В Пунта Кана мы вели растительный образ жизни: купались в океане и в бассейне, валялись на лежаках, фотографировались на фоне океана, на фоне пальм, на фоне розовых фламинго. Эти птицы уже ко всему привыкли, и чинно позировали перед курортниками. Удивляла их шея, невероятной длины и гибкости, чисто иудейский профиль и постоянное стояние в воде (как только они не подхватили артрит).
Вечерами с эстрадной площадки доносилась горячая музыка и пение На эстраде плясали темпераментные местные танцовщицы. Дни мчались незаметно, и вот мы уже опять в самолете, правда, с исправным компьютером. Сидя у окна, я вспоминал мое последнее путешествие в Советском Союзе, которое продемонстрировало нам всю безалаберность советского сервиса.
Тогда наш тур был чисто архитектурный, и проходил по маршруту Москва-Шри Ланка-Мальдивские острова-Индия. Мне удалось купить новый чешский красавец-чемодан, которым я страшно гордился. Когда мы прилетели в Нигомбо, мне вручили остатки чемодана, обвязанные куском бельевой веревки. Ремень, стягивающий чемодан, был разорван, замки вырваны с мясом. При этом его скромное содержимое осталось на месте. Когда я продемонстрировал это жуткое зрелище даме из Интуриста, она мне сказала:
– К сожалению, ничем не могу помочь. Наши грузчики недолюбливают наших туристов, а вы их еще раздразнили новым чемоданом.
– А откуда они знают, что это наши туристы?
– Так ведь большая группа, да еще и на Цейлон. Нет, вы, конечно, можете написать жалобу в «Аэрофлот», но, как показала практика, это ни к чему не приводит.
Впереди были три страны. Можете себе представить, сколько сложностей я создавал таможенникам со своим чемоданом, обвязанным веревками. Приобретать новый на те скромные суммы, что даровали нам на обмен, я не желал. Но, как оказалось, это были лишь семечки. Самое интересное началось почти на экваторе – на Мальдивских островах. Когда мы к ним подлетали, зрелище, которое нам открылось, было великолепным, возродившим в памяти картины из рассказов Джека Лондона о южных морях. Это были небольшие коралловые острова, покрытые пальмами, с большой лагуной и сушей в виде серпа. Самолет снизился настолько, что впору уже появиться посадочной полосе. Однако ни ее, ни, вообще, земли не было видно. Мы точно помнили, что под нами шасси, а не водные лыжи. Тем не менее, самолет уже почти касался воды. И тут мы почувствовали толчок посадки. Под нами земля. И лишь когда мы спустились по трапу, все поняли: островочек состоял из одной взлетной полосы, по обе стороны которой было всего по 20 метров земли, небольшого здания аэропорта со стоянкой самолетов и причала на 20 морских трамваев.
Во время таможенного досмотра у нас отобрали все спиртные напитки. Причем каждую бутылку укладывали в кулек и надписывали паспортные данные владельца. Я поинтересовался – не вызвано ли это сухим законом. Мне ответили, что нет, но напитки – один из основных доходов государства.
Несмотря на то, что был конец декабря, температура в тени стояла 35 градусов. Мы уселись в морские трамвайчики с легкими разноцветными тентами и отправились на островок Wellingely Village. Трамвайчики были не самого последнего образца – двигатель заводился веревкой. Мы поинтересовались, как они передвигаются при плохой погоде. Оказалось, что плохой погоды не бывает. Бывают только дожди.
Мы прибыли на типичный коралловый остров длиной меньше километра. Весь он состоял из гостиницы – десяток бунгало и 40 домиков, ресторана и маленького поселка для обслуживающего персонала. Все остальное пространство занимали кокосовые пальмы, экзотические тропические растения и бесконечные россыпи кораллов.
Любая новая республика начинается с бюрократии. Несмотря на то, что островок маленький и отрезан от всего мира океаном – анкета в этом «отеле» была чудовищных размеров.
Подобной величины анкету я видел до этого только в одной гостинице в Днепропетровске. Эта гостиница, с легкой руки директора, вообще славилась новациями. В вестибюле висело электронное табло «Наличие номеров», на котором значилось 0,00.
– Зачем такая сумасшедшая точность до одной сотой? – спросил я у администратора.
– Не скажите, – ответила она. – Иногда мы подселяем на диванчик или на раскладушку. Когда она освобождается, табло показывает 0,50.
…Справившись с анкетами кораллового острова, мы отправились осматривать окрестности. Некоторое удивление вызвал состав поселка для обслуживающего персонала. В нем были только мужчины. Нам объяснили, что обслуживание отеля ведется вахтенным способом. Нанимаются только мужчины на 2–3 месяца. Нам стали понятны жадные взгляды носильщиков, направленные в сторону наших женщин, вне зависимости от их внешности и возраста.
Среди отдыхающих доминировали японцы, немцы, шведы. Погода была отличная, купание чудесное, если не считать проблем с коралловым дном. Архитекторы бросились на сбор кораллов. Однако скоро выяснилось два неприятных обстоятельства: во-первых, кораллы вывозить запрещено (действительно, при определенной активности отдыхающих, острова могут просто исчезнуть), во-вторых, красивые, живые, фосфоресцирующие кораллы сильно жалятся. Вообще, с морской живностью, как мы поняли, нужно быть осторожными. Один из отдыхающих наступил на морского ежа и получил шок. Его отправили в Коломбо – в Шри-Ланку, так как единственная больница на острове Мале не бралась его вылечить.
Нас поселили в маленьких домиках на скудном водном довольствии – графин питьевой воды в день на двоих. Из душа текла вода, ничем не отличавшаяся от морской. Спасали только простые карандаши «Пионер» по 2 копейки, которые мы предварительно взяли с собой. За два таких карандаша любой туземец поднимался на пальму (вверх по пальме они шли как мы по земле). Он показывал нам сверху кокосовый орех (можно было выбрать), спускался на землю и острым как бритва мачетэ срубал с него верхушку. Этот теплый компотик, который находился внутри ореха, очень нам помогал. Одного я не мог понять – зачем ему карандаши, если он неграмотный.
На третий день мы отправились на трамвайчике в Мале – столицу Мальдивской республики. На набережной нас встречали приказчики магазинов и с криком: «My dear friend», старались затащить в свои лавки. На 45 тысяч населения оказалось 35 мечетей. Среди наших дам возникла паника. Они не учли, что в мечети не пускают в шортах и в туфлях. Двумя платьями и тремя парами носков приходилось пользоваться по очереди.
А в самом городе – масса магазинов, магазинчиков и просто лавочек с различными ювелирными изделиями. Это горы драгоценных, полудрагоценных и просто декоративных камней. Рядом с дорогими соседствуют хризолиты, бирюза, лунный камень, опал, сердолики, перламутр, нефрит. Все это горит, переливается на солнце, поражает обилием цветов и форм. На прилавках лежали груды ожерелий, начиная от тоненьких ниточек жемчуга и кончая толстыми жгутами, в которых были переплетены бирюза, гранаты и жемчуг. Перстни со скарабеями на весь палец. Браслеты, начиная от пачки тонких колец и кончая толстыми обручами, в которых трудно поднять руку. И все это вперемешку с раковинами самых разнообразных форм, скелетами морских звезд и панцырями морских ежей, чучелами морских животных и изделиями из кокосовых орехов. Зрелище – воистину волшебное.
