Академик не мог не заподозрить пациентку в нарушении правила закрытых глаз и устроил весьма провокационную проверку по этой теме. Очень переживал, что старушка, несмотря на кажущуюся старость, всё-таки стала нимфоманкой.
Уж что он только ни делал, и как он ни спрашивал, за какую часть тела ни брался и где только ни поглаживал, но в итоге был вынужден признать:
– Нормальные реакции и полное отсутствие вожделения! Но откуда тогда такая бешеная работоспособность?
– И аппетит! – добавила радостная Галина. – Смотри, сколько я съедаю!
– Да это нормально… Меня другое волнует… Ну хоть устала?
– Не-а! Готова хоть до утра с творогом возиться и пресс крутить!
Прасковья с Борей помалкивали, ожидая, что решит их благодетель. А тому ничего не оставалось, как пожать плечами и протянуть новенькой порошок:
– Бери пей, чтобы я видел… Потому что тебе надо спать – интенсивное движение может повредить.
– Так я просто за «клавой» посижу… – пыталась найти себе работу полегче бывшая корреспондент и фельетонист.
– Умственная деятельность тоже противопоказана! – строго заявил Кох. – Пока…
Он чуть ли не силком отвёл Галину Григорьевну в спальню, уложил, измерил давление и ещё раз произвёл осмотр. Даже попытался усыпить старушку с помощью гипноза – практика у него имелась, и справлялся он с этим делом неплохо. На некоторых пациентах…
А тут ничего не получилось. В конце концов Галина рассердилась и выгнала молодого геронтолога из своей комнатки.
– Иди уже, иди с богом! Я привыкла засыпать, когда на меня не пялятся, как на икону! И дверь плотно закрой. И не вздумайте там шуметь или ещё какие безобразия устраивать, я чутко сплю.
Возвращаясь в горницу, Александр бурчал под нос:
– Какие безобразия? Мы хоть и втроём ложимся, но порошки тоже пьём. Разобрали… выпили… Засекаем время: через тридцать минут сползаемся на кровать. А сейчас у каждого личное время.
Сам же отправился умываться ледяной водой. Потому что успокоительные порошки ещё действовать не начали, и повышенное либидо хорошо прогревало тело целый вечер, учитывая, что рядом постоянно маячит прекрасное женское тело. Один раз с инстинктами не справились, после чего Кох решил во что бы то ни стало продержаться до ночи. Так сказать, для чистоты эксперимента. Вот и гасил порывы непослушной плоти холодной купелью.
Наверное, она и помешала заснуть вместе со всеми. Борис сразу отключился, потому как успел сбросить пар за полчаса личного времени. Прасковья чуть покрутилась, поёрзала между двух мужчин, но тоже провалилась в сон. А Кох ещё минут пятнадцать не мог отрешиться от проблем этого мира. Всё казалось, что он упустил нечто важное.
Уже и образы Скифии стали посещать, когда академик окончательно почувствовал себя в объятиях не только напарницы, но и Морфея.
В следующий момент он чётко ощутил себя в чужом теле, в теле пастуха. Причём достаточно было чуть шевельнуться, чтобы понять: тело прочно привязано широкими ремнями к стулу. По другую сторону стола он заметил хорошо знакомую троицу. Буддий Приакс строго втолковывал своим внучкам обязательное условие на сегодня и на завтра:
– …дефлорации вам не избежать! Не согласитесь с пастухом, потомком самого Липоксая это сделать, заставлю любого лучника вас обработать. Или немого, чтобы потом какие слухи не пошли…
– А что, девочки против? – подал голос Кох, пошевелив для начала губами. Они слушались великолепно. – И почему меня привязали?
– О! Наконец-то! – обрадовался жрец. – И, судя по твоим вопросам, мы имеем честь разговаривать не с Арготом, а с его потомком?
– Именно! Хотя сразу попросил бы меня развязать, а то как-то неловко себя чувствую.
– А ты сам? – не спешил старец развязывать гостя. – Или…
– Конечно не сам! Хотя не уверен, может, и сегодня удалось кого-то «утянуть» за собой.
Теперь жрец непроизвольно продвинулся по скамье к Табити, отстраняясь чуть ли не на метр от Симелии Ракимет. Но та пошевелила пальцами, недоумённо покрутила головой, прикоснулась к своему носу и наконец пожала плечами:
– Со мной всё в порядке.
– Я здесь! – раздалось с другой стороны от Приакса, и тот живо сдвинулся в противоположную сторону. – Только я не пойму, почему я попала в другое тело? – Табити растерянно улыбалась, словно извинялась перед всеми.
– Как по мне, то лучше ты навсегда там и останься, только меня больше не трогай! – с полоборота завелась её боевая кузина. – В прошлый раз ты вела себя в моём теле безобразно, позорно, словно овца с переломанными ногами. Неужели не могла хоть раз из лука выстрелить?!
– Но я не умею…
– Или мечом хотя бы одного заговорщика порубала!
– Да я и меча-то никогда в руках не держала…
В ответ ей понеслось возмущённое «О-о-о!», но Александр окриком привлёк к себе внимание.
– Сударыни! Давайте будем беречь каждую минуту нашего времени. Потому что не факт, что нам с напарницей удастся ещё хоть раз сюда к вам вернуться. Коллега, да развяжите же меня, наконец! У нас столько дел.
– Да, да… – Старик поспешил к его массивному стулу и начал возиться с ремнями. – А глупого Аргота пришлось связать, потому что он вдруг надумал ломать и крушить сделанные плотником прессы. И вообще он вёл себя безобразно: то ощупывал себя как умалишённый, то что-то кричал, то куда-то бросался. О производстве сыра вопил, что потомок хочет всех отравить заплесневевшим продуктом. Пришлось его два раза усыпить своими умениями. Но с другой стороны, не хотелось это делать надолго, иначе ты, появившись, мог бы без толку проспать в чужом теле.
– Может, и так… Хотя мне кажется, я бы сразу проснулся. Что тут у вас и в столице творится?
– Да, в общем, силы правопорядка держат Светополис под контролем. Но три крепости пока ещё в руках заговорщиков. Их глава, Скопасис, которого уже низвергли официально, тоже в одной из крепостей. Его сын – в другой. Успели ускользнуть в последний момент. Но их ликвидация – дело времени. Не хочется лишних жертв с нашей стороны при штурме. Сейчас все метательные машины сосредоточили на одной крепости и начали обвал стен. Займём её – перейдём к следующей.
– Разумно… Кстати, тут с нами ещё один потомок пытался проскользнуть. Надо бы вначале всех обойти и опросить, может, кто себя странно ведёт.
Старик моментально принял меры. Созвал, кого надо, объяснил, что следовало, и пять человек внутренней охраны разбежались в разные стороны усадьбы. Трёх немых тоже припахали для общего дела.
После чего буддий, нервно потирая руки, потребовал:
– Чем начнёшь с нами делиться? – конечно, такому человеку важны были новые знания, и ради этого он был готов на всё.
– А в молочном цеху всё приготовили?
– Печи поддерживаются в горячем виде постоянно, котлы с водой – тоже.
