– Эй, ребята! – крикнул Джайлз. – Возвращайтесь! У меня есть для вас работенка, и я хорошо заплачу!
Так они поступили к Джайлзу на службу. Они были очень рады, что у них снова появился хозяин, и надеялись, что, может, теперь им и вправду начнут платить регулярнее, чем прежде. Они отправились дальше вместе: семь человек, шесть пони, одна кобыла и дракон. Джайлз почувствовал себя знатной персоной и понемногу начал задирать нос. Они старались останавливаться как можно реже.
На ночь фермер Джайлз привязывал дракона за лапы к четырем вбитым в землю кольям и ставил троих слуг его караулить. Но серая кобыла все равно спала вполглаза, на тот случай, если люди попытаются выкинуть какой-нибудь номер.
Через три дня они вернулись в пределы Срединного Королевства. Появление этого маленького отряда вызвало такой переполох, какого прежде не видывали меж двух морей. В первой же деревне, где путники остановились купить еды и питья, им принесли все бесплатно, и половина местных парней пожелали присоединиться к процессии. Джайлз отобрал себе дюжину ребят покрепче. Он пообещал им хорошую плату и купил им лошадей, каких удалось найти. Фермер кое-что задумал.
Отдохнув денек, Джайлз снова пустился в путь, в сопровождении увеличившейся свиты. Они пели песни в его честь. Песни были сложены на скорую руку и звучали немного нестройно, но Джайлзу они казались превосходными. Некоторые путники время от времени разражались радостными возгласами, другие смеялись. Воистину, то было чудесное зрелище!
Вскоре фермер Джайлз свернул к югу и двинулся в сторону своего дома, даже не подумав отправить к королевскому двору хоть какое-нибудь послание. Но весть о возвращении мастера Эгидиуса разнеслась по королевству со скоростью лесного пожара и вызвала великое изумление и смятение, поскольку как раз перед тем по всем городам и деревням был разослан королевский указ о трауре в связи с гибелью множества храбрых рыцарей.
Везде, где только появлялся Джайлз, народ тут же забывал о трауре. Начинали звонить колокола, и отовсюду с радостными криками сбегались люди, размахивая шапками и платками. Несчастного дракона освистывали и всячески оскорбляли, так что вскоре Хризофилакс горько пожалел, что согласился на эту сделку. Это было слишком унизительно для дракона, происходящего из такого древнего и знатного рода. Когда они вернулись в Хэм, Хризофилакса облаяли все тамошние собаки. Все, кроме Гарма: его глаза, уши и нос были прикованы исключительно к хозяину. Пес совсем потерял голову от восторга и принялся скакать по улице, выкидывая кренделя.
Само собой разумеется, Хэм устроил фермеру Джайлзу великолепную встречу. Но, возможно, больше всего Джайлз порадовался тому, что мельник с кузнецом совершенно скисли и растерялись.
– Этим дело не закончится, попомните мои слова! – сказал кузнец, но ничего более мрачного ему в голову так и не пришло, и кузнец уныло понурился. Фермер Джайлз в сопровождении своих шести слуг, двенадцати крепких парней и дракона поднялся на холм и на некоторое время остался там. К себе домой он пригласил одного лишь священника.
Вскорости эта новость достигла столицы, и люди высыпали на улицы, позабыв об официальном трауре и собственных делах. Повсюду стоял шум и гам.
Король сидел во дворце, грыз ногти и рвал на себе бороду. Он был буквально не в себе от горя и ярости (и финансовых неурядиц), так что никто не осмеливался заговорить с ним. Но в конце концов королевских ушей достиг шум с улицы, мало напоминающий плач или горестные причитания.
– Что это там за вопли?! – возмущенно спросил король. – Скажите людям, чтобы они отправлялись по домам и горевали более благопристойно! Разорались, точно гуси на ярмарке!
– Дракон вернулся, государь, – сообщили ему придворные.
– Что?! – воскликнул король. – Немедленно соберите наших рыцарей – хотя бы тех, что остались!
– В этом нет необходимости, государь, – сказали придворные. – При мастере Эгидиусе дракон держится смирно, словно дрессированный. Во всяком случае, так нам сообщили. Эти новости поступили не так давно, и известия весьма противоречивы.
– Слава тебе, Господи! – с облегчением воскликнул король. – Подумать только – ведь мы заказали на послезавтра панихиду по этому человеку! Отменить панихиду! А что там с нашими сокровищами?
– Сообщения гласят, государь, что их там целая гора, – ответили придворные.
– А когда они прибудут? – нетерпеливо спросил король. – До чего же славный малый этот Эгидиус! Пришлите его ко мне сразу же, как он появится!
Теперь придворные несколько замешкались с ответом. Наконец кто-то набрался храбрости и произнес:
– Прошу прощения, государь, но поговаривают, что фермер свернул к своему дому. Но, несомненно, он при первой же возможности поспешит сюда, как только сменит дорожное одеяние на более приличествующее случаю.
– Несомненно! – отозвался король. – Но черт бы побрал все его одеяния! Он не должен был отправляться домой, не доложившись нам. Мы весьма недовольны.
Первая возможность явиться ко двору пришла и прошла, а за ней и множество других. На самом деле фермер Джайлз задержался на неделю, если не больше, и ко двору не поступило ни послания от него, ни каких-либо новых известий.
На десятый день чаша королевского терпения переполнилась.
– Пошлите за этим человеком! – приказал король, и за Джайлзом послали. До Хэма от столицы был день быстрой езды в одну сторону.
– Он не идет, государь! – доложил два дня спустя дрожащий гонец.
– Молнии небесные! – возмутился король. – Велите ему явиться к следующему вторнику, или его ждет пожизненное заключение!
– Прошу прощения, государь, но он все равно не идет, – доложил во вторник одинокий и глубоко несчастный гонец.
– Десять тысяч громов! – возмутился король. – Тогда посадите этого дурака в тюрьму! А теперь пошлите несколько человек, чтобы они привели этого хама в цепях! – приказал он придворным.
– А сколько человек посылать? – неуверенно спросили они. – Там дракон, и… и Хвосторуб, и…
– И швабры, и веники! – рявкнул король. Потом он приказал оседлать своего белого коня и, собрав всех рыцарей (тех, что уцелели) и отряд латников, в гневе поскакал в Хэм. Все жители столицы смотрели ему вслед, чрезвычайно озадаченные.
Но фермер Джайлз был уже не просто Героем Всей Округи. Он стал теперь Любимцем Страны. Так что мирные поселяне больше не встречали рыцарей радостными возгласами – хотя все еще снимали шапки при виде короля. Чем ближе королевский отряд подъезжал к Хэму, тем угрюмее на него смотрели. В некоторых деревнях жители запирались в домах и не казали носа на улицу, пока рыцари не проезжали мимо.
Пылкий гнев короля сменился ледяной яростью. Когда они в конце концов подъехали к реке, за которой располагался Хэм и дом фермера, вид у короля был мрачный донельзя. Он намеревался спалить деревню дотла. Но на мосту через реку обнаружился фермер Джайлз верхом на серой кобыле и с Хвосторубом в руках. Вокруг никого больше не было видно, не считая Гарма, лежащего посреди дороги.
