– Он принес ее из Волшебной Страны, – сказал Альв. – Но это ты знаешь и сам. А оставил он ее в надежде, что эта звезда достанется тебе, его единственному внуку. Он сказал мне об этом, поскольку думал, что я смогу это устроить. Он приходился отцом твоей матушке. Я не знаю, много ли она рассказывала тебе о нем. Да и много ли ей было известно? Его звали Райдером, и он был великим путешественником. Он многое повидал и многое успел, прежде чем осел на одном месте и сделался Мастером Поваром. Но он ушел, когда тебе было всего лишь два года, а жители селения не придумали ничего лучше, как поставить на его место Нокса, это ничтожество. Но впрочем, как мы и рассчитывали, в свое время Мастером стал я. В этом году мне снова предстоит испечь Большой Пирог. Насколько мне припоминается, я буду единственным Мастером Поваром, который испечет его дважды. И я хочу положить звезду в этот Пирог.
– Ну что ж, ты ее получишь, – отозвался Кузнец и посмотрел на Альва, словно пытаясь прочесть его мысли. – А тебе известно, кто ее найдет?
– А что тебе до этого, Мастер Кузнец?
– Если ты это знаешь, то хотел бы знать и я, Мастер Повар. Возможно, тогда мне было бы легче расстаться с этой дорогой для меня вещью. А сын моей дочери еще слишком мал.
– Может, легче, а может, и нет. Там видно будет, – ответил Альв.
Весь остаток пути они проделали молча и, миновав границу Волшебной Страны, добрались наконец до Большого Вуттона. Там они сразу направились в Большой Зал. Солнце садилось, и в окна лился красноватый свет заката. Высокая резная дверь сверкала позолотой, а с водосточных желобов под крышей смотрели причудливые, ярко раскрашенные рожицы. Не так давно Зал заново покрасили и вызолотили, и в Совете селения было множество споров по этому поводу. Кое-кто ворчал и говорил, что Зал «размалевали», но более сведущие понимали, что Зал всего лишь снова сделали таким, каким он был в старину. Впрочем, поскольку это не стоило Совету ни единого пенни – должно быть, Мастер Повар заплатил за все из своего кармана, – они позволили Альву поступать, как он сам знает. Но Кузнец еще не видел обновленного Зала при таком освещении, и теперь он стоял и любовался, забыв, зачем пришел.
Потом Кузнец почувствовал, как кто-то прикоснулся к его руке, и Альв подвел его к маленькой дверце в дальней стене. Он открыл эту дверцу и по темному коридору провел Кузнеца в кладовку. Там Альв зажег высокую свечу, открыл буфет и снял с полки черную коробку. Теперь она была заново отполирована и украшена серебряными завитушками.
Альв поднял крышку и показал коробку Кузнецу. Одно маленькое отделение оставалось пустым, прочие же были теперь заполнены пряностями, свежими и жгучими, и глаза Кузнеца тут же увлажнились. Он приложил руку ко лбу, и звезда легко отделилась и с готовностью легла ему на ладонь. Но внезапно Кузнеца пронзила острая боль, и по лицу его потекли слезы. Хотя лежащая на его ладони звезда снова ярко засияла, Кузнец не мог разглядеть ее – видел лишь размытое, словно бы отдаленное пятно света.
– Я что-то плохо вижу, – сказал Кузнец. – Придется тебе положить ее вместо меня.
Он протянул руку. Альв взял звезду и положил ее на место. Сразу же стало темно.
Кузнец повернулся, не промолвив ни слова, и побрел к двери. Добравшись до порога, он обнаружил, что зрение понемногу возвращается к нему. Спустились сумерки, и на сияющем небосводе, рядом с Луной, ярко горела Вечерняя звезда. На мгновение Кузнец застыл, любуясь их красотой, потом почувствовал на своем плече чью-то руку и обернулся.
– Ты отдал мне звезду по доброй воле, – сказал Альв. – Если ты все еще хочешь знать, кому она достанется, я скажу тебе.
– Да, хочу.
– Она достанется тому ребенку, на которого ты укажешь.
Эти слова застали Кузнеца врасплох, и ответил он не сразу.
– Ну… – нерешительно произнес он наконец. – Не знаю, что ты подумаешь о моем выборе… Полагаю, у тебя мало причин любить семейство Ноксов, но я бы выбрал его правнука, Тима, из тех Ноксов, которые живут в Таунсенде. Он как раз приглашен на праздник. Ноксы из Таунсенда – они совсем другие.
– Я заметил это, – согласился Альв. – У мальчика мудрая мать.
– Да, сестра моей Нелли. Но я люблю маленького Тима не только потому, что он мой родственник. Хотя я бы не смог объяснить, почему выбрал именно его.
– С тобою было то же самое, – улыбнулся Альв. – Но я согласен. На самом деле я и сам выбрал Тима.
– Тогда почему ты спрашивал о моем выборе?
– Так хотела Королева. Если бы ты выбрал другого малыша, я уступил бы тебе.
Кузнец пристально посмотрел на Альва. Потом вдруг низко поклонился.
– Наконец-то я все понял, государь, – сказал он. – Вы оказали нам огромную честь.
– И вознагражден сполна, – ответил Альв. – А теперь ступай с миром.
Когда Кузнец добрался до своего дома, что находился на западной окраине селения, то увидел своего сына на пороге кузни. Он только что запер кузню, завершив дневную работу, и теперь стоял, глядя на белую дорогу, по которой его отец обычно возвращался из странствий. Заслышав знакомые шаги, сын удивленно обернулся и увидел, что отец подходит со стороны селения. Нед бросился навстречу отцу и с любовью обнял его.
– Я ждал тебя еще со вчерашнего дня, папа, – сказал он. Потом Нед взглянул в лицо отцу и встревоженно воскликнул: – Какой у тебя усталый вид! Должно быть, ты проделал долгий путь?
– Да, сынок, очень долгий. От Восхода до Заката.
Они вместе вошли в дом. Там было темно, если не считать огня, пляшущего в очаге. Нед зажег свечи, и некоторое время они молча сидели у камина. Кузнецом овладели усталость и чувство тяжелой утраты. В конце концов он огляделся по сторонам, словно приходя в себя, и спросил:
– А почему мы одни?
Сын недоуменно посмотрел на него.
– Как почему? Мама сейчас в Малом Вуттоне, у Нэн. Ее парнишке исполняется два года. Они надеялись, что ты тоже там будешь.
– Ах, да… Я должен был туда попасть. Я и хотел, Нед, но меня задержали. А потом мне нужно было подумать об очень серьезных вещах, и все остальное на время вылетело у меня из головы. Но я не забыл о маленьком Тиме.
Кузнец запустил руку за пазуху и вытащил оттуда маленький футлярчик из мягкой кожи.
– Я принес ему подарок. Старый Нокс, наверное, назвал бы его безделушкой – но это пришло из Волшебной Страны, Нед.
Он достал из футляра небольшую серебряную вещичку. Это была крохотная лилия. Ее стебель венчали три изящных цветка в форме колокольчиков. Это и были колокольчики, и когда Кузнец легонько встряхнул лилию, они зазвенели, и каждый из них издавал собственный звук – а вместе они сливались в нежную, чистую мелодию. Когда раздался этот мелодичный звон, свечи затрепетали и на мгновение вспыхнули белым пламенем.
Глаза Неда расширились от изумления.
– Можно посмотреть поближе, па? – спросил он. Нед осторожно взял лилию и принялся рассматривать. – Какая чудесная работа! – воскликнул он. – И, папа, эти колокольчики пахнут! Их запах напоминает мне… напоминает что-то забытое…
