– Ты думаешь? – обращается он ко мне.
Думаю, что горничные меня убьют, когда их заставят оттирать с окон засохший клей, оставшийся после клейкой ленты, вот что я думаю! Но надо же что-то делать? Нельзя губить репутацию отеля бездействием персонала!
– Да, – говорю я, – я так дома сделала. Сразу стало теплее.
Ши Юн несколько секунд соображает.
– Хорошо, я сейчас отдам распоряжение горничной этажа, – сказал он, беря с телефонного аппарата трубку, – скажи этой госпоже, чтобы она не беспокоилась. Сейчас всё сделают.
* * *
– Ты отлично говоришь на немецком, – сделал мне комплимент Ши Юн, проводив взглядом ушедшую к лифтам фрау, довольную результатом её разговора.
– Спасибо, сонбе!
– Где ты этому научилась?
– Я занималась дополнительно. У меня есть способности к языкам.
– Аа-а… Понятно. А в каком университете ты учишься?
– В никаком. Я неудачно попала под машину. Пока все сдавали экзамены, я в это время лежала в больнице.
– Уу-у… – огорчённо покачал головою парень, с сочувствием глядя на меня, – как тебе не повезло!
– И не говорите, сонбе! Но ничего, поступлю на следующий год! Главное, что я живая!
– Да, это главное, – устало улыбнулся сонбе, – а ты оптимистка!
– Спасибо, Ши Юн-сии!
Я поклонился. Если подумать, что мне остаётся ещё, кроме оптимизма?
– Может, ты ещё какие-нибудь языки знаешь?
– Ещё я знаю английский и итальянский, сонбе.
– О! А какой у тебя результат тоик?
– Девятьсот девяносто девять баллов.
– Уу-у! – восхитился он и задумался.
– Я пойду, сонбе? – спросил я, видя, что он где-то в астрале, и понимая, что пора возвращаться в ресторан, таскать подносы с тарелками.
– Поможешь мне? – вдруг неожиданно спросил он.
– В чём? – удивился я.
– Подменишь? Я один всю ночь дежурил. И весь день на ногах. А впереди ещё ночь. Мне уже звонили, что меня не сменят. Хоть немного поспать бы…
– Да-а? Но я же работаю в ресторане… И я не знаю, что нужно делать на ресепшене. И вообще-то я собиралась домой. Мой рабочий день скоро закончится, сонбе!
– Думаю, тебе лучше остаться, – сказал он, повернув голову и смотря сквозь большие стеклянные окна на улицу, – на улице сильный снег, ветер и очень холодно. Будет безопаснее сегодня переночевать в отеле.
Я тоже посмотрел на улицу. Там по-прежнему сильно мело и было уже совсем темно.
Да, пожалуй, остаться, это разумно. Но если остаться, то придётся пахать дальше. А я и так уже достаточно сегодня наломался, работая за троих. Хотя, конечно, можно вспомнить о том, что Юн Ми несовершеннолетняя и под это дело откосить от работы. Но… думаю, что это будет неправильно. Положение сложное, людей не хватает, все работают. Значит, и мне следует работать вместе со всеми. Но я действительно устал, и таскать тяжёлые подносы совершенно не хочется. А впереди ужин. Это два с лишним часа напряжённой работы как минимум. Ежу понятно, что все постояльцы по такой погоде никуда не пойдут и будут ужинать в отеле. Лучше, конечно, домой, но вполне возможно, что метро уже совсем стоит. Тогда придётся возвращаться, сбегав перед этим до станции и обратно. А беготня по сугробам, в мороз – тоже не лучшее занятие…
– Ты же уже почти отработала своё время? – спросил Ши Юн, выводя меня из задумчивости.
Видно, ему надоело ждать, пока я что-то решу.
– Да, сонбе, – кивнул я.
– Устала, наверное?
– Да, – снова кивнул я.
– Думаю, что продолжать работать в ресторане тебе будет тяжело, а вот на ресепшене ты бы могла сильно помочь. Я бы отметил это в рапорте руководству. Как ты на это смотришь?
– А что тут нужно делать, сонбе?
– Да, собственно, в данный момент – ничего. В такую погоду никто не приедет и не уедет, поэтому никакие документы вегугинам оформлять не нужно. Нужно просто присутствовать. Так, на всякий случай. Вдруг кто позвонит или что-то случится. Поняла?
– Да, поняла, сонбе! – кивнул я.
А что? Такая работа меня вполне устраивает! Не нужно тащиться в темноте по сугробам домой и не нужно спину ломать, таская подносы. И людям помогу… Опять же, начальству сообщат. Может, премию дадут за героизм? Нужно только онни звякнуть или умме… (Умма – мама по-корейски. – Прим. автора.)
– Конечно, я помогу вам, сонбе! Но нужно будет как-то договориться с моим начальством…
– Я сделаю это, – подмигнул мне Ши Юн, вновь берясь за телефонную трубку, и широко улыбнулся, – я сегодня самый главный в этом отеле. А когда я буду спать, самой главной будешь ты.
– Я?!
– Да. По инструкции, в ситуации, когда нет руководства, все решения принимает дежурный ресепшена. Поэтому не отдавай никаких страшных приказов, пока я буду спать!
Ши Юн опять мне широко улыбнулся, а я, честно говоря, растерялся от услышанного.
– Сонбе, может, лучше кого… поопытнее возьмёте? Я же ничего не знаю!
– Не бойся. Я тут, рядом буду. Если что, разбудишь. Я собственно, почему прошу именно тебя? Могут из Европы звонить или из Америки. Со связью какие-то перебои, и люди не могут дозвониться своим близким на сотовые. Но все знают, что у нас непогода. Люди волнуются и звонят прямо в отель, пытаясь узнать что-то прямо у нас. Было уже три таких звонка. Но те, кто звонят, не знают корейский и плохо говорят по-английски. Думаю, раз ты знаешь несколько языков, тебе будет проще, чем другим, понять, что они хотят. Understand?
Теперь понятно, почему – я! – подумал я и, кивнув, сказал: «I Get lt…»
* * *
– У нас совсем небольшой склад. Нам всегда подвозили свежее, никогда никаких проблем не было. Но вчера вечером ничего не привезли. Сегодня тоже, позвонили, сказали, что не смогут. На ужин ушли последние продукты. Завтра утром готовить будет не из чего!
Десятый час вечера. Первая проблема за пять часов. Пять минут назад на ресепшен, самолично, пришёл шеф-повар отеля и сообщил, что на его кухне закончились продукты. И чем он завтра будет кормить постояльцев на завтрак – он не знает. Поскольку дело было архиважное, я разбудил Ши Юна и сообщил ему, что завтра утром мы все умрём от голода. Тот, спросонья, похоже, сразу не врубился и поэтому вскочил, как ошпаренный. Видно, уловил только – «мы все умрём»!
Сейчас я работаю переводчиком между ним и Марко. Марко с радостью спихнул на меня обязанность шевелить мозгами – составлять предложения из чужих слов.
– Но отель же заполнен где-то только наполовину. Почему не хватает еды? – не понимает Марко Ши Юн.
Похоже, сонбе не верит толстому итальянцу. Неужели он думает, что тот сожрал всю еду сам? Или, может, подозревает, что у вегугина не хватает мозгов, чтобы правильно пересчитать запасы еды в кладовке?
