Моцарт обрадовался такому предложению. Он с каждой часом, проведённым с Гошей, испытывал к тому всё больше и больше уважения и симпатии.
Они шли какое-то время молча, после чего Гошка, будто опомнившись, сказал:
– Послушай, Моцарт, а не лучше будет, если мы с тобой договоримся никому не рассказывать, что ты волшебник? – и выжидающе посмотрел на Моцарта.
Но сам Гошан думал совсем другое: «Я бы точно не выдержал и всем рассказал о своих способностях, чтобы все знали и только обо мне бы и говорили». Он ждал, что ответит Моцарт.
– Гош, а зачем мне говорить? Да и какой я волшебник, я же только учусь на него. И настоящими волшебниками станут не все из нашей школы. Когда наступят экзамены, те, кто не понравится главным учителям и директору, будут лишены возможности совершать волшебные штучки. Конечно, можно и дальше пойти учиться, и тогда способности останутся.
– Постой, – вмешался Гошка, – так ты не всегда будешь волшебником?
– Нет, всегда. Только полномочиями наделяют не всех. Эх, Гошан, давай сначала познакомимся поближе, я тебе про нашу страну расскажу, про обычаи. Потом посоветуюсь со своими ребятами и, может, сделаем так, что и тебя к нам пригласим в волшебную школу. Всё можно, только надо меньше рассказывать об этом. Это правило. Чем меньше рассказываешь, тем больше шансов, что получится.
– У нас, Моцарт, это называется: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь».
– Вот видишь. У вас тоже есть правила, которых надо придерживаться.
Гошка приостановил шаг.
– Знаешь, Моцарт, а если я к тебе, ну, к вам в страну попаду, я тоже потом волшебником стану?
– Вряд ли. Ты не знаешь никаких ритуалов. Для этого тебе надо много чего пройти, учиться, много знать. Ну, например, выучить несколько иностранных языков. Освоить несколько видов спорта, изучить разные формулы.
– Да уж, – вздохнул Гошка, – нелёгкое дело – быть волшебником.
– Ну, это совсем не сложно. Но помнить много чего нужно.
– Моцарт, а разве нельзя загадать, чтобы ты всё помнил и ничего не забывал, – Гошка подумал, что он нашёл выход из положения для Моцарта, который забывал, как правильно совершать свои чудеса.
– Нет, так не получится. Ты же сам не сможешь себя вылечить от некоторых болезней. Тебе нужны врачи. Всякое же бывает. Вот и у нас, у волшебников, не всё так просто. Волшебство на себя не распространяется.
– Скажи, а если я захочу узнать, что потом будет, ну, например, через пять лет или через десять. Я могу узнать? Вот у тебя спрошу, а ты мне возьмёшь и скажешь, – Гошан аж притопнул на месте от восторга, что сейчас, наконец, он узнает много чего интересного.
– Я могу узнать, что дальше будет. Но тогда закрываются все чакры, и становится невозможным повлиять на ход событий. Это у нас в школе все знают. Поэтому у нас этим никто не занимается. Это у нас наподобие вашей грамматики, – Моцарт с удовольствием об этом рассказывал, потому что этот предмет он хорошо усвоил и помнил его до сих пор на «отлично». И более того, Гошан проявил чрезмерное любопытство, которое Моцарту было под силу удовлетворить.
– А как это, когда закрываются чакры? – задал снова вопрос Гошка.
– Очень просто. Всё, что ты узнаёшь, приобретает мёртвую жизнь, – как о своих пяти пальцах рассказывал Моцарт.
– Что за мёртвая жизнь? Ну-ка, ну-ка! Поясни мне, – осторожно коснулся этой темы Гошан. Он сам любил рассказывать страшные истории и запоминал все, которые слышал. Потому что при случае их пересказывал другим, а знал он их много. И хоть в историях мертвецы часто ходят и разговаривают, в жизни, как он знал, такого не встречалось. А отец ему говорил, что страшные истории придумали для того, чтобы пугать и чтобы люди знали, что может быть, если они неправильно будут себя вести. – Так что это за мёртвая жизнь?
– Ничего особенного, – удивился Моцарт Гошкиному интересу. – Мёртвая жизнь, мёртвая жизнь, это, это… – придумывал сравнение Моцарт. – Как книги у вас. То есть то, что написано, и это все знают. И то, что уже было, и уже все знают, разве можно на это повлиять? Разве только по-разному рассказать, – Моцарту стало радостно оттого, что ему так легко удалось объяснить другу странное значение Мёртвой жизни.
– А скажи, в вашей мёртвой жизни мертвецы могут ходить, людей пугать, разные истории вытворять? – Гошка напрягся весь, так он хотел услышать ответ.
– Нет, мертвецы не ходят. И пугать никого не могут. Если уж перед тобой мертвец, притом ты знаешь, что это мертвец, значит, он тебе ничем не грозит. Он сам беззащитный призрак.
– Тебе легко так говорить. А вот попробуй не напугаться, когда мертвец на тебя идёт, – поспешно добавил Гошка.
– А что, на тебя мертвецы ходили? – хмыкнул Моцарт.
– Не ходили. А вдруг пойдут? Надо быть ко всему готовым! – и Гошка сжал кулаки. – Я ему как дам! Если он, конечно, не слишком противный, ну и не очень страшный.
Не встретив никого на своём пути, они направились к школе. Там шанс встретить кого-то, кто не уехал на каникулы, был намного больше.
Глава 6
Как Гоша и Моцарт встретили Аду
НЕДАЛЕКО от спортивной площадки Гошка увидел девочку, которую он знал только в лицо и по имени. Сам он с ней знаком не был и никогда не общался. Пару раз он подходил к компании, в которой он знал кое-кого и, здороваясь со всеми по очереди, «кидал приветы» и ей тоже.
Вероятность встретить кого-то из знакомых была крошечной, поэтому Гошан решил подойти к этой девочке и похвастаться своей дружбой с волшебником Моцартом.
– Вон, Моцарт-Бах, девчонка. Пойдём к ней, – предупредил Гошан товарища.
– Ты с ней дружишь? Или это та девочка, которую ты называл Настька? – сразу поинтересовался Моцарт.
– Нет. Не Настька. Настьку ты сразу узнаешь. Она симпатичней всех будет. И тебе должна понравиться, – с гордостью и некой помпезностью подчеркнул Гошан.
– Узнаю, ну ладно. А эта девочка, она кто? – спросил Моцарт, издалека разглядывая незнакомку.
– Это Ада. Адка, – поделился Гошан.
В этот момент из-за угла показались два мальчика из их школы на велосипедах. А с другой стороны вышла целая группа ребят с футбольным мячом.
– Гошан, Гошан, привет! – крикнул один из них. – Давай к нам, в футбол играть!
Гошан в ответ замахал рукой и закричал во всю глотку, чтобы его было слышно всем:
– Привет! Сейчас не могу! Ко мне брат из другого города приехал. Если он будет, то мы присоединимся!
Хоть Гошан и крикнул, что может присоединиться, ему совсем не хотелось тратить время на футбол, ведь рядом с ним настоящий волшебник. Он только и думал, что о чудесах, да как удивить и кого.
Только Моцарт хотел спросить у Гошана, надо ли и ему здороваться, как они уже подошли к Аде.
