хромала босая фигура в грязных лохмотьях, уворачиваясь от шальных заклинаний.
Иногда он падал без сил, но снова поднимался и упорно двигался к цели, как будто это было самым важным делом в его жизни посреди всего этого кровавого хаоса. Признать в этом оборванце Дайона я бы не осмелилась при всем горячем желании, если бы только Такрелл не рассказал о нем заранее.
– Молодец! – взвизгнула я с неестественным для себя девчачьим восторгом и тут же сконфуженно прикусила язык.
– Сумел-таки воспользоваться моим подарочком! – самодовольно потер руки вампир. – Открыл-таки замок. Хорошо, что этот болван Харай-Нук перед трансформацией всегда снимал кристалл с Силой и оставлял на столике у трона с другими артефактами. Дурачок верил, что оглушил пленника Контролем. Хи-хи…
– Уже пляшешь на могиле врага? – съязвила я.
– Да я не об этом! – ничуть не обиделся Такрелл. – Если Дайон не идиот, а он не идиот, то кристалл уже у него, а значит…
В этот момент Дайон (если это был он) добрался до кратера и неловко, почти кубарем, скатился вниз прямо к намертво стиснутой пасти серебристого дракона. Маг на долю капли замер в нерешительности, и его плечи опустились. У меня промелькнула мысль: «поздно»… но вот он приободрился, взял себя в руки и решил все-таки попробовать.
Он выбрался из воронки, поискал среди разбросанных по всей земле обломков что-нибудь подходящее и, кажется, нашел – может, стрелу, может, обломок меча или камень, – не важно. Он снова скатился вниз, резанул по ладони, да видать, слишком глубоко, потому что успел залить кровью все вокруг, пока подбирался к Серебристому поближе.
Вот он прижал ладонь к серебристой шее, нашептывая что-то на ухо Дракону, робко прислушиваясь к ответу и не теряя надежду…
Вдруг неподвижное тело Ледяного Дракона свело судорогой, и Дайон еле успел откатиться к краю воронки, а Дракон уже исчез в белесой дымке, которая с невероятной скоростью обволокла все его тело. Ничего не было видно сквозь эту дымку… но вот какой-то легкий ветерок, и она рассеялась…
Отсюда мы прекрасно видели, как в центре кратера рядом с мертвым Огненным Драконом крошечным белым пятнышком появилась девичья фигурка. Она не шевелилась. И было неясно, жива ли она. Однако Дайон что-то вынул из кармана, подвернувшимся под руку камнем разбил это «что-то». Теплый золотистый свет тонкой струйкой вытек из кристалла, обвился змеей вокруг хозяина и мгновенно впитался сквозь кожу, а Дайон даже упал на колени. Но поднялся он уже совсем другим, обновленным – его плечи расправились, осанка выпрямилась. Он взял девушку на руки и исчез.
– Он трансгрессировал в лагерь. И нам пора. Удачи, Такрелл! – Лепра схватил меня за руку, и мир померк в яркой вспышке.
Мия
КОГДА я открыла глаза, все вокруг было белым. Странно, Вечное Царство мне представлялось более… эээ… веселеньким, что ли? Не щебетали райские птички, не летали вокруг голые пухлые вайсы с несуразными музыкальными инструментами…
Впрочем, на Преисподнюю это место тоже мало походило – вряд ли там так много белого цвета. К тому же все тело болело так, словно его прокрутили через мясорубку…
